Сергей Подгорных - Бог Галактики
Конечно, моя домашняя персоналка отключила все автоматические средства уничтожения. Конечно, он это сделал, мой старенький ТЕН-10 000. Но времени прошло немало, и кто-то успел взять управление автоматикой в свои руки. Я это почувствовал сразу же, как только проник в коридор. На собственной шкуре. Длинная очередь турельной пушки, расположенной под самым потолком, отбросила меня обратно в вестибюль. Я, как теннисный мячик, отбитый рукой опытного игрока, вылетел из коридора и грохнулся в центре холла. Упал я очень неудачно, растянув связки правой ноги. Сразу же попытался вскочить, но резкая боль в ноге остудила мой пыл.
"Поражение – восемь процентов, – доложил бортовой комп и спросил: – Ранение первой степени. Что предпринять?" Я, секунду приходя в себя от боли, помолчал, потом приказал: "Обезболивающее длительного действия". В ту же секунду в поврежденную ногу было послано лекарство. Спустя несколько секунд я стоял на ногах.
"Значит, вы так, пушечкой решили меня взять, – ожесточился я, – а вот это не хотите ли?" Сказав это, я выпустил весь сонм мин-пауков в коридор, так невежливо обошедшийся со мной. Для большей надежности я запустил в опасный коридор и три термомины, установив предварительно их общее терморазрушение на сто метров в форме спирали. Это означало, что термомины выжгут все, что только можно, на расстоянии ста метров. А то, чего не выжгут термомины, добьют пауки.
Поскольку начинался последний, самый опасный этап операции, я достал из-за спины автомат Крамера. Мой верный "АКР"! В скольких передрягах мы с тобой побывали, и не сосчитать. Сколько раз ты спасал меня от неминуемой смерти, и не вспомнить. Спаси и на этот раз.
Дождавшись, когда стихнут взрывы, я осторожно проник в коридор. Мои помощники поработали на славу. Все кибероружие сгорело дотла. Все лазерные щиты разрушились от тернотротила. Путь был свободен.
Добравшись до входа в подземный зал, до бывших дверей, вместо которых сейчас зиял темный провал, я остановился. Ни единый звук не нарушал тишины, но я на все сто был уверен, что стоит мне попасть в зал, как начнется такая заварушка, что тренейское дело мне покажется безобидной шалостью. А ведь тогда на Тренее было ой как жарко. Я лишь каким-то чудом остался жив. Но тогда я был не один. Я мог опереться на крепкое плечо Тери. Он подстраховывал меня и несколько раз спас от верной смерти. Сейчас надеяться мне было не на кого. Я один. Один против всех.
Не оставляя врагу ни малейшего шанса застать себя врасплох, я запустил шар-шпион из развод-комплекта в темноту подземелья и, как только спустя секунду мой бортовой компьютер получил всю необходимую информацию, ринулся вперед.
Когда я влетал, как снаряд в броню тектотан-ка, в логово Властителя, я еще не знал, сколько противников поджидает меня там. Когда я летел, словно ракета, выбрасывая из сопл реактивного ранца мириады искр, в полной темноте подземного зала и по столь замысловатой траектории, что мне мог позавидовать любой воздушный пиротехник, я уже знал, что меня ожидает верная смерть. Смерть от сорока энергоавтоматов, восемнадцати гранатометов третьей категории и шести ракетных установок. При этом вся эта смерть была облачена в броню "Ультрастар". При этом я кружил над ними, как воздушная мишень на тренировках стрелков.
Но меня, уже заранее готового ко всему, это мало трогало. Моя задача была одна – уничтожить это поганое гнездо. Уничтожить психотронный передатчик. Стереть с лица земли эту мерзость – крака Властителя.
То, что он был здесь, я знал наверняка. Знакомое ощущение озноба прошло по моей спине, едва я влетел в темноту подземелья. Я, максимально собравшись, отдал приказ своему борто-вику: "За борт с отсрочкой действия все запасы взрывчатки, по спирали", – при этом выделывая немыслимые выкрутасы по антитресинговой программе моего бортового компьютера.
Взрывчатку разбросать по всей территории подземного зала мне все-таки удалось. Целый веер пластиковой взрывчатки, дюжина дето-взры-вателей и не менее полусотни энерголитиевых мин. И, конечно же, четыре термомины, настроенные на максимум терморазрушения. Четыре термомины, хотя хватило бы даже одной, для того чтобы сплавить в один сплошной монолит всю эту нечисть, для того чтобы уничтожить параболическую антенну психотронного передатчика, что располагалась под полом подземного зала, иглавное, чтобы изжарить это исчадие ада – Властителя.
Разбросать взрывчатку я успел, а вот спастись, похоже, нет. В самый последний момент, когда мне уже стало казаться, что пронесло, что мне снова повезло и я опять вышел целым из этой передряги, в меня попали. Случайно или кто-то вычислил траекторию моего антитресинга, не знаю. Но попадание было хорошее. Из гранатомета, прямо в мой реактивный ранец. Одно сопло моментально взорвалось, и я задергался неровными рывками, словно воздушный шар, из которого резко выпустили воздух. Может, это было и к лучшему, что у меня повредился реактивный двигатель. Если краки вычислили мой антитресинг, то второй выстрел был бы для меня последним. А так я летал по такой непредсказуемой траектории, что никто бы не смог определить, куда я в следующую секунду поверну. Наконец, мой компьютер прекратил это безобразие, и я рухнул среди ящиков, где-то недалеко от центра зала.
"Разрушение реактивного двигателя – пятьдесят процентов. Прочность брони – двадцать пять процентов", – подсчитал потери мой бортовой Друг.
Едва придя в себя от падения, я тут же предпринял все для своего спасения. Если через несколько секунд не уберусь из этого смертоносного подвала, мне конец. И никакое сверхвезение не поможет. Ровно через двадцать секунд таймеры на моих минах сработают, и это место превратится в пылающий вулкан.
Я, не раздумывая, схватил предусмотрительно взятую автолебедку и, закрепив на острие гарпуна последнюю оставшуюся термомину, настроенную на прожигание, выстрелил в невидимый потолок. Едва гарпун долетел до потолка, как термомина прожгла в нем дыру три метра диаметром. Но на этом не остановилась и прожгла дыры еще в четырех этажах, пока не кончился пластотрос лебедки. Едва это произошло, как гарпун раскрылся в замысловатый цветок и, зацепившись за пол, послал сигнал моему бортовому компьютеру. Мой комп незамедлительно ответил, и я взвился ввысь, увлекаемый сверхпрочным пластотросом.
И как раз вовремя, поскольку подлетал я к этажу, где закрепился гарпун, уже подталкиваемый огненной взрывной волной, и под конец был выброшен, как пробка из-под шампанского, в пространство зала заседаний. Следом за огненной волной раздался ужасный грохот, со стен посыпалась облицовка, по потолку побежала паутина трещин. На какой-то миг мне показалось, что здание сейчас рухнет и погребет меня под своими обломками. Но здание выдержало. Надежно все-таки строили на Даране. Прочно.
В том, что это был зал заседаний, сомневаться не приходилось. Огромное множество кресел и возвышение с трибуной безошибочно выдавали это место. Наверное, здесь собиралось руководство РУЭ, чтобы обсудить насущные проблемы энергоразведчиков.
Я поднялся с пола и подошел к пробоине в полу, откуда несколько секунд назад был выброшен. Оттуда несло таким нестерпимым жаром, что я немедленно отпрянул назад. После четырех термомин, настроенных на максимум, никто и ничто не могло уцелеть.
Уложив гарпун с автолебедкой, я наконец смог спокойно вздохнуть. Все, победа! Психотронный передатчик надолго выведен из строя, и все носители гипобомб в радиусе нескольких тысяч парсеков могут вздохнуть с облегчением. Крак Властитель мертв, и его параноидальным бредням не суждено сбыться. А я, напротив, жив, что тоже неплохо.
В этот момент, в момент наивысшего торжества, я услышал голос за своей спиной. Этот голос мне был знаком. Раз услышав, его никто не смог бы забыть. У меня побежали мурашки по спине. Это был голос Властителя.
"Никто и ничто не могло уцелеть", – подумал я и обернулся. Крак стоял у дверей, направив на меня ручной пулемет системы Свенсона. За плечами у него виднелась многоканальная реактивная установка, и он был в броне "Ультрастар". Увидев меня, крак оскалился.
– Такое упорство, столько усилий – и все зря. Так ведь, Джаггер? – сказал он, ухмыляясь.
"Какого черта!" – возмущенно подумал я и прицелился во Властителя из автомата.
– Не стоит горячиться, – голосом, от которого мурашки пробежали по спине, произнес крак-гигант, полностью равнодушный к моим телодвижениям.
– А я вот сейчас поджарю тебя, чудовище, очередью из автомата, мы и посмотрим, было ли все зря, – зло сказал я, готовый в любую секунду исполнить свою угрозу.
Но что-то мешало мне это сделать… Чересчур' ли самодовольный вид крака, или подсознательная боязнь, что я где-то допустил ошибку. Не знаю. Но стрелять я не стал.
– Не стоит так нервничать. Ведь задание, ради которого вас наняли, не выполнено.
– Задание отменяется. Я думаю, надолго. Психотронного передатчика у вас нет, гипобомбу в моей голове вам не взорвать. Мои родители и Джин на свободе. Вам нечем меня шантажировать. Я вооружен и живым не дамся. Все, ваша песенка спета.
