Елена Ершова - Неживая вода
– А вот так, – ответила Марьяна. – Потому и живет в лесу, и окон в избушке нет – зачем они ей? Но лекарница она хорошая, – Марьяна улыбнулась тепло и искренне. – Вот и ты быстро на поправку пошел. А в призраков да колдовство я не верю. – Она наклонилась, погладила его по руке, заговорила вновь терпеливым и мягким голосом: – Поняла я, Игнат, что в жизни у тебя произошло что-то плохое… Да только нельзя до конца дней прошлым жить! Понимаешь?
– Понимаю. – Он опустил голову.
– Былого не воротишь. Так и не нужно терзаться. Оставь позади, переступи.
Игнат сдвинул брови, поглядел на девушку исподлобья.
– Прошлое, говоришь? – спросил он. – Почему же это прошлое по пятам за мной следует, покоя не дает? Видно, хочет чего-то?
– Чего же?
– Искупления, – твердо сказал Игнат. Подумал и добавил: – Может, и мести…
Марьяна выпрямилась, выпустила Игнатову руку.
– Кому же ты мстить задумал? – с волнением спросила она.
Игнат молчал. Свечи оранжево подмигивали ему. Тени змеились по стенам, копошились в углах, текли к Игнатову изголовью, словно тьма пыталась проникнуть в рану, оставленную егерским ножом.
– Не по-христиански поступили твои односельчане, – сказала Марьяна. – Но жизнь сама их накажет. Господь учил: все по вере воздастся да по заслугам.
Она вздохнула и перекрестилась. И эта покорность почему-то разозлила Игната.
«Ничего ты не поняла», – подумал он и зло спросил:
– Значит, простишь? Переступишь через унижение? Забудешь, как тебя в жертву принести хотели? Как в лесу на смерть оставили?
«Так же, как и Званку», – докончил он мысленно. Их взгляды пересеклись: Игната – мрачный, бичующий, и Марьяны – болезненный, пугливый.
– На Бога надейся, а сам не плошай, – продолжил Игнат. – Да и от Бога помощи ждать бесполезно, коль здесь нечистая сила замешана.
– Что ты такое говоришь? – пролепетала девушка.
– А то, – решительно отчеканил Игнат. – Не ты ли говорила, что с теми, для кого сила авторитет, и бороться нужно силой?
Марьяна не ответила, только нервно скомкала край одеяла, а Игнат ответа не ждал. В голове продолжали стучать последние Званкины слова: «Холодно и страшно лежать одной в темноте… Мертвое – к мертвому».
7
Та вьюга, из которой приходила Званка, оказалась последней. Земля окончательно развернулась к солнцу промерзшим за зиму боком, и день начал потихоньку увеличиваться, а облака редеть. Но в душе Игната по-прежнему царили непроглядная ночь и стужа.
Это было похоже на заражение, словно в рану проникла инфекция, принявшаяся разлагать не столько тело, сколько душу. И то, что не могли сломать солоньские мужики, потихоньку доламывали и встреча с Яг-Мортом, и недавно виденный сон.
Игнат стал задумчив и неразговорчив. Окрепнув, он выходил к воротам, всматривался покрасневшими глазами в серый полумрак, словно силясь разглядеть знакомую фигуру. Но лес хранил пустоту и тишь, только изредка доносились резкие вороньи выкрики и с еловых лап тяжело ухала вниз снежная шапка. А Званки не было – скрылась она до поры до времени в потустороннем мире или ее вовсе не существовало на свете? Игнат не знал, но продолжал наведываться к воротам, и вскоре это превратилось в ритуал, который совсем не нравился Марьяне. Каждый раз, когда парень натягивал пимы и набрасывал на все еще саднящие плечи старенькую парку, Марьяна поджимала губы и провожала его мрачным, укоризненным взглядом. Заговаривать на эту тему она не пыталась.
Но не только встречи с призраком мертвой подруги искал Игнат. Его внимание привлекал деревянный, обитый жестяными листами сарай, который притулился сбоку от ведьминой избы и возле которого валялись запорошенные снегом детали. Тропа, проложенная в снегу, петляла от избушки к воротам, уходила вбок, к низенькой и не слишком умело сложенной бане да еще к поленнице дров. Но сарай она огибала по аккуратной дуге. Даже когда Игнат окреп настолько, что смог худо-бедно держать в руках лопату и принялся в благодарность за излечение потихоньку расчищать хозяйский двор, ведьма пресекла все его попытки проложить к сараю дорогу.
Она действительно была слепой: большие миндалевидные глаза, подернутые молочной пленкой, смотрели прямо перед собой, но не видели ничего. По дому ведьма передвигалась без посторонней помощи – каждый угол был знаком. С хозяйством она также управлялась резво, но не стала отказываться от помощи Марьяны. Друг с другом эти женщины разговаривали мало, и между ними возникло некоторое напряжение, которое часто возникает между двумя хозяйками в одном доме. Выйдя же на двор, слепая брала припрятанную за лестницей тросточку, хотя Игнату временами казалось, что в своих владениях ведьма может обойтись и без нее. Всякий раз, выходя к воротам, он вслушивался в лесные звуки и шорохи, пытаясь уловить в них знакомый Званкин шепот. И замечал, как в глубине двора появлялась стройная женская фигура. Замирая, ведьма обращала в сторону Игната строгое лицо, и парню казалось, что своими незрячими глазами хозяйка видит его. Или что-то иное, скрытое за его спиной.
Вот и теперь Игнат замер, испуганно глядя в неживые опалы глаз, сказал виновато:
– Я ведь от души хочу помочь. Тяжело тебе одной с хозяйством справляться.
– Нелегко, – согласилась ведьма. – Да только люди добрые мне помогают, на добро своим добром отвечают. Витольд, охотник ваш, дичи мне обещал набить да муки из деревни привезти. Много добрых людей на свете. Вот и ты тоже.
Она улыбнулась, погладила Игната ласковой ладонью, и парень смутился.
– Дай только мне с силами собраться, я и баню тебе покрою, – пообещал он. – Я ведь плотник, а банька у тебя, прямо скажем, спустя рукава сделана.
Ведьма рассмеялась, и серебряное монисто на ее шее зазвенело.
– Как смогли, – лукаво произнесла она. – Кто делал, тот плотницкому ремеслу не обучен. Да и за старание ему спасибо. А тебе – за добрые помыслы. Только не шибко усердствуй и сарайчика этого сторонись.
– Что ж такого у тебя там спрятано, что ты к нему дорогу забыла?
Ведьма усмехнулась снова.
– Много будешь знать, скоро состаришься. Не моя это тайна. Поэтому и тебе туда ход заказан.
«А чья?» – хотел спросить Игнат, но вовремя прикусил язык. Вспомнились слова Витольда: «Она многое знает, даром что с нечистым водится…»
– Что ж ты больше не спрашиваешь у меня ничего? – словно прочитав его мысли, осведомилась ведьма. – Неужто не любопытно?
– Будет с меня, – спокойно ответил Игнат. – Чай, не девка, чтобы из-за праздного любопытства хозяйские запреты нарушать. Ведь в чужой монастырь со своим уставом не суются.
– И верно говоришь! – расхохоталась ведьма. – Не люблю я, чтобы из моей избы сор выносили. Но что за воротами видел – об этом спрашивать можешь.
По спине от затылка до поясницы прокатилась горячая волна. Рубец заныл, и, вторя ему, заныло сердце.
– Хотел я кое о чем спросить, – медленно заговорил Игнат, с трудом подбирая слова. – Да только не знаю, правда ли это, а может, сказка… – Он вздохнул, пугливо оглянулся через плечо в сторону ворот – показалось, в глазницах волчьих голов сверкнули красные уголья, а мертвые уши навострились, вслушиваясь в тихие Игнатовы слова: – Слух о тебе идет, как о женщине знающей да мудрой. Так скажи мне, есть ли на свете такая живая вода, которая может мертвого воскресить? И есть ли вода мертвая, которая все телесные раны исцеляет, а мятежной душе покой дает?
Сказал и затаил дыхание. И весь мир вокруг замер, даже ветер улегся, а хвойные иглы перестали осыпаться с высохших ветвей.
– Слыхала я о таком диве, – задумчиво ответила ведьма. – Да только в руках не держала и где найти не ведаю.
Игнат вздохнул разочарованно, и лес отмер – застрекотала вдалеке сорока, под крышей избы затренькали по жестянке первые весенние капли.
– Откуда ты об этом узнал и для чего понадобилось? – в свою очередь спросила ведьма. – Никак мертвых оживлять собрался?
– Может, и собрался. Обещали мне, что, коли найду мертвую воду, вернут мою Званку.
– Кто ж обещал такое?
– Навь, – опустив голову, прошептал Игнат. В глазах защипало, и он украдкой утер их варежкой.
На некоторое время воцарилось молчанье. Игнат стоял, понурив голову, обеими руками крепко сжимая лопату, которой до этого раскидывал подтаявший снег. Молчала и ведьма, задумчиво накручивая на пальцы льняные локоны.
– Не та ли навь, что на твоей спине метку оставила? – наконец спросила она.
– Чужими руками это сделано, но по ее наущению.
Ведьма помолчала, подумала, потом сказала:
– С огнем ты играешь. Призываешь беду на свою голову. Понимаешь ли это?
– Понимаю…
– А раз понимаешь, то и не связывайся, с чем справиться потом не сможешь, – строго ответила ведьма. – Вот тебе еще один мой запрет, он же и совет: не ходи к воротам, покуда положенное время не пройдет. Мало ли какой нечисти по лесу бродит да к чистым душам липнет. Не нужно это. Забудь.
