Василий Головачев - Магацитлы
Стенки «голема» растаяли. Пассажиры повисли в бескрайней черной пустоте, пронизанной лучами звезд. Невесомости не было, аппаратура «голема» поддерживала в кабине привычную для людей силу тяжести.
Тарас повернул голову и тут же отвернулся: справа сияла огненная дыра Солнца, окруженная волокнами протуберанцев.
А «внизу» – под ногами – медленно, тяжеловесно вращался серебристо-серый, испещренный тенями, ущербный шар Луны. Земля – голубовато-зеленый глобус – висела над головой.
Инк трансгресса, или, как он называл себя сам, – «дежурный императив», выполнил пожелание пользователей с похвальной точностью – высадил их возле Луны, всего в шестистах километрах от ее поверхности.
– Отлично! – обрадовалась Настя. – Мы на месте. Видишь, как все просто? Главное – не дрейфить и добиваться своего.
Тарас промолчал, сомневаясь в оценке подруги насчет «все просто». Он не был уверен, что их экспедиция закончится благополучно.
– Пройдись над Луной! – скомандовала Настя. – Пониже, километрах в пятидесяти.
«Голем» послушно пошел вниз, разогнался, выходя на низкую орбиту над поверхностью естественного спутника Земли. Стали видны трещины, разломы, горные цепи и россыпи мелких и крупных кратеров. Луна этого инварианта не была обжита людьми, как в родном мире путешественников, и производила довольно унылое впечатление.
Что-то блеснуло под лучом солнца в одном из кратеров.
– Дай увеличение!
Кратер скачком приблизился: инк включил систему дальновидения.
На склоне центральной горки кратера лежало смятое ударом металлическое яйцо с соплом, обвитым спиралью.
– Ракета! – не удержался от возгласа Тарас.
– А я что говорила? – торжествующе посмотрела на него Настя. – Мы у цели! Это именно тот инвариант, где живет инженер Лось и марсиане. Надеюсь, доказательств больше не потребуется?
– Может быть… хотя я бы все-таки слетал на Землю, проверил, есть ли на Ждановской набережной Невы мастерская Лося. Неизвестно же, где он сам сейчас. Вдруг уже умер?
– Это еще почему?
– От старости. Ведь темпы времени в наших инвариантах могут не совпадать.
– Хорошо, проверим, – легко согласилась девушка. – Я и сама хотела побывать на этой Земле, посмотреть, как здесь живут люди. Неси нас к Земле! – последняя фраза адресовалась уже инку.
«Голем» перестал описывать круг над Луной и устремился прочь, к Земле, включая режим шпуга[4]. Ровно через двадцать две минуты он вошел в атмосферу Земли над Европой и снизил скорость.
– Нас не засекут? – пробормотал Тарас, чувствуя нарастающее волнение.
– Во-первых, мы в «антизеркале»[5], во-вторых, во времена Лося на Земле не было систем наблюдения за пространством. Я не уверена даже, что уже существовали радары. Если ты помнишь, Толстой упоминал лишь о радиотелеграфе.
– А телескопы?
– Телескопы наверняка у тутошних землян есть, но вряд ли астрономы торчат возле них днем.
– Логично.
– Спасибо. Будем садиться. Выбирай место для посадки. – Настя решила проявить демократичность.
– Можно финишировать на набережную… – нерешительно сказал Тарас. – Хотя нет, нас могут заметить при выходе. Лучше на Неву.
– Лучше уж прямо на территорию мастерской Лося. Если он там, сразу же и познакомимся. Нет – никто и не догадается, что мы в мастерской.
Тарас помолчал.
– Согласен.
– Ну и отлично! Снижайся. Район финиша – город Петроград, там, где Нева впадает в Балтику.
«Голем» мягко провалился в атмосферу Земли, никому не видимый и никем не слышимый.
На высоте пяти километров над Невой он завис, пока аппаратура искала на набережной дом, похожий по описанию на мастерскую инженера Лося. Дом нашелся, рядом с пустырем с кучами мусора и давно развалившимися халупами. «Голем» опустился ниже, и путешественники убедились, что огромный сарай с дырой в крыше, приспособленный Лосем под мастерскую, пуст.
День был не по-летнему хмур, затянутое облаками небо грозило пролиться дождем. Народу на набережной почти не было. Да и на территории мастерской, за забором, не отмечалось никакого движения. Лишь в небольшом сарайчике, прилепившемся к мастерской, где когда-то стояла ракета Лося, возился угрюмого вида бородатый мужчина.
– Его здесь нет! – прошептал Тарас, имея в виду Лося. – И ракеты нет!
– Значит, он на Марсе, – безапелляционно заявила Настя. – Предлагаю расспросить аборигена – для подтверждения, это, наверно, помощник Лося, Кузьмин или Хохлов, и полетим на Марс.
– Он нас не испугается?
– Судя по тексту повести, люди здесь привычны ко всему и не особенно удивляются чудесам науки и техники. Революция напрочь отшибла у них любознательность, главная задача – выжить.
– Положим, это спорно…
– Поспорим в другой раз. Просто ты не проходил еще социологию и теорию революций, а я проходила.
– Революции готовят мыслители, а совершают бандиты, – вспомнил Тарас чье-то[6] изречение.
– Остроумно, – хмыкнула Настя. – Сам придумал?
Тарас порозовел.
– Нет…
– Ладно, я просто нервничаю. Садимся?
– Как будто у нас есть выбор.
– Выбор есть всегда, надо лишь уметь выбрать самый оптимальный вариант действий. Финишируй прямо в сарай, – обратилась она к инку, – сквозь дыру в крыше. Только тихо, без шума.
«Голем» беззвучно, как сухой кленовый лист, опустился в центр широкой, но неглубокой впадины, выжженной в полу сарая дюзами лосевского аппарата, между скособоченными решетчатыми фермами поддержки. С минуту его пассажиры вслушивались в завывание ветра в крыше, всматривались в просторное полутемное помещение. Потом Настя решительно села.
– Выходим!
«Мышцы» лифтовой системы «голема» – сфинктера – сократились, выдавливая содержимое наружу. Настя вылезла первой, дождалась спутника. Вместе они некоторое время настороженно осматривались, прислушиваясь к долетавшим в сарай звукам, принюхиваясь к запахам солярки, железа, масел, жженого кирпича и глины.
– «Тут природа вся валялась В страшно диком беспорядке», – процитировала поэта[7] Настя. – Ну и бардак развел здесь товарищ Лось! Никогда не поверила бы, скажи мне кто-нибудь, что в таких условиях можно создать космический корабль! Если бы не увидела сама.
– Лось родился в России, – философски пожал плечами Тарас, – а Россия во всех инвариантах отличается творческим потенциалом народа. Ни одна страна мира не рождала столько изобретателей-самоучек и ученых-гениев.
– Это тебе дед сказал? – съязвила Настя.
Молодой человек покраснел.
– Я читал… мы проходили курс этической истории творчества…
– Все проходили. Я пошутила. Иди за мной.
– Надо сначала придать уникам видимость местной одежды.
– Ты прав, незачем заставлять аборигенов распускать слухи о появлении пришельцев.
После некоторых усилий они объяснили программаторам уников, какими хотят выглядеть, и превратились в людей без определенного места жительства, национальности и занятий. Конечно, уники не могли воспроизвести костюмы местного населения в точном соответствии с модой двадцатых годов двадцатого века, однако гости не собирались задерживаться в Петрограде долго и надеялись, что случайные свидетели их появления не обратят внимания на какие-то отличия в одежде.
Помощник Лося рабочий Хохлов, в комбинезоне и фартуке, размешивал сурик в ведерке, собираясь покрасить ворота мастерской, когда во дворе объявились двое гостей, совсем молодые, девушка и парень. Хохлов выпрямился в недоумении. Ворота были заперты изнутри, и дверь в мастерскую тоже. Подумал: может, забыл в рассеянности запереть утром? Оглядел гостей, поднял брови.
Одеты они были странно.
Девушка – в мятый серый балахон с рядами пуговиц, не мундир и не гражданский костюм, не поймешь что. На ногах у нее были белые блестящие боты. На парне красовался коричнево-зеленый плащ с карманами и бляхами, без пояса, и такие же боты. Лица у гостей были такие светлые, приятные, чистые, что казались ангельскими.
Хохлов невольно дотронулся до измазанной краской щеки, усмехнулся, попытался вытереть руки ветошью. Сурово свел брови.
– Кто такие будете? Как прошли на казенную территорию?
– Мы ищем инженера Лося, – ответила девушка; голос у нее был мелодичный, и говорила она с неуловимым акцентом.
– Мстислава Сергевича, – добавил юноша, с тем же трудноуловимым акцентом.
– Его нет, – сказал Хохлов, с любопытством разглядывая гостей. – Он улетел.
Молодые люди переглянулись.
– На Марс? – уточнил юноша.
Хохлов нахмурился и удивился.
– Об этом все газеты писали, по радио передавали, неужели не слышали?
– Не слышали, к сожалению, – покачала головой девушка, и от ее извиняющейся улыбки сомнения и тревоги Хохлова растаяли. Он даже улыбнулся в ответ, чего с ним не случалось давно.
