Евгений Белогорский - Операция «Клипер» (В июле сорок пятого)
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что русские приготовили немецким танкистам горячий прием на въезде в Груббе. Поэтому Винц отправил штурмовать городок в лоб пехотинцев, дав им поддержку в виде двух «Хуммелей». Самоходные гаубицы в купе с парочкой бронетранспортеров должны были помочь солдатам если не взломать оборону русских, то отвлечь на себя их внимание. Свои же главные силы танки, полковник решил пустить в обход и атаковать Груббе одномоментно с двух сторон. Высокие и густые кусты, что росли вблизи леса, позволяли провести скрытное сосредоточение перед атакой от глаз противника.
Первыми в бой, полковник бросил отряд бронетранспортеров, приказав им атаковать Груббе с севера. Сам же Винц возглавил две роты танков, которым предстояло брать городок с юга. Выждав время и дав возможность пехоте и бронетранспортерам втянуться в бой, полковник отдал приказ к наступлению.
Южные подступы к городку пролегали через поля, так и оставшиеся не засеянными по причине войны. Не вспаханные, ровные как стол, они не должны были создать особых трудностей танкам полковника Винца. Наблюдая за боем из люка своего танка, он справедливо полагал, что для отражения удара русские задействовали все свои силы и максимум, что могло противостоять его панцерваффе, это небольшой заслон с одиночной противотанковой пушкой.
В умозаключении полковника Винца было много верных деталей. Русские действительно бросили против наступающей пехоты и бронемашин много сил, и южные окраины городка обороняли всего два противотанковых орудия, но были свои нюансы. Расчеты этих орудий составляли бойцы, за плечами которых было не одно выигранное сражение с бронированными монстрами господ Порше и Хеншеля. Кроме того, оборону городка держали две самоходки, одна из которых была знаменитый «зверобой». Обнаружив появление танков противника, они подпустили их поближе, а затем открыли огонь.
В начале боя русским артиллеристам серьезно повезло. Наступая на окраины Груббе, немецкие танки шли не прямо в лоб на замаскированную батарею, а любезно подставили ей свои бока. Опытным наводчикам не составило большого труда поджечь ближние к себе машины. Когда немцы обнаружили врага и, перестроившись, изменили направление своего движения, три танка уже горели, а у четвертого была перебита гусеница.
Противостоять идущим на тебя почти двум ротам танков двум пушкам, пусть даже с первоклассным расчетом, крайне трудно, но присутствие самоходок несколько облегчало эту задачу. Укрывшись за невысокими каменными заборами немецких усадеб, они принялись опробовать крепость брони вражеских танков.
Началось ожесточенное противостояние двух сторон. Одна из них стремилась любой ценой заставить остановиться противника и принудить его к отступлению, другая намеревалась любой ценой достичь окраин Груббе и уничтожить орудийные расчеты. С протяжным свистом в ту и другую сторону летели несущие смерть снаряды. Не каждый из них достигал цели, но число противоборствующих неумолимо сокращалось.
Укрывшись у массивной стены амбара, советская самоходка умело сокращала ряды атакующих машин. Четыре танка противника были поражены ею и горели, охваченные ярким пламенем. Самоходка намеревалась поразить пятый, но не успела. Верткий «Хетцер» проломив деревянную садовую изгородь, ворвался на территорию усадьбы и метким выстрелом поразил самоходку в бок. Раздался взрыв, самоходка замолчала, и из её люков стали выпрыгивать горящие танкисты.
Ненависть к ним у экипажа «егеря» была такова, что вместо того, чтобы двинуться дальше и попытаться уничтожить ближайший орудийный расчет, они принялись яростно расстреливать русских из башенного пулемета. Никто из экипажа советской самоходки не смог спастись. Весь он полег под пулями немцев, но их смерть не осталась не отомщенной.
Не успел «егерь» порадоваться победе, как брошенная умелой рукой советского пехотинца граната разворотила его топливные баки. И теперь уже немецкий экипаж искал спасение, и каждый, кто сумел выбраться наружу из огненной геенны, падал на землю сраженный автоматной очередью.
Огромен и могуч был немецкий «шершень», который вел противоборство с советским «зверобоем». Трижды стрелял он из своей могучей 88 миллиметровой пушки в сторону притаившейся за каменным забором самоходки, прежде чем она умолкла. Однако перед тем как это случилось, ответным выстрелом, «зверобой» разворотил башню германскому монстру.
В огневом заслоне русских образовался провал, и Винц немедленно ринулся в него, ведя за собой всех тех, кто уцелел от губительного огня противника. Не останавливаясь ни на секунду, танк полковника пролетел широкий усадебный двор с засевшими там пехотинцами, и выскочил на улицу, намереваясь пробиться навстречу атакующим с севера бронемашинам.
Над невысокими крышами аккуратных немецких домиков отчетливо возвышался шпиль кирхи, расположенной в центре городка. Чтобы прорваться туда, Винцу нужно было повернуть за угол и, поддав газу, за пять минут доехать до кирхи. Там в окружении взвода автоматчиков располагался штаб обороны городка.
Положение советских войск в эту минуту можно было смело назвать критическим. На отражение атак противника были брошены последние резервы, но натиск врага не ослабевал ни на минуту. Не считаясь с потерями, немцы лезли и лезли вперед и были в шаге от того, чтобы сломить защитников Груббе.
Неоценимую помощь в отражении натиска врага оборонявшимся ротам оказали артиллеристы. Полковая артиллерия и чуть позже присоединившийся к ней гаубичный полк, не позволили немцам реализовать свое численное превосходство. Умело руководимые корректировщиками они не только не позволяли немецким пехотинцам продвинуться вперед, но и успешно боролись с бронетехникой.
Так огнем советских гаубиц один из «Хуммелей» штурмовавший центральный сектор обороны был поврежден, а другой поспешил ретироваться. Не отставали от канониров Полупанова и полковые артиллеристы. Метким огнем их орудий был уничтожен один бронетранспортер и остановлен другой, штурмующий городок с севера. В результате близкого разрыва, осколком снаряда был убит водитель бронемашины. Она беспомощно встала перед самыми позициями русских войск и была добита выстрелом из противотанковой пушки. Все это позволяла батальону держаться, но прорыв танков полковника Винца поставил бы жирную точку в истории обороны заштатного немецкого городка.
Немцы были всего в полушаге от победы, но как это часто бывало на войне, в дело вмешалась госпожа Случайность. Когда грозно ревя мотором, командирский «Т-IV» выскочил на перекресток, и браво развернувшись ринулся вперед, его ждал неприятный сюрприз.
Вместе с церковным шпилем в танковом перископе, Винц заметил немецкий бронетранспортер, что стоял в самом конце улицы. Сам по себе он был мало чем примечателен, но над его кабиной возвышался до боли знакомый силуэт зенитной пушки, прозванной в германских войсках «ахт-комма-ахт».
Брошенная частями вермахта во время майского отступления, зенитка долго стояла без дела, пока по приказу подполковника Петрова не была возвращена в строй, в качестве трофея. За день до наступления немцев установку укомплектовали расчетом, был пополнен её боезапас, и в срочном порядке она была отправлена в Груббе.
По горькой иронии судьбы, именно при помощи 8,8 см пушки, Винц всю войну боролся с русскими танками. Теперь, произведение «Рейнметалл» смотрело прямо в створ танка и в его добрых намерениях не приходило сомневаться.
Будь на месте Винца простой обер-лейтенант или даже унтер-офицер, возможно у танка и был шанс выиграть дуэль с зенитным орудием. С одного выстрела было вполне возможно уничтожить зенитку или вывести из строя её боевой расчет, а затем добить примолкшее орудие. Для этого нужна была быстрота в исполнении и благосклонность господа Бога.
В притертом экипаже командир и стрелок поняли бы друг друга с полуслова, однако на месте командира находился оберст и это сгубило дело. Пока стрелок в уставном порядке докладывал господину полковнику об опасности и, получив приказ, рапортовал начальству о своей готовности, драгоценные секунды были безвозвратно утрачены. Чуть вздрогнув стволом, зенитка стала стремительно выплевывать снаряды и боевая карьера полковника Винца, была остановлена.
Такая же судьба постигла две другие машины, что шли вслед за своим командиром. Один из танков успел развернуться и дать залп по зенитной установке, но снаряд прошел мимо, а русские артиллеристы не промахнулись. Сначала один, затем другой танк вспыхнули от попадания прямой наводкой.
Чуть более удачливыми своих собратьев оказались «Штуги». Увидев внезапную гибель товарищей, самоходчики решили идти в обход вражеской позиции. Проломив дощатый палисад и разворотив цветочные клумбы, они въехали в проем между домами, из которого открыли по врагу огонь.
