Вячеслав Шалыгин - Будущего.net
– Я? – Донгай обернулся и в полнейшем недоумении уставился на ковыляющего по переулку ростовщика Аргонта.
Длинные одежды пожилого барыги волочились по пыльной мостовой, а тяжелый посох отстукивал грозный ритм. Палку украшал тяжелый бронзовый набалдашник, которым не раз получали по спине нерадивые слуги богатея. Судя по их откликам, ничего приятного в этом не было. Донгай поежился.
– Разве хозяин не приказал тебе отнести долг?
– Я… да… я шел к вам, уважаемый, но меня задержали воины!
– Ты лживый воришка! Немедленно верни кошелек или отведаешь моего посоха!
Ростовщик гневно потряс палкой. Донгай неожиданно ощутил жгучее чувство обиды. Его еще никто не называл вором. Тем более обидно было слушать несправедливое обвинение из уст этого морщинистого чучела. Ему, уже почти воину могучей армии… этого… Ориона!
– Подавись своим золотом, скряга! – Парень швырнул кошель к ногам Аргонта.
– Что?! – Желтоватые глаза старика вылезли из орбит. – Ты смеешь проявлять непочтение?
Он остановился и направил на Донгая свой посох. Ученик оружейника похолодел. Про Аргонта давно ходила дурная молва. Поговаривали, что в стяжательском ремесле старику помогают потусторонние силы. А что, если старикашка и вправду дружен с демонами и его посох не простая палка с бронзовой дулей на конце, а магический жезл? Донгай невольно попятился.
Впрочем, ничего сверхъестественного не произошло. Гром среди ясного неба не грянул, и карающая молния из посоха не изверглась. По мановению Аргонта откуда-то сбоку выскочили трое молодчиков с тяжелыми мытарскими дубинками. Кто это такие, знал весь Гай Су. Во всяком случае, та часть горожан, которая хоть раз занимала деньги у ростовщика. Эти громилы приходили накануне срока расплаты и вежливо напоминали должнику о его обязательствах. При этом они красноречиво поигрывали дубинками и нехорошо ухмылялись. За это их не любили еще больше, чем настоящих мытарей – сборщиков налога в городскую казну.
Подручные Аргонта направились к Донгаю, и он наконец-то сообразил, что промедление может стоить ему сломанных ребер. А хворый седельщик темнику эскадрона Ориона наверняка без надобности. Придя к такому несложному выводу, ученик развернулся и побежал со всех ног в сторону трущоб Хитрой улицы. Там было где спрятаться, да так, что охрана Аргонта не найдет беглеца до конца времен.
Пробежав по лабиринтам спасительной улочки почти до пожарных конюшен, которые считались серединой Хитрой, Донгай перешел на быстрый шаг и оглянулся. Сначала ему показалось, что частнопрактикующие мытари отстали, но вскоре он услышал топот и убедился в обратном. Троица бежала не так быстро, но легко, без всяких признаков усталости. А еще вместо дубинок в их руках теперь поблескивали взведенные арбалеты. Маленькие, такие, что можно свободно укрыть под полой, но по силе боя вполне достаточные, чтобы убить не защищенного доспехами паренька.
Донгай на мгновение опешил. Ведь он отдал проклятые деньги, что еще было нужно от него Аргонту? Неужели одно нелестное слово стоило человеческой жизни? Да и слово-то пустячное! Подумаешь, назвал скрягой! Так ведь он скряга и есть. Ну, положим, пару ударов дубинкой за это отвесить вполне справедливо, но загнать обидчику между ребер арбалетный болт – это явный перебор! Или Аргонт решил припугнуть наглеца на будущее?
Один из бойцов поднял оружие, на ходу прицеливаясь Донгаю в грудь, и парень понял, что пугать его не будут. Скорее пугать собирались им, точнее, его подвешенным за ноги трупом. Пугать всех остальных недобросовестных должников.
Донгай заметался в просвете улицы, но сбить стрелка с толку ему не удалось. Тот держал прицел точно, будто блестящий наконечник и грудь жертвы связала туго натянутая нить. С достаточной силой малый арбалет бил шагов с десяти-пятнадцати, и до требуемой дистанции Аргонтовым подручным оставалось пробежать всего ничего. Ученик оружейника мысленно простился с радужными надеждами и прижался к потрескавшейся конюшенной стене.
– Идем! – Из подворотни соседнего дома вдруг вынырнула гибкая фигурка и ухватила Донгая за едва начавшую действовать руку.
– К ростовщику? – растерянно спросил парень.
Вопрос был глупый. Это Донгай понял, когда рассмотрел, кто его тянет в ответвление лабиринтов Хитрой. Еще два часа назад он пошел бы за этой девушкой куда угодно. А уж о том, чтобы сделать это, держа ее за руку, Донгай не мог и мечтать. Но теперь все изменилось. Даже если удастся убежать от мытарей, оставаться в Гай Су ученик больше не хотел. А значит… его чувства к этой завораживающей девушке, служанке из дома торговца специями Адиса, не имели права на существование. Донгай не хотел ее обманывать.
– Тебя уже огрели дубинкой? – Девушка снова дернула приятеля за рукав. – Идем же!
– Лавира… Что ты здесь делаешь? Тебе лучше, уйти. Здесь опасно.
– Не раскисай! – Девушка кивнула на приоткрытые ворота какой-то усадьбы. – Нам туда.
– Не ввязывайся в историю, Лавира, – заупрямился Донгай. – Эти парни не отстанут.
– А я что говорила? – Девушка усмехнулась, но тянуть Донгая за собой не прекратила. – Ноги, Волк!
– Ты рискуешь из-за меня? – не обращая внимания на странное обращение, спросил Донгай. – У тебя есть для этого причина?
– Не говори ерунды! – Девушка затянула его в низенькие двери.
Внутри здания было темно и почти так же пыльно, как на улице. Донгай сделал пару шагов и больно ударился плечом обо что-то железное…
– Анна! – вдруг посетило Волка просветление. —. Что это было?
– Первый эпизод, – пояснила проводница. – Будущий тиран Ориона знакомится со своим будущим генералом Донгаем. Мы с тобой выбрали удачное местечко, ты попал сразу на главную роль. Правда, насколько я помню, стычки с ростовщиком и его подручными в сценарии нет.
– А ты?
– По сценарию Лавира останется в Гай Су и погибнет в середине фильма, когда Донгай, уже став темником, будет вынужден штурмовать родной город… Но теперь это неважно. Мы пройдем под городком, развалинами крепости из шестого эпизода и выйдем наверх почти в конце фильма, в середине битвы двух тиранов. От поля сражения до окраины Черного города останется всего пять минут быстрым шагом.
– Это если нас не закрутит в карусели боя. – Волк усмехнулся.
– Сосредоточься, и все будет в порядке.
– Сосредоточиться? На чем?
– На том, что ты не Донгай, а в облике дерущихся с тобой врагов может оказаться кто угодно. Например, враг реальный, вооруженный не только мечом, булавой или арбалетом, но и лазерным излучателем. В формате фильма это могут быть колдуны или загадочные люди-змеи из армии тирана Цефея, которые по сценарию способны метать молнии и воскрешать павших, делая воинов бессмертными, покуда их не изрубят в куски или не кончится битва.
– Ты думаешь, ростовщик Аргонт и его бойцы… это спецагенты?
– Разве это не очевидно? Нам снова удалось уйти, оторваться, но если ты не будешь более внимательным, нить везения может оборваться.
– Нить везения… – с иронией повторил Володя. – Красиво. Я постараюсь. Хотя при таком отменном качестве фильма увидеть то, чего тебе не показывают, и в то же время не обращать внимания на основное действие очень непросто.
– Ты справишься. Иди за мной.
Подземелье игровой арены скрывало настолько много механических конструкций и приборов, что продвижение «под сценой», да еще на ощупь казалось просто неразрешимой задачей. Вокруг было полным-полно каких-то приборов, вовсю работали голографические и мыслепроекторы, щелкали и попискивали непонятные автоматы, гудели вентиляторы, срабатывали электромагниты…
А где-то там, наверху, сменяли друг друга города, пейзажи, сцены… И миллионы зрителей застыли в трансе, стараясь уловить все, что происходит на площади. Те же, кому посчастливилось войти в центральный круг и раствориться в потоке мысленного действа на главных ролях, еще и наслаждались тем, что стали марионетками, вынужденными думать репликами героев, жить их эмоциями и страстями. И эти люди, на малое время превратившись в подвластных сценарию кукол, лишившись индивидуальности и способности самостоятельно мыслить, были счастливы. Они оказались в роли «звезд», играющих героев картины. Такая удача была сродни автографу или снимку рядом с той самой «звездой», которую счастливчик «наполнял собой», бездумно лицедействуя под внушением киношного мыслетрека.
Волк попытался вспомнить, кто в действительности играл юного Донгая. Кажется, Роберт Нил, восходящая звезда из Веллингтона. Ну что ж, будет чем похвастаться перед ребятами в Управлении. Пусть пять минут, пусть неосознанно, а прожил в шкуре знаменитости. Правда, никаким Робертом Нилом при этом себя не ощущал, даже Волком-то не ощущал; мозги выключились, как от большой кружки «ерша», но факт зафиксирован специальной системой реального видения. Это такая сеть камер, совмещенных с аппаратурой мыслеобмена, разбросанная по площади, которая фиксирует лица счастливчиков и сравнивает их с внушаемыми клиентам образами. После премьеры за небольшую плату можно забрать копию эпизода со своим участием, причем вместо внешности Нила у Донгая будет внешность Волкова…
