Старый схрон - Иван Тайга
– Шестнадцать человек… Винт… Царь… Тротил… Берет… Хамер… Белый… Кум…, – он зарыдал, размазывая чумазыми руками слезы по лицу, – Хохмач… Бизон… все… все здесь остались… мы не выйдем отсюда…
У него начался нервный срыв, надо было его приводить в чувства. Я снял перчатку и отвесил Мышу пощёчину. Он дернул головой и удивлённо заморгал. Я достал из рюкзака бутылку водки и с хрустом свернул крышку.
– Пей! – я протянул бутылку Мышу, – пей, попустит.
Мыш схватил бутылку и рывком приложился к горлышку, аж зубы по стеклу цокнули.
Выпив примерно половину, он перевёл дух и занюхал рукавом. Я забрал бутылку и тоже приложился к ней. Правда столько одним махом выпить не смог, и Мыш требовательно протянул руку.
Допив, он швырнул дзинькнувшую тару в сторону. Я сел рядом и прикурив две сигареты (блин, руки ходуном ходили), протянул одну Мышу. Он затянулся, и шумно выдохнув дым, утер остатки слёз.
– Долго нам ещё тут шариться? – спросил он.
Я вывел на экран голограмму карты, и сориентировавшись махнул рукой в глубь гаража:
– Там через коридор выйдем в разгрузочные боксы, потом по пандусу влево, в какую-то комнатку, ещё коридор, и шлюзы. У шлюзов будет дверь в аварийный тамбур, а из него должен быть выход на поверхность.
– Надеюсь, выход не затопило.
– Дойдем – увидим, Мыш, посиди здесь, я пойду, отолью.
– Только далеко не отходи.
– Ладно, – я встал с покрышки, и, поправив автомат, зашел за машину.
Весело пожурчав по заднему колесу, я вернулся к Мышу.
– Мыш, а ты поссать не хочешь? – спросил я вернувшись.
Но Мыш сладко сопел, скрутившись на покрышке.
– Ладно, спи, я покараулю, – я приволок ещё одну покрышку к машине, и сел, привалившись спиной к двери ЗИЛа. Да, уж полез в схрон Стрелка, а попал в лабораторию, под Болотами. Причем кишащую всякой мерзостью. Я глубоко втянул в себя пахнущий гнильём и сыростью воздух подземелья и длинно выдохнул. Изо рта вырвалось облачко пара. Надо же, как тут холодно, даже не замечал. Я опять втянул ещё больше похолодевший воздух, даже по носоглотке холодок прошелся.
– Простудишься, – слева появилось какое – то пятно, ещё более черное, чем темнота в гараже.
Я рывком подскочил и сдёрнул силовик с плеча.
– Нервный ты Кабан, но глухой, я тут уже с минуту стою, – Пятно приблизилось, и в подсветке ПНВ превратилось в фигуру в плаще с глубоким капюшоном.
– Рэд?
– Сам догадался или кто подсказал? – Шухов подошел ближе и присел на корточки, разглядывая обугленную "могилу" Тротила.
– Э, как его накрыло, жалко пацана, весёлый был.
– Рэд, мы отсюда выберемся?
– Если лицом щёлкать не будете. Там в разгрузочных боксах несколько кровососов живёт, если аккуратно их убьёте, то щупальца на базе Чистого Неба продадите.
– И как ты себе это "аккуратно" представляешь?
Призрак Зоны махнул рукой в сторону спящего Мыша:
– У него разрядник в левом предплечье, активатор вон там сбоку.
– Рэд, а что за змею мы замочили в столовой? Её пули не брали.
Он хмыкнул.
– Одно из детишек генной инженерии. Разработка под кодом "Тоннельный стиратель".
– Тоннельный кто?
– Эту змею создавали с целью зачистки подземных коммуникаций. В частности тоннелей метро на территории оккупированных государств от прячущихся партизанских отрядов. Вы со своими навороченными пушками и то не смогли её завалить. Биологическая броневая чешуя.
– Так её тоже здесь создали?
– Нет, её перебросили в состоянии эмбриона из другой лабы, – он пододвинул пустую канистру и уселся на неё верхом, – накурено тут у вас.
Я понял намёк и стал судорожно рыться в рюкзаке. Найдя нераспечатанную пачку, протянул её Шухову. Он выпростал из-под плаща руку и протянул ко мне ладонью вверх. Я положил пачку в ладонь, от которой веяло ледяным холодом, как будто я высунул в форточку мокрую руку где-нибудь в антарктиде. По руке сразу поползли мурашки. Шухов раскурил сигарету, и с наслаждением выпустил дымное облако.
– Ту лабу, где экспериментировали с ДНК животных, накрыло взрывом от сдетонировавшей вакуум – камеры, обычная халатность. Рядом была кислородная станция, ну и сам понимаешь, там мало что уцелело. В морозилках в глубокой заморозке раскопали контейнера с несколькими "тоннельными стирателями" и так, как здесь тоже были морозилки, переправили сюда. Потом, когда случился Второй Выброс, естественно, здесь никто не выжил, а оборудование со временем пришло в негодность. Из четырёх яиц-эмбрионов первым оттаял этот стиратель и сожрал остальные яйца. Продолжать, я так понимаю, не надо?
– Ты про всё в Зоне знаешь? – удивился я.
– Только не проси по руке погадать, – съязвил Рэд.
Я с подозрением посмотрел на свою грязную ладонь, и, почесав её, снова спросил:
– А правда, что Стрелок в Саркофаге был, и потом на машине смерти оттуда сбежал?
– Сбежал? – Рэд затрясся в приступе беззвучного смеха, и меня окатило ещё одной волной холода, – его тёмные умыкнули у О-сознания и вывезли аккурат перед выбросом, чтобы следы замести.
– Тёмные? Так это ж страшилка для молодых, "водички, дай водички".
– Ага, – Шухов снова беззвучно затрясся от смеха, – это Джинн, наестся шишек с вишнегруши, его на пообщаться со сталкерами пробивало, и он любил так поприкалываться.
– Шишек вишнегруши? – у меня глаза всё больше на лоб лезли, – это что за ботва?
– Мутант плодовоягодный такой, тёмные говорят сознание расширяет хорошо, но и торкает не по детски.
– Кстати о сознании, ты говорил, что тёмные у О-сознания Стрелка выкрали.
– Да-а, – протянул Шухов, – шуму тогда они наделали. О-сознание пыталось подобрать ключ к Исполнителю Желаний, чтобы иметь безграничную власть. И роль этого ключа отводилась Стрелку. Они его когда зомбировали, то обнаружили какое-то излучение его мозга, ритмичное излучению самого Монолита. Вот и бились они над усиливающими контурами. И уже диапазон почти подобрали, но тут тёмные совершили налёт на лабораторию О-сознания, и выкрали Стрелка. Если бы
