Я С РФ-3 (СИ) - Подус Игорь

— Надеюсь — Сухов указал на валяющееся оружие. — Собирай своё барахло. Надо возвращаться в лабораторию. Судя по тому, что говорил мне Алфёров, тебя с Альфой ждёт новое задание.

— Честное слово, я сюда уже как на работу хожу — проговорил Шилов в ответ и указал в другой конец туннеля. — Сухов, а теперь только не дёргайся, похоже сюда мои топают.

И действительно, через пару секунд из-за поворота сначала выглянул старший сын, а когда папа замахал руками вышли все члены семейства.

— Понимаю — проговорил Сухов. — Только ведь тут тоже не лафа. Я с этим гребаным клоном тринадцатого больше двух сотен раз встречался, пока он не испарился из своего экза. Думал совсем свихнусь, теперь мерещится что-то постоянно.

— А знаешь кто на той стороне тринадцатого привалил? — спросил Шилов и невольно расправил плечи.

— Неужели ты?

— Получается, что я. А перед этим Альфа практически одна со всеми остальными рейнджерами расправилась.

— Так вот почему он один начал приходить, без своих пронумерованных болванчиков — задумчиво проговорил Сухов.

Затем подошли Наташа с детьми, и Шилов познакомил их с хмурым дядей, облачённым в зеркальную копию его трофейного бронекостюма.

По дороге в лабораторию, Шилов поведал что творится снаружи и как всё изменилось, в ответ капитан ВДВ рассказал свою историю, с периодическими смертями и повторяющимися «днями сурка».

Через полчаса они добрались до входа в лабораторию, где у баррикады дежурил один из уцелевших гвардейцев десантников. Облачён он был в кое как залатанный, побитый болтами тяжёлый «Ратник», а в руках сжимал ствол старинного противотанкового ружья.

— Всё своё давно потратили, отбивались чем могли — проговорил Сухой, увидев удивлённый взгляд Шилова.

Алфёров с ассистенткой их встретил прямо за порогом, и тут же начал проверять каким-то прибором, всех по очереди.

— Ну значится так Шилов, расклад такой — начал учёный, когда сверил показания приборов. — Если ты хочешь оставить своих здесь, то должен знать, что надолго сюда нельзя. Иначе станут такими же, как и мы, без права выхода наружу.

— А сколько времени им тут можно пересидеть без последствий?

— Время, тут и там идёт по-разному. Я думаю дней пять или неделю по-нашему.

— А дальше что?

— Дальше они полностью адаптируются к внутреннему хроно-давлению, искусственно созданному внутри пузыря. А без полной стабилизации реактора холодного синтеза и сращивания всех созданных временных потоков, возврат к стабильному состоянию невозможен.

— Значит неделя. А сколько времени пройдёт снаружи.

— Точно не знаю. Но с момента уничтожения последнего клона тринадцатого, тут прошло две недели.

— У нас там, прошло меньше суток.

— Вот из этого и исходи. Только учти, временной поток внутри пузыря нестабилен и может в любой момент сровняться с вашим или рвануть вперёд.

После объяснения учёного, Шилов непроизвольно скрипнул зубами.

— Обратного пути нет. Они останутся.

— Хорошо — согласился академик и указал наверх. — Ну что там, совсем всё плохо, или как?

— Мы выиграли три года. Теперь война с альянсом началась в 2045 году.

— Это интересно. Значит мои сыновья теоретически могут быть живы. Я бы многое отдал чтобы их увидеть — задумчиво проговорил Алфёров и они вместе с ассистенткой принялись забивать какие-то данные в терминал, провода от которого уходили в глубь квантовой установки.

При этом на Шилова посыпались вопросы, и он как мог рассказал о всём что успел увидеть и что пережил за последние сутки.

Особенно Академика впечатлил рассказ о американском учёном и его устройстве в прозрачном контейнере, которое могло гнать время вспять.

— Инверсия времени — заключил он, выудив у Шилова всё что он помнил. — Интересно это локальный эффект или он распространяется на всё сущее? — спросил академик словно сам у себя.

— А вот такие вопросы точно не ко мне — пробормотал Шилов, глядя как жена Алфёрова, водит Наташу с пацанами по подсобным помещениям лаборатории.

— Вы знаете, существует очень интересная теория, допускающая, что, когда наша вселенная максимально расширится и снова начнёт сжиматься, время пойдёт вспять, и все, кто когда-либо существовал смогут прожить свои жизни наоборот. Раньше я ей не доверял, но теперь… — учёный покачал головой.

— Что-то мне не верится — недоверчиво пробормотал Шилов. — Начинать жизнь с момента своей смерти и заканчивать в утробе матери. Хотя, вполне возможно, что так даже лучше, можно будет узнать всё и сразу, а затем постепенно забывать. Это как прожить пятьдесят лет в деревянном доме становясь всё моложе, а затем начать его собственноручно разбирать и брёвна отвозить в лес, превращая их снова в живые деревья — проговорил опер и тяжко вздохнул.

— Насколько я выяснил, время — это точно такая же физическая единица измерения, как и все остальные. А это значит с ним точно также можно работать.

— Что-то плохо у нас получается с ним работать. Снаружи снова началось то что мы пытались исправить — проговорил Шилов, когда учёный снова начал что-то быстро забивать в терминал.

— Это сам поток времени пытается нивелировать влияние внесённых изменений. Похоже я ошибался, когда ставил местечковые задачи, мы должны действовать более глобально, иначе всё снова вернётся на круги своя.

— И что вы предлагаете. Когда мы спускались сюда пришла новая хроно-волна?

— После визита Альфы у нас осталось прямое подключение к потоку, но я не знал где искать. Теперь я знаю и только что запустил новый алгоритм поиска.

— Значит у нас есть шанс вытянуть нужную инфу? — спросил Шилов, примерно поняв замысел учёного.

Алфёров кивнул и погрузился в вычисления и сортировку, начавших приходить данных. При этом Шилов видел, как изменилось лицо ассистентки. Видимо в этой мешанине цифр и графиков, она увидела нечто совершенно новое.

А затем к нему подошла Наташа. Короткий разговор перешёл в прощание со слезами и только присутствие детей не давало ей разреветься. А вот сами пацаны его удивили, младший не понимал, что происходит, и постоянно норовил отправиться в недра оплетённой световыми кабелями установки, видимо для её срочного исследования. А старшие вели себя по-взрослому и отнеслись ко всему с пониманием.

— Помогайте матери — напутствовал Шилов и в этот момент прощание прервала вибрация, начавшая идти от пола.

Академик тут же что-то выкрикнул и скрылся внутри установки, его жена устремилась туда же.

К Шилову подбежала ассистентка, воткнула световой кабель прямо в процессорный блок экзоскелета и начала закачивать туда информацию.

— Что там? — поинтересовался Шилов.

— Там очень много, передай Альфе, чтобы запустила эмулятор. Объяснить подробнее нет времени. Ей придётся выбирать самой что делать — загадочно заключила она и замахала руками призывая Сухова.

— Вадим, выводи его. У тебя где-то час, до того, как снова замкнётся контур.

Шилов хотел задать кучу вопросов и ещё раз попрощаться со своими, но всё что он успел после того как ассистентка отсоединила кабель, это поцеловать жену и потрепать голову младшего сына.

А дальше снова бег по коридорам, туннелям и лестничным пролётам, на пару с капитаном ВДВ.

Глава 11. «Мёртвый космос» (1).

2045 год.

Космонавт-стажёр Анна Алфёрова.

«АЛ» успел вывести на инфополе, голограмму парящей в космосе станции «МИР-5» и в этот момент её сотрясла серия микровзрывов, в миг разделивших творение человека на отдельные сегменты. Грузовой модуль «Прогресс-2» резко дёрнулся и в закрытый люк что-то врезалось. Удар был такой силы что Анну мотануло в кресле словно тряпичную куклу.

Моргающая голограмма в последний раз показала разлетающиеся модули и потухла, окунув девушку в полный мрак.

А затем «Прогресс-2» начало неистово дёргать, и разнонаправленные перегрузки обрушились на пытавшуюся сгруппироваться Анну. В этот момент ей показалось, что оторвавшийся грузовик попал на крючок некоего космического рыболова, который резко и неумело дёргает удочкой, пытается его подтянуть к себе.