Шустряк - Faster
Пощупав, я оценил крепкость материала и количество карманов с их расположением, все было продумано до мелочей, даже над поясные крепления для гранат, куда прекрасно входили боеприпасы к гранатомету. Он объяснил принципы укладки и продемонстрировал как мне стоит снарядить разгрузку.
В двух боковых карманах разместились, здесь же взятые, фляги для воды и живца. Магазины заняли свои места, а внутренние карманы были выделены для хранения экстренного запаса споранов и не нужных в бою вещей. Забив разгрузку первым необходимым, я почувствовал её значительное утяжеление.
Принесенный мне большой заплечный рюкзак, с передним были спаркой, с возможностью быстрого сброса, в виде двух петель в небольших карманчиках на лямках, расположенных в районе плеч, и позволяли отстегнуть эту ношу мгновенно. Причем можно скинуть только заплечный или оба одновременно.
— Артём запомни мудрость местную, в разгрузке должно быть все то, чтобы выжить, бросив в любой момент остальное. В переднем рюкзаке важное, что ты можешь бросить, но хотел бы сохранить, а в заплечном то, о чем ты вообще не будешь сожалеть. Жизнь важнее хабара.
— Я уже думал об этом, — подтвердил я своё согласие с его доводами, тем более, что за рюкзаком можно попробовать и вернуться.
По итогам, я доукомплектовал себе разгрузку, здесь же найденными двумя пакетами первой помощи, в которых, как пояснил Косой, даже стерильные иглы для наложения швов имеются, еще несколько таких отправилось в передний рюкзак и заплечный. В нагрудный так же забил боекомплектом, запасом спирта с универсальной спиртовкой, способной работать даже на бензине. В задний отправилась вторым комплектом одежда, ботинки и две разгрузки, остальное я добил боезапасами.
Одев все, я крякнул от получившегося веса, а после размещения двух слонобоев на свои законные места и автомата в руки, даже моя жаба смирилась с тем, что придется выложить хотя бы часть патронов к автомату, которых от жадности, почти три цинка засунул. Косой безмолвно наблюдал мою борьбу с жабой и изредка ухмылялся, когда схватка была окончена, предложил мне пристрелять оружие в имевшемся тут тире, куда я и был сопровождён, причем, по его требованию в полной своей выкладке.
Опыт стрельбы у меня имелся исключительно учебный, в Империи это было обязательной программой как в старших классах школы, так и в институте, но страсти особой к этому у меня не имелось, о чем сейчас я сильно сожалел. Косому пришлось потратить не один час, чтобы объяснить мне принципы прицеливания на разную дистанцию, и у меня даже стало получаться.
В бункере мы отдыхали пять дней, хотя отдыхом я бы это назвал с натяжкой, помимо сна и готовки в местной столовой, которая, кстати сказать, была не по армейский хорошо укомплектована, я тренировался. Косой заставлял меня бегать по коридорам в полной выкладке, спускаться и подыматься на этажи бункера как можно быстрее и тише, что привело к выкидыванию из рюкзака еще части боекомплекта.
Ежедневные тренировки в тире так же дали свои результаты, мои навыки улучшились значительно, я даже решился расстрелять пять бесшумных патронов, оружие оказалось удобным и весьма точным. Свой автомат я не насиловал, а взял в оружейке аналогичный, благо их тут было более чем достаточно. Опробовал я и слонобоя, поняв смысл выражения о том, что глушитель ему однозначно не нужен и без зазрения совести выкинул их из рюкзака, так как грохот, создаваемый им, даже с глушителем, был чрезвычайно громким, по сравнению с тем же автоматом, буду его использовать как последний шанс, когда уже не до шума, а так есть бесшумный.
Собираться в путь мы стали примерно за день до ожидавшейся перезагрузки этого кластера, предварительно, с разрешения Косого, я испытал под ствольный гранатомет, благо проблем с запасом снарядов не было. И без того потрепанный мною тир, после этого пришёл в полную негодность, а я смог почувствовать и пристреляться к нему. Утром, позавтракав в последний раз на долгое время вкусной горячей едой, проверив шумность укладки, мы стали выбираться наружу.
За четыре последующих дня мы миновали три весьма крупных кластера, не встретив никого сильно развитого, лишь изредка наблюдалась миграция матерых бегунов и лотерейщиков, да одинокий топтун в предыдущем кластере громил дом в поисках кого то, Косой пояснил, что скорее всего там спряталось домашнее животное, которое для них первостепенное лакомство и пока он не добудет его, не успокоится. Судя по тому, что наблюдались изрядные повреждения здания, это был кот, уж очень они верткие и хитрые.
Наш относительно спокойный поход был прерван, когда мы подошли к границе кластера, проходившей вдоль не сильно широкой реки. С нашей стороны была городская площадь, в центре которой располагалась статуя с неизвестным мне мужиком, а ближе к реке лестничный спуск на набережную, вдоль которой были раскиданы развороченные аттракционы, с палаточными строениями, вдоль которых все было усеяно человеческими костяками, к виду которых я уже успел привыкнуть.
Ярусом ниже, располагался пирс с припаркованными к нему прогулочными лодками и катамаранами в виде лебедей. Спускаясь к нему, мы увидели группу тварей во главе с элитником, если судить по внешнему виду и качеству свиты, совсем не начинающему. Массивная туша, полностью покрытая костяной бронёй, сидела спиной к набережной и не торопясь употребляла кого-то из младших собратьев, всем видом выказывая свою безмятежность. Охрану несли три рубера, из которых двоим один шаг до элиты, а неподалёку суетилась пятёрка кусачей, видимо доедая остатки предыдущей трапезы своего главного.
— Придется ждать, — прокомментировал Косой ситуацию.
— Согласен, думаю, что такой уже способен сообразить, если увидит лодку, махающую веслами, — вторил я, вспомнив его прибытие на остров.
Ждать, пока стая покинет водопой, пришлось более двух часов, за которые объявился топтун, принеся и бросив к лапам лидера извивающегося покалеченного лотерейщика. После общей трапезы верхушки стаи, элитник, сделав два шага в один прыжок, преодолел четыре метра высоты и очутился на набережной, да так тихо, словно домашний кот, правда весом в несколько тон.
