Удар катаны - Анатолий Анатольевич Логинов
Возвратившись к себе на пароход, капитан его не спешил уходить. Надеялся он, похоже, на возможное изменение погоды. Поднимись свежий ветер, и миноносец будет разбит о камни разведенной волной в самый короткий срок. Понятно, что в таком случае Михеев сразу же сделался бы сговорчивее. На счастье командиров и экипажа, было так же тихо, хотя и сумрачно, как и накануне. Поэтому оставалось только ждать случая…
Вот в Суропском проходе показался еще дымок, и вскоре из-за ближайшего мыса показался сначала нос, а потом и корпус судна, направившегося к миноносцу. Это было уже казенное спасательное судно «Могучий». Все на миноносце вздохнули с облегчением. «Могучий», подойдя к месту аварии, бросил якорь так близко, насколько позволяла глубина. Командир его, ознакомившись с состоянием миноносца, приступил, не теряя времени, к действию. На спущенном с парохода боте был привезен чудовищной толщины стальной перлинь. Который обнесли вокруг платформы кормового минного аппарата и закрепили на корме «Могучего». Когда все это было готово, «Могучий» снялся с якоря и, развернувшись носом к морю, запустил машины. Стоя на мостике, Петр с замиранием сердца смотрел, как вытягивался в струну чудовищный стальной перлинь, как все сильнее бурлила вода за кормой «Могучего», который постепенно увеличивал ход…
— Если он нас не стащит, — тихо заметил стоявший на мостике Александровский, — то этот «Могучий» разорвет нас пополам. Не успел Анжу ему ответить, как миноносец с тихим шуршанием пополз с камня на чистую воду. Прозвучавшее на борту «Луги» «ура», наверное, весьма грустно отозвалось в ушах командира частного спасательного судна. Приведя, насколько можно, себя в порядок, «Луга», конвоируемая «Могучим», пошла своим ходом в Ревель.
Съезжая на берег, Михеев простился с экипажем, как будто ровно ничего не случилось. Единственной реакцией на случившееся было указание командиру во время прощания, что до прибытия следственной комиссии, которая разберется в причинах аварии, необходимо ввести «Лугу» в сухой док для осмотра подводной части и починки помятых листов обшивки.
Повреждения оказались незначительными.
А через несколько дней на миноносец прибыла следственная комиссия. Главу которой Анжу несколько раз встречал в доме Дубровского. Но прибывший начальник делал вид, что мичман ему не знаком и Петр промолчал. Он предъявил комиссии карты с проложенными курсами, показал записанные в пути маячные румбы, а также вахтенный журнал. По требованию членов комиссии ей предоставили и таблицу девиации компасов, с указанием времени ее определения. Члены комиссии качали головами, о чем-то тихо переговаривались между собой и, видимо, так же мало понимали во всей этой истории, как и сам Анжу. О чем говорилось в докладе комиссии, ни Александровскому, ни Анжу никто не сказали ни слова. Но вскоре они узнали, со вздохом облегчения, что случай с «Лугой» был отнесен к «неизбежной в море случайности», и расходы по ремонту аварии были приняты на счет казны.
А еще через несколько дней, вместе с сообщением о смерти Его Императорского Величества, пришел приказ на возвращение отряда назад, в Гельсингфорс. Опять шли всем составом, двумя колоннами и никаких происшествий не случилось. В Гельсингфорсе миноносец сразу поставили на списание девиации, но Анжу уже было не до того — его вызвали в столицу.
По прибытии в Санкт-Петербург Петр первым делом направился в Адмиралтейство. Что его ждало «под шпицем», Анжу не знал и поэтому волновался сильнее, чем во время ставшего уже знаменитым похода в Ревель.
В безликом, казенного вида кабинете, капитан второго ранга, представившийся Георгием Николаевичем Повалишиным, предложил Анжу сесть и послал вестового за чаем. После чего несколько минут развлекал его разговорами о Либаве. Чай, принесенный в кабинет, показался расстроенному всеми этими непонятными событиями Петру безвкусным. Впрочем, сильно затягивать разговор хозяин кабинета не стал.
— Петр Иванович, как я вижу, — он покосился на документы, — вы уже практически выплавали свой ценз на следующий чин. Поэтому у меня есть для вас одно предложение, о службе на берегу. Дело в том, что его императорское величество Георгий Первый очень заинтересовался состоянием дел в порту Либавы. А поскольку ваша фамилия попала ему на глаза в связи с известными событиями, он высочайше приказать соизволил вызвать вас и предложить вам место офицера для поручений при его особе...
Конечно, отказ от таких предложений не предусматривается. Поэтому Анжу сразу же согласился. Получив от Повалишина необходимые бумаги и инструктаж, какие кабинеты ему надлежит посетить завтра, Петр покинул здание Адмиралтейства. Тут же поймав извозчика, мичман отправился по знакомому адресу. Где с удивлением узнал от управляющего, что хозяева убыли «на отдых на Кавказские минеральные воды» и когда появятся дома — неизвестно. Подивившись на очередную неожиданную новось, Анжу решил не ломать головы над всеми этими загадками…
Еще через несколько недель Петр уже представлялся молодому императору в Ливадии. А еще через пару дней выяснилась и подоплека интереса государя к Либаве. Все дело в том, что основные порты Балтики, в которых базировался флот, зимой замерзали. А требовалась незамерзающая база, с которой флот мог бы действовать круглый год. Еще при Александре Третьем приняли решение, что таковым станет планировавшийся к постройке порт на Мурмане. Уже были профинансированы и начаты изыскательские работы для строительства города и на трассе будущей железной дороги. Но тут Александр умер и генерал-адмирал неожиданно переменил решение, предложив Георгию строить незамерзающий порт в Либаве. Однако молодой император так сразу решать не стал, взял время на обдумывание и начал собирать сведения об этом деле…
А в очередном Высочайшем приказе по Морскому ведомству об очередном производстве мичманов, выслуживших свой срок, в лейтенанты, появилась и фамилия мичмана Анжу, офицера для поручений при Его Императорском Величестве.
Примечания:
[1] Михеев Константин Борисович — в нашей истории в это время был командиром минного крейсера «Лейтенант Ильин», который в минный отряд не входил
Использована часть из мемуаров мичмана Туманова
Флотский гамбит
«Где начало того конца,
которым заканчивается начало?»
«Кто виноват? Что
