Грэм Макнилл - Эпоха тьмы
— Клейв приветствует вас, — добавил нобль. Его красновато коричневая с серебром куртка была чистой и отглаженной, прекрасно сочеталась с полированной бронзой экзоскелета. Черные ботинки, вдетые в стремена машины, сверкали.
Воркеллен никогда раньше не бывал на Бастионе, но изучил этот мир и его обычаи. Он знал, что клейв представляет собой узкий социо-политико-военный круг внутренней инфраструктуры и что все девять континентов Бастиона, будь то ледяные пустоши, пустынные равнины или горные твердыни, подчиняются его воле. Природные ресурсы термоядерной энергии, обеспечивающие людей теплом и светом, тщательно укрывались и накапливались в подземных бункерах, расползшихся по всему Бастиону подобно кровеносным сосудам. Кулис был столицей и прайм-клейвом, и поэтому Воркеллен прибыл сюда для переговоров.
— Мой повелитель приветствует вас и свидетельствует клейву свое почтение, — ответил он, кланяясь у подножия трапа, как подобало по обычаю приветствовать клейв-нобля Бастиона. — Лорд Хорус передает через меня признательность за эту встречу.
Нобль кивнул.
— Клейв Кулиса слышит и ценит это. Пожалуйста, следуйте за мной. — Он развернулся, жужжа сервоприводами, поршнями и пневмосистемами экзоскелета, и с лязганьем двинулся через причал к огромным автоматическим воротам — великолепным, с точки зрения габаритов и внутреннего устройства, выставленного напоказ, будто человеческие органы на анатомическом столе. При этом все откровенно холодное и безыскусное.
Воркеллен в сопровождении лакеев шел следом.
— Ты подготовил нашу петицию? — спросил он у Инска.
Писец протянул хозяину инфопланшет.
Воркеллен взял его и начал читать. Караул, старший маршал и клейв-нобль не обращали на них внимания, глядя прямо перед собой и маршируя к быстро приближавшимся воротам.
Гостей провели в длинную галерею, увешанную знаменами и лавровыми венками.
— Здесь вы будете ожидать аудиенции клейв-ноблей, — сообщил старший маршал.
— Представители Терры уже прибыли? — поинтересовался Воркеллен, оглядывая аскетичное убранство.
— Они опаздывают.
— Без сомнения, Император предпочел бы демонстрацию превосходящей силы, чтобы сломить волю клейва.
Старший маршал нахмурился.
— У вас будет возможность изложить свое дело клейву в установленном порядке.
— О, разумеется, сир. Я просто надеюсь быстро уладить вопрос о вассальной зависимости, — покаянно ответил Воркеллен. «Жаль, что мы не можем натравить на Бастион Пожирателей Миров и разрушить здесь все до основания», — подумал он, усиленно изображая улыбку, свидетельствующую о его чудесном характере и благородных помыслах.
Старший маршал отсалютовал, ударив себя кулаком в грудь, — жест, на удивление напоминавший старинный знак Объединения.
— Клейв соберется через два часа тридцать минут.
Итератор Хоруса снова улыбнулся, на этот раз не так широко — словно гадюка приоткрыла безгубую пасть.
«Сам Эреб не справился бы лучше», — заносчиво подумал Воркеллен.
— Мы будем готовы, — пообещал он.
II
Боковой люк «Грозовой птицы» распахнулся, выбитый точно рассчитанным ударом. Из отверстия повалил дым, потом его заполнил могучий, подсвеченный пламенем силуэт.
Аркадез был в боевом шлеме, на плече у него висело тело пилота: все в крови, пальцы и волосы почернели от копоти.
До выхода он добирался по сильно накренившейся палубе. «Грозовая птица» вошла в землю носом, смяв кабину и потеряв часть крыла. Обломки фюзеляжа и двигателей рассыпались по всему пути падения, словно внутренности. Корпус пожирали многочисленные пожары, которые уже затухали.
Аркадез выпрыгнул из люка, ловко приземлившись в нескольких метрах от останков корабля. Почва была мягкой, и ноги Ультрамарина на несколько сантиметров ушли в нее.
Огни и постройки Куллиса казались мелкими точками на горизонте, до них было не меньше часа ходу. Вдалеке воин заметил стойки, возносившие платформы и оборудование над отстойником с серо-коричневатым пеплом. Это была нефтехимическая мульча, благоухающая отходами силовых установок и испарениями машинных парков.
Он опустил пилота на землю и вернулся к кораблю.
— Саламандр! — позвал он сквозь рассеивающийся дым. Аварийное освещение мигнуло.
Из дыма появилась фигура, несущая другую, поменьше.
— Я тут. — На руках Гека'тан держал оружейницу. Из покрасневших глаз женщины текли слезы, она кашляла.
При виде ее в голове у Аркадеза мелькнуло: «Обуза».
— Что с остальными? — спросил Гека'тан, вступая в светящееся гало выбитого люка.
— Один выживший. Снаружи. Где твой доспех, брат?
— Внутри.
Аркадез потянулся к женщине.
— Давай ее мне. Вынеси доспех и наше оружие. Мы вовсе не на нейтральной территории.
Гека'тан передал ему женщину и вернулся к обломкам корабля.
III
Между Аркадезом и оружейницей повисло неловкое молчание.
— Как мы будем возвращаться? — спросила она наконец.
— Не знаю.
— На нас напали?
— Похоже на то.
Она со страхом оглядела промышленный отстойник.
— Мы здесь в безопасности?
— Сомневаюсь.
— А мы…
— Прекрати свои вопросы! — Ультрамарин сурово взглянул на нее, и Персефия съежилась.
— Простите, — всхлипнула она. — Меня учили задавать вопросы… Хотели, чтобы я помнила.
Аркадез с каменным лицом глядел вдаль.
— А теперь нет, — категорично заявил он и вновь занял свой пост у разрушенного корабля.
IV
Аркадез вздохнул с облегчением, когда Гека'тан появился в проеме с двумя объемными ящиками для снаряжения. Каждый был помечен знаком легиона — Восемнадцатого и Тринадцатого соответственно. Он сбросил их на землю один за другим и спрыгнул сам.
Взглянув на Персефию, Гека'тан нахмурился.
— Она ранена?
— Она — человек, брат. Только и всего, — ответил Аркадез, открывая ящик. Он улыбнулся, увидев блеск отполированного затыльника болтера, запасные обоймы на ложе из плотной фиксирующей пены. Проведя рукой в перчатке по болтеру, нащупал рукоять и вытащил оружие из ящика.
— Тебе больно? — спросил Гека'тан у оружейницы.
— Все в порядке, — бросила она, резко повернувшись к нему, и смахнула с глаз слезы. — Все в порядке. Просто позвольте мне делать мою работу.
Аркадез хотел что-то сказать, но Гека'тан его остановил.
— Оставь ее!
Ультрамарин фыркнул, забрасывая болтер за плечо.
— Здесь опасности нет, брат. — Он указал на Куллис. — Наши враги там.
Гека'тан стал натягивать сетчатый поддоспешник. Он позволил Персефии помочь с некоторыми расположенными сзади соединениями и застежками.
— Это мирные переговоры, Аркадез.
— Уж кто-кто, а ты должен понимать, какая это ложь!
Гека'тан не ответил.
— Мы — забытые сыны, — продолжал Аркадез. — Ты — Империумом, я — моим легионом. Вернуться к жизни после комы и увидеть все это… Никея, Исстваан-пять, наш любимый Воитель — изменник. Все это находится за пределами моего понимания. Я должен был бы находиться на Калте со своим отцом и братьями, а не строить из себя дипломата в этом захолустье.
Гека'тан молча закрепил поножи и нагрудник.
Ультрамарин недоверчиво хмыкнул, и Саламандр поднял глаза.
— Неужели ты не хочешь отомстить? — спросил Аркадез.
Он говорил о резне на Исстваане.
— Не знаю, чего я хочу. Пока мне вполне хватит исполнения долга.
Аркадез пожал плечами и направился к лежащему лицом вниз пилоту.
— Оставь его.
Ультрамарин остановился и взглянул на Гека'тана, ожидая пояснений.
— Он мертв.
V
В фюзеляже зияла рваная пробоина, обгоревшая по краям.
— Я насмотрелся на сбитые корабли, — сказал Ультрамарин. — Похоже, ее проделали снаружи, а не изнутри.
— Конечно, — отозвался Гека'тан. С помощью Персефии он уже полностью облачился в доспех — монолит оливкового цвета.
Аркадез рядом с ним едва сдерживал гнев и жаждал возмездия.
— Нас сбили!
Гека'тан мог его понять.
— Пока мы ничего не можем с этим поделать.
— А что насчет нее? — Аркадез указал на оружейницу, понуро стоявшую поодаль от обломков.
— Она пойдет с нами.
— Она будет нам мешать.
— Значит, считай за удачу, что больше никто не выжил.
Все остальные члены маленького экипажа были мертвы.
— Если понадобится, я ее понесу.
Из-за полностью человеческого экипажа, «Грозовую птицу» переоборудовали в дипломатическое судно, сняв броню и вооружение ради личных кают, архивов и спален. Учитывая обстоятельства кораблекрушения, Гека'тана не покидала мысль о благоразумности принятых мер.
