Wargon.exe - X14. Исповедь странника
Наступило время облачиться как положено. Распахнув дивный перламутровый шкаф, Граф обернулся в мантию алого цвета и, слегка поморщившись, надел корону из человеческой кожи. Чертова атрибутика! Увы, необходима. Теперь следовало воспользоваться механизмом для транспортировки.
Чеканя шаг, он подошел к столу, сел за него и, щелкнув пальцами, активировал механизм. Стул плавно спустился, заменяясь аналогичным. Все ускоряясь, Граф спустился на шестьдесят шесть метров и шестьдесят сантиметров под землю. Наконец спуск завершился. Он чинно прошествовал в Малый Зал.
Милостиво махнув рукой бухнувшимся на колени главам корпораций, Граф проследовал по древнему холлу. Наступая на пальцы, которые протягивали политики, распластавшиеся на полу, он шествовал по живому ковру из рук. Они жаждали, чтобы его каблук попал по пальцам как можно сильнее, в их кругах это считалось высшим знаком милости. Никто не стал их разубеждать. Право заблуждаться неотъемлемо.
«Сегодня ровно шестьдесят шесть человек», – отметил Граф, ухмылка получилась чересчур очевидной, и кто-то, не выдержав такой благости, начал поскуливать в экстазе.
Досадно отмахнувшись (скулящего политика тут же пнули), Граф вошел в Зал и устремился к трону. Факелы вдоль стен уже чадили. Проходя тринадцать гобеленов, отображающих человеческие пороки в виде своеобразных комиксов, он остановился рассмотреть один из них. Эти комиксы нравились Графу. Неплохое напоминание! Жаль, собравшиеся в зале не смотрят на них.
На первом изображении толстяк, пожирая все за столом, отпихивал остальных. Далее он пожирал свою семью. Затем поедал свою плоть. Маленькие глазки блестели, придавая толстяку демонический вид и демонстрируя крайнюю степень одержимости. Особенно веселило то, как толстяк ел себя, извернувшись и оттянув кожу на седалищах. Он заканчивал свой путь, подавившись. Следующее изображение показывало толстяка уже тенью. Теперь он приходил к таким же толстякам, навевая им неуемный аппетит, и они, поддаваясь его шепоту, начинали уродовать свои носители бесконечным потреблением пищи. В углу гобелена белела надпись «Путь друка ненасытности».
Настроение все улучшалось, сумрачные колонны, поддерживающие свод пещеры Малого Зала, казались все более масштабными, гротескный трон находился ровно перед алтарем – прямо под большим отверстием в потолке, откуда с помощью хитроумной конструкции линз подавался Лунный Нектар.
– Аве Две Фери! – сонм неприятных голосов набирал силу по мере его приближения к трону. – Аве! Аве!
Граф отмахнулся, сделав крайне жесткий жест, люди затихли. Мертвые языки не нравились ему, но соответствовать ожиданиям было необходимо.
– Ясен Лик Его! – провозгласил теперь не Граф, но уже Две Фери, стены подхватили его возглас. Звук отражался так, что вызывал ощущение удовольствия и разжигал животные стремления.
– Ясен Лик Его! – вторили ему, опять поскуливая.
– Ясна Участь Наша! – громыхнул он. Стены резонировали от его слов, распаляя аудиторию. Звук менял ритмы мозга и разжигал адское пламя вожделения.
– Ясна Участь Наша! – Экстаз нарастал. Срывалась одежда, некоторые уже рыдали, стоя на коленях, не в силах сдерживать свои животные желания.
– Да Начнем Во Славу Его! – завершил Две Фери, хлопнув в ладоши, и звук зловещим набатом повалил на пол всю публику в зале.
– Да Начнем Во Славу Его! – Наконец толпа слилась в беспорядочных связях. Прямо на коврах, устилающих пол, принялись яростно сплетаться тела в причудливых узорах бессмысленного соития.
Очень хотелось взять и начать их пинать! Две Фери еле сдержался: такую милость оказывать чересчур рано, не хотелось, чтобы церемонию сорвал чей-нибудь инфаркт от восторга. Журналистов, политиков и глав корпораций было ровно по двадцать два человека. Граф расположился на троне, стараясь принять одобряющий вид. Умножитель начинал действовать. Одиннадцать капель – это не шутки! Еще и удерживать всех этих червей на должном уровне кипения страстей! Две Фери немного взмок от напряжения, но вот выходит!
От Графа отделилась тень. Она превратилась в Изначальный Знак, приветствуя Чистый Негатив, и подлетела к алтарю. Там она приняла облик темного рубина.
Накопленный мрак негатива всеми теми, кто подчинял, манипулировал и дезинформировал, начал сливаться в одно небольшое, однако очень темное ромбовидное Нечто.
Нечто постепенно превратилось в маленькую спираль, напоминающую цепь ДНК. Медленно вращаясь, темная спираль втягивалась в рубин, тот слегка гудел, вбирая в себя все до остатка. Его цвет сменился темно-синим. Лунный свет в то же мгновение осветил сверху кристалл, трон и Две Фери. Рубин начал вздрагивать, затем, вспыхнув алым, выдавил из себя тьму. Лунный свет вбирал ее всю без остатка. Наконец вся темная синева была удалена из кристалла, и он опять принял свой изначальный цвет – алый. Превратившись в светлую копию Графа, рубин влился обратно в хозяина.
Две Фери уставился на толпу обнаженных людей, которые сношались с животным упорством. Действие Умножителя было все сильнее, Граф уже не смог сдержать себя и зашелся в диком хохоте от нелепости этих всех мелких, ничего не понимающих тел, которые так «высоко», по их мнению, взлетели!
– Давайте, мистер Грэм! – заорал он. – Интенсивнее! Сделайте с ним то же самое, что вы делаете с малым бизнесом, проводя очередной закон в конгрессе! Вот так! Хороший мальчик! Представьте, что ваши акции поднялись в цене на двести процентов! О да! Вот это запал!
– Миссис Френсис, не могу понять, почему так безынициативно? Вас что, не готовили? Продемонстрируйте мне ВСЕ свои навыки!
Глядя, как усердно исполняются его абсолютно не имеющие никакого реального смысла подначки, Две Фери отметил следующий момент: журналисты более находчиво насилуют друг друга, чем политики! Те старались сменить партнеров как можно быстрее, и получалась мышиная возня. Главы корпораций даже сейчас сношались в порядке стоимости акций на биржах… Все это забавляло, кроме одного: церемонии длиться еще часов восемь.
Можно было и за десять минут, но ведь им нужны оргии, раболепие, доминация! Можно без всего этого, но люди не поймут. Не поймут и не смогут служить, а новых искать и ждать несколько поколений – непозволительно.
Древний предводитель, заходясь смехом, взирал на непотребство, творящееся внизу. Время от времени перед его мысленным взором проносились картины того, на что добровольно обрекали себя все, кто сейчас совокуплялся на коврах. Не за это деяние. А за все деяния, которые выбрали сами.
– За все то, что привело вас сюда, за вашу алчность и желание возвеличиться, не постигая! За все ваши действия без понимания и всю бессмысленную злобу и жестокость, проявленные вами, – заорал он на Истинном Языке, – даже за то, что вы не понимаете меня сейчас! Вы сами и есть жертвы, обреченные на множество циклов, а не только ваши слуги и рабы! Вы сами сделали свой выбор! Так наслаждайтесь полетом вниз!
Внизу, потешно и лихорадочно, разгоряченные тела вытворяли с собой то, на что рассчитаны не были. Изредка из кучи тел поднималась голова, но видя ВЗОР СИДЯЩЕГО НА ТРОНЕ ВЛАДЫКИ и слыша его слова – непонятные, но ДРЕВНИЕ И ОЗНАЧАЮЩИЕ ВЕЛИЧИЕ, тотчас пряталась вниз. Продолжались бесконечные утехи. Вентиляционная система исправно подавала все новый дым, вобравший дух гашиша, церемония продолжалась.
Крошечный кусочек тьмы выплыл из короны. Сделал круг, приветствуя Две Фери, и исчез.
– Кхм! – вдруг кашлянули сзади. Граф вызвал свою голограмму и отошел за трон.
Подняв руку в приветствии, Графа встретил огромный Паладин, который возник за троном. Он усмехнулся, глядя на происходящее в Зале, и открыл Переход.
Граф, стараясь сохранять спокойствие, проследовал за гостем в мерцающее окно.
Они очутились на аваланзе Империи, который находился вне пределов Поля х14. Это было громадное судно, напоминающее круизный лайнер, только вытянутый на несколько десятков километров. Они очутились в просторной комнате, которая утопала в шелковых текстурах и была охвачена мягким светом синей гаммы. На потолке Граф заприметил напоминающие водоросли растения. Они испускали свет и мерно шевелились, словно дул ветер. Вообще комната показалась ему живой. Возможно, так оно и было.
– Сила с нами! – торжественно произнес Паладин. – Приветствую Хранителя в своих покоях, да будет наше сотрудничество выгодным обеим сторонам Процесса!
– Завет нерушим! – не менее серьезно ответил Граф. – Позвольте узнать, как дела у Империи, раз сам великий Ахмут решил нанести мне личный визит? Да еще и перенес меня сюда! Насколько мне известно, быть тут – наивысшая честь для гостей Империи? По вашему мнению, безусловно.
Ахмут окинул Графа взглядом, в котором читалось – мне и самому не хотелось приводить тебя сюда, но так нужно. Вслух же сказал:
