Алексей Калугин - Шаман
Брейгель улыбнулся и высыпал на шкуру горсть металлических лягушек.
– У меня тоже есть, – добавил к ним своих Осипов.
– И у меня! – опустошил свой карман Орсон.
– Замечательно! – старик сгреб всех лягушек в кучу и сверху посадил ту, что держал в руке.
Окропив лягушек дурно пахнущей жидкостью из пластиковой бутылки и посыпав чем-то похожим на соль, Ной накрыл их краями шкуры. Похлопав сверху по свертку, что у него получился, абориген достал из мешка уголь и нарисовал на нем овал с двумя маленьким кружками внутри.
– Теперь идите все сюда, – взмахнул рукой Ной. – Располагайтесь в круг… Все! Все! – добавил он, заметив, что наемники не торопятся к ним присоединиться. – Проклятие невезения может лежать на ком угодно!
Зунн знаками велел своим подручным присоединиться к остальным.
Когда все, включая племянников Ноя, расселись вокруг мункумболе, абориген посмотрел сначала на рисунок на стене рядом с разломом, затем на тот, что сам он нарисовал на свертке, после чего чуть переместил сверток в сторону и сориентировал его каким-то ему одному понятным образом. После этого он снова примял сверток руками и уселся на него.
– Сейчас вы все, – вытянутым пальцем он обвел собравшихся, – будете думать о тех неудачах, что случились с вами за последнее время. Начнете с того, как мы упустили кутяара и станете двигаться в обратном направлении. Вам следует забыть об этих неудачах! – шаман резко взмахнул рукой. – Стереть навсегда их из своей памяти! Это бы проклятье, от которого я вас освобожу!.. – Пауза. – Если вам это поможет, можете закрыть глаза. Если хотите, можете смотреть на меня. Или – друг на друга. А я тем временем буду рассказывать вам историю о злобном вороне и о том добре, которое он совершил…
Глава 11
История про злобного ворона оказалась длинной, но очень интересной. Даже для тех, кто никогда не интересовался мифологией и фольклором. Легенды австралийских аборигенов не похожи ни на какие другие мифы народов мира, в первую очередь, потому что в основе их лежит поистине первозданное восприятие человеком окружающего мира, в котором, по его разумению, вся и все наделены сознанием и духом. В той или иной степени. А причудливым образом вибрирующий голос старика Ноя, льющийся через узкие щелки окоторо, придавал истории о вороне особое очарование. Казалось, что слова его доносится сквозь звуки неспешно текущей воды. И, когда Ной закончил рассказ, каждый почувствовал себя, хотя бы самую малость, но обновленным.
Мункумболе поднялся со свертка, на котором сидел, откинул в стороны края шкуры и предложил каждому взять по лягушке.
– Не вытирай! – строго предупредил он первым взявшего лягушку наемника с густыми рыжими усами. – Прямо так клади в карман! Иначе толку не будет! И иногда просто прикасайся к ней кончиками пальцев.
Наемник сунул лягушку в карман штанов, понюхал пальцы, которыми ее держал, и недовольно скривился.
– Да, воняет, – сочувственно кивнул мункумболе. – Но, в этом-то как раз и соль! Вообще-то, для того, чтобы сделать настоящий оберег от дурного глаза, его нужно неделю выдерживать в желудке мертвого вомбата. Но, поскольку мы в цейтноте, приходится пользоваться экспресс-методами.
– А что это за жидкость у вас в бутылке? – поинтересовался Орсон.
Ной затряс головой и страшно вытаращил глаза.
– Лучше тебе этого не знать!
– И все же?..
Старик что-то шепнул на ухо англичанину.
– Да, лучше бы я этого не знал, – Орсон сунул лягушку в карман и бысто отошел в сторону.
После того, как все взяли себе по лягушке, на шкуре осталось их еще с десяток.
– Забирайте все! – дернул шкуру за край Ной! – Мне-то они ни к чему. А вам, глядишь пригодятся. От проклятья, невезения, от дурного глаза, от сварливой тещи даже помогает. А если кинуть в кувшин с молоком, то молоко три дня будет стоять на солнце и не прокиснет. Еще они при геморрое помогают, только не всегда и не всем – если случай не очень запущенный, то можно попробовать. Разумеется, не отказываясь при этом от того, что рекомендовал врач!
– А что с ними при геморрое делать? – Зунн как-то подозрительно посмотрел на лягушку, которую он осторожно держал двумя пальцами.
– В кармане, разумеется, носить, – ответил мункумболе. – А ты что подумал?
Зунн ничего не ответил, только пожал плечами и сунул лягушку в карман.
Осипов кинул себе в карман несколько остававшихся лягушек. Брейгель тоже взял три штуки. Остальных забрал Камохин. Ссыпав лягушек в карман, квестер потер указательный и большой палец друг о друга, а затем осторожно понюхал их. Запах показался ему знакомым.
– И что дальше? – обратился к аборигену Зунн. – У нас у всех теперь полные карман счастья и удачи…
Он не успел закончить, как разом погасли все софиты.
Все, у кого в руках были фонари, тут же включили их.
– Это еще что такое? – луч фонаря, что держал в руке Зунн, скользнул по лицам его подручных.
Те, разумеется, ничего не могли ответить. Но судя по растерянным выражениям их лиц и по тому, как напряженно их руки сжимали оружие, они тоже понятия не имели, что происходит.
– Ной!
– Я здесь, – подал голос из темноты старик.
Луч фонаря Зунна переместился в его сторону.
Абориген поднял руку, чтобы прикрыть глаза от яркого света.
– Я не отвечаю за твои лампы, – спокойно сказал мункумболе.
– А кто?..
– Не паникуйте, Генрих, – осадил Зунна Камохин. – Не произошло ничего страшного. Ну, подумаешь, свет погас. Может быть, вода залила генераторы.
– Вода не могла подняться так высоко!
– Ну, значит, произошло что-то другое. Какая-нибудь ящерица могла замкнуть контакты.
– Софиты запитаны от четырех генераторов!
– Ну, значит, не ящерица, – развел руками Камохин.
– Кто же тогда?
– Генрих, вы боитесь темноты?
– Я боюсь не темноту, а тех, кто в ней прячется!
– Кроме нас здесь никого нет.
– А кутяара? Он мог выключить генераторы. Ему нужен кут-малчера!
– Кут-малчера нужен всем, – резонно заметил Ной.
Зунн снова направил фонарь в лицо старику.
– Что это за штука такая кут-малчера?
– Убери фонарь, – спокойно, но очень внушительно произнес мункумболе.
Зунн переместил луч света в сторону. Свет упал на бездонно черную поверхность разлома и будто провалился в него.
– Кут-малчера – это священные амулеты из Времени Сновидений. С их помощью златовласые люди создали наш мир таким, какой он есть. Но у них это не сразу получилось. У златовласых людей было много, очень много кут-малчера, каждый из которых олицетворял собой ту или иную стихию, явление или существо. Златовласые люди много раз меняли кут-малчера местами, чтобы отыскать наилучшую комбинацию. И каждый раз при этом мир становился немного другим. Хотя бы немного, но – другим. Когда же они создали оптимальную, как им тогда казалось, комбинацию, они сделал с нее оттиск, а использованные кут-малчера отдали кутяара. И кутяара стали использовать кут-малчера в своей Игре.
– Я прежде не слышал такой легенды, – недовольно сдвинул брови Зунн.
– Потому что я ее тебе не рассказывал, – спокойно ответил абориген. – Это очень древняя легенда, и мало кто ее помнит. Может быть, только я одни и мои племянники.
– О какой Игре идет речь?
– О Игре кутяара.
– Это я понял. Кутяара играют, используя для этого кут-малчера. Но, в чем смысл этой игры?
– В ней нет смысла, – покачал головой Орсон. – В этой Игре нет ни смысла, ни правил.
– Он прав, – указал пальцем на англичанина абориген.
– Откуда вам это известно? – посмотрел на биолога Зунн.
– Ну, это же очевидно, – улыбнулся Орсон. – В какую еще Игру можно играть на протяжении тысячелетий? Только в ту, в которой нет правил, а, значит, не может быть и победителя.
Ной одобрительно кивнул.
– Бред какой-то, – недовольно буркнул Зунн.
То, что он слышал, не укладывалось у него в голове. А ему не нравилось, если он не мог что-то понять. Более того, это раздражало Генриха Зунна.
– Так что мы теперь будем делать? – снова повторил он вопрос, с которого и начался весь этот разговор. – Повторим ритуал?
– Я не стану делать это в темноте, – покачал головой Ной. – В темноте я не смогу справиться с Мокои.
– Бамалама, это еще кто такой?
– Злой дух, использующий черную магию. Он прячется в темноте. Он всегда там, где нет света. Оставаясь невидимым в темноте, Мокои сам видит все, что происходит вокруг. И всегда готов совершить что-нибудь плохое. Очень, очень плохое.
– И ему тоже нужен кут-малчера?
– Кут-малчера нужен всем, кто знает, на что он способен.
– Но, может быть, сейчас Мокои где-нибудь в другом месте, – предположил Камохин. – В мире много мест, покрытых тьмой.
– Черное Зеркало, – абориген указал на разлом. – Оно здесь. Значит, и Мокои рядом. Для того, чтобы Мокои не смог подкрасться незамеченным и использовать против нас свою силу, нужен свет. Много света! – Ной резко повернулся в сторону Зунна и, вытянув руку, едва не ткнул его пальцем в грудь. – Я тебя об этом предупреждал!
