Возмездие - Алексис Опсокополос

— Это твой кабинет, — сказал дядя. — Но я думаю, ты это и без меня понял. С Кириллом и Милой ты тоже уже познакомился.

— Познакомился, — ответил я. — Но, если Вы не против, я буду называть её Милана.

— Да хоть Игорем, — ответил дядя. — Это твоя секретарша — называй её как хочешь.

— Не думаю, что ей понравится, если я буду называть её Игорем, — возразил я.

— Главное, чтобы это нравилось тебе. А у неё работа такая — во всём тебе угождать.

— Прямо-таки во всём?

— Проверь как-нибудь.

— Спасибо, буду иметь в виду. А могу я узнать, для чего Вы меня позвали?

— Да вот для этого и позвал. Познакомить с водителем и секретарём. На днях представлю тебя всему коллективу.

— Но Вы по телефону сказали, что дело срочное.

— А оно и есть срочное. Завтра на работу выйдет бухгалтерия, и мне будет не до того. Я ведь ни от чего очень важного тебя не отвлёк?

— Нет. Ни от чего.

— Ну вот и хорошо, — сказал дядя, ненадолго призадумался и неожиданно спросил: — Мы ведь можем с тобой навсегда забыть то, что произошло, и никогда об этом не вспоминать? Я поступил очень нехорошо, мы оба это знаем, и я не мечтаю о прощении, понимаю, что такое не прощается, но я плачу немалую компенсацию. Мы можем хотя бы делать вид, что между нами опять всё хорошо? Это важно для бизнеса.

— Я всё забыл. На этот счёт не переживайте, — ответил я. — Но кое-что нам всё же нужно обсудить.

— Что?

— Покушение на меня в Новгороде.

— Мне очень жаль…

Дядя Володя чуть было снова не бросился в рассуждения, но я его перебил:

— Это я уже понял, и тему наших отношений мы только что закрыли. Я хочу поговорить об уголовном деле и о предстоящем суде. Вы сказали, что эсбэшник Корецких убит, а он был единственным официальным подозреваемым в организации покушения и самым ценным свидетелем. Сейчас под подозрением находятся две уважаемые семьи. Мы не можем допустить, чтобы их судили, или, что ещё хуже, кого-то из них осудили. Мне нужна информация об этом эсбэшнике. Вы сказали, что он погиб, а Вы якобы к этому не имеете никакого отношения. Я хочу знать правду.

— Зачем?

— Чтобы рассказать её Ивану Ивановичу Милютину, и он придумал, как замять это дело, не посадив невиновных в тюрьму.

— А что насчёт виновного? — прищурившись, спросил дядя Володя.

— Моя задача — сделать всё возможное, чтобы Вы туда не попали

— Очень хочется в это верить.

— Да меня просто отец и бабушка не поймут, если Вы сядете в федеральную тюрьму лет на двадцать. Бизнес, который теперь через меня наполовину принадлежит нашей семье, сразу развалится. И получится, что они простили Вам то, что Вы пытались их убить, получили компенсацию, а я эту компенсацию возьму да и уничтожу? Точно не поймут.

— Это логично, — согласился дядя Володя. — Но что делать?

— Советоваться с Иваном Ивановичем и делать то, что он скажет.

— Похоже, больше ничего не остаётся.

— Иван Иванович сразу сказал, что все наши споры и даже похищения — это наши семейные дела. Хоть они и выходят за рамки закона, но он готов закрыть на это глаза. Он даже готов ради благополучия государства закрыть глаза на убийство эсбэшника Корецких. Он был нехорошим человеком, раз похищал меня с целью убийства. Но невиновные не должны пострадать! Как вы понимаете, я имею в виду Корецких и Васильевых.

— Понимаю.

— Поэтому я должен Милютину всё, что касается эсбэшника Корецких. Он спросит меня про него. Что с ним произошло?

— Нет его. Я приказал его убрать.

— Но вы же сказали бабушке, что не убивали его! — воскликнул я.

— А я его и не убивал. Его убили специально обученные этому делу специалисты, которым я дал задание.

— За что?

— Чтобы замести следы.

— А как он вообще согласился меня похищать? Как у Вас, вообще, возникла идея подставить Корецких и Васильевых?

— Да как всегда — случайно. Так-то Мухин давно на меня работал. Он же с Выборга. Выбраковка. Его отец на моего отца всю жизнь работал, а я ему самому в Новгороде немного помог в своё время. Он для меня иногда кое-что делал. Он знал, кто ты такой. И тут он приходит и рассказывает, что Корецкие дали ему задание — поставить тебе жучка, чтобы слушать твои разговоры с дочкой Васильевых. В чём-то они вас заподозрили, но меня это всё мало интересовало. Это был шанс. Я уговорил Мухина похитить тебя

Дядя Володя так спокойно рассказывал, как хотел убить меня, как расправился с Мухиным, казалось, его вообще не мучает совесть за всё содеянное. Мне стало жутко. Это был страшный эльф. В какой-то момент я даже пожалел, что не проголосовал в своё время за его казнь. Но что сделано, то сделано, теперь надо было следить, чтобы он больше ничего не устроил.

— Сейчас я решу всё по финансовому отчёту и документам, а уже потом буду вводить тебя в курс всех наших дел. Надеюсь, когда ты узнаешь, чем мы занимаемся, то захочешь не просто быть владельцем половины этого бизнеса, но и непосредственно участвовать в его развитии и расширении. А пока, пользуйся всеми привилегиями владельца фирмы. О некоторых ты уже узнал, остальное предстоит узнать. И вот, держи! — дядя достал из кармана банковскую карту, протянул её мне и пояснил: — Это корпоративная карта. Практически безлимит по тратам, но лучше не злоупотреблять. На днях получишь свою личную.

Я спрятал карту в карман и поблагодарил дядю, который с выражением невероятной доброты на лице улыбнулся и сказал:

— Ну вот собственно, и всё. Не смею тебя больше задерживать. На днях созвонимся, договоримся, и представлю тебя коллективу. И ещё небольшая просьба у меня к тебе будет: если вдруг бабушка позвонит и спросит, как дела, скажи ей, что я уже ввожу тебя в курс дела.

Мне сразу стало понятно, к чему была вся эта спешка, и я сказал:

— Хорошо, обязательно скажу. Если она позвонит.

Мы вышли из кабинета. В