Александр Прозоров - Профессия: шерп
Склон, разумеется, имел хорошее искусственное освещение — но часы неумолимо отсчитывали приближение ночи, и, хочешь не хочешь, девушкам все же пришлось переодеваться, забирать свои вещи и топать на автобусную остановку. Паша помог отнести чемодан и рюкзак, подождал транспорта вместе с ними. Лана старательно смотрела на дорогу, пока эта парочка обжималась и целовалась, о чем-то страстно шепчась. Таня попискивала, иногда тихо смеясь, и постоянно отнекивалась… Пока вдруг не сказала:
— Свет, мы тут отойдем ненадолго. Ты это… Если автобус будет, ты меня не жди, поезжай!
— Ладно, не буду, — вздохнула Лана.
— Света, Светочка, Светлячок… — подскочила к ней девушка, схватила за руки. — Не сердись на меня, ладно? Не сердись на меня, дурочку такую… — Она наклонилась вперед, упершись лбом ей в лоб: — А вдруг это судьба?
— Да беги уж, все с тобой понятно, — отмахнулась девушка.
— Я люблю тебя, Лана! — громко крикнула Таня, чмокнула ее в щеку и перебежала к молодому человеку.
Павел поставил на колесики ее чемодан, и парочка быстрым шагом скрылась в направлении ярко освещенного корпуса.
На остановке же было темно. Подмораживало, снег все громче и злее хрустел под ногами, поземка забиралась под куртку и заметала автобусное кольцо с высокими, ребристыми следами колес — а дорога по-прежнему оставалась темной и мрачной.
— Что за проклятье? — Девушка полезла за телефоном. Тот показал уже восемь часов вечера. А ведь ей еще нужно было пересесть на московский автобус! Или, может, лучше попытаться уехать на поезде? В Осташкове ведь должен быть вокзал!
Из темноты на дороге проступили три медленно бредущие фигуры. Мужики, одетые в одинаковые синие спецовки и ушанки со смотанными на затылках завязками направлялись мимо спортивной базы к темным хозяйственным зданиям за автобусным кольцом и явно были на работе — один даже нес на плече пластиковую снегоуборочную лопату. Так что девушка особого внимания на них не обратила. Работники тоже почти пробрели мимо, когда один вдруг окликнул:
— Э, женщина, чего тут мерзнешь? Пошли с нами, в котельной погреемся!
Лана отвернулась, чем неожиданно вызвала недовольство мужиков:
— Чё, и поговорить брезгуешь? Нормальные мужики тебе не по нраву?
— Ишь, прошмондовка. Без конины она и рта не откроет!
Светлана не обернулась и не ответила, дабы не нарываться на лишнее хамство. Мужики тоже, вроде, утратили к ней интерес… Наверное…
Девушке вдруг послышалось, что вместо оскорбительных криков те отчего-то перешли на шепот. Это показалось Лане подозрительным, она резко обернулась. Тут-то рабочие, воняющие куревом и мазутом, на нее и кинулись, опрокинули вбок. Один сгреб ноги, второй навалился на голову и грудь, обхватил, больно взяв наискосок под мышку, другой рукой зажимая рот толстой брезентовой рукавицей.
— Вещи, вещи ее забирай! — громким шепотом скомандовал ее пленитель кому-то невидимому. — Никто и не хватится.
— Побалуемся сегодня досыта! — тихо хихикнул мужик ему в ответ.
Лана забилась, пытаясь вырваться из сильных рук, закрутила головой, вцепилась зубами в рукавицу — но та оказалась слишком толстой, и мужик, похоже, боли не почувствовал. Ее быстро понесли с дороги в темноту зарослей, к дальним неосвещенным строениям, и девушка поняла, что речь уже идет не просто об оскорблениях и насилии, но о самой жизни. Она напряглась, извернулась, дернула головой, на миг избавившись от перчатки, и завопила, сколько было сил:
— Помогите-е!!!
— Ах ты, сука! — Мужик попытался перехватить пленницу и зажать ей рот, но получилось только хуже: вторая рука поползла вверх, соскользнула с куртки, и Света грохнулась на утоптанный снег, дернула ногами, отпихивая второго, снова закричала:
— Лю-у-уди-и! Спаси-ите-е!!! Помогите!
— Вот тварь! — Мужик прыгнул на нее, опрокидывая и наваливаясь животом на голову, заглушая крики и не давая сбежать. Однако Лана не сдавалась, брыкаясь и крича.
И вдруг неожиданно все прекратилось: мужик поднялся, дав ей шанс вздохнуть и вскочить на ноги.
— Что здесь происходит?! — сухо поинтересовался молодой человек в армейской куртке с меховым воротником и кепке из плащовки, с длинной палкой в руках. Света тут же, взвизгнув, кинулась к нему, спряталась за спину, крикнула:
— Они хотят меня изнасиловать! — И запоздало сообразила: — Лёша? Это ты?
— Значит так, — сурово ответил мужик. — Бабу свою оставь и проваливай. Не то все кости переломаем.
— Уже можно идти? — нехорошим тоном поинтересовался Сизарь.
— Вали!
— Валю…
И он пошел. Но не назад, а вперед, взмахнул палкой. Мужик вскинул руки, защищая голову, но моторист с размаху ударил не сверху, а по ногам, чуть выше колена. Мужик взвыл и рухнул на снег, неуклюже барахтаясь и завывая. Второй напрыгнул слева, пытаясь ударить кулаком в челюсть, но Сизарь резко отмахнулся и с сухим треском попал ему по рукаву. Тот заорал, отбежал назад:
— Ты чего делаешь, козел?! Ты мне руку сломал!
— Мы ведь тебя найдем, тварь! — пообещал с земли первый. — Найдем — хуже будет.
— Сюда, сюда иди! — подпрыгивал третий на тропинке, держа лопату наготове. Сизарь направился к нему, но мужик вдруг отбежал и стал подпрыгивать в отдалении, продолжая требовать: — Иди сюда!!! Давай, давай, подойди.
Однако Алексей лишь подобрал со снега знакомый рюкзак, оглянулся на Лану:
— Твой?
— Угу, — кивнула девушка.
— Хорошо. — Сизарь закинул рюкзак за плечо. — Пошли.
Осторожно косясь на выжидающих в отдалении мужиков, он широким шагом отправился по дороге — и тоже в сторону темных строений.
— Надо же куда-нибудь сообщить… — семеня следом, сказала Света. — В полицию… Или хотя бы администратору!
— Ты совсем умом тронулась?! — зло оглянулся на нее Сизарь. — Хочешь, чтобы меня в тюрьму упекли?
— За что?!
— Я одному, похоже, руку сломал. А другому ногу.
— Но ведь ты за меня заступился!
— Вот именно, — свернул с дороги на узкую тропинку молодой человек. — У нас в стране даже за самооборону сроки только так лепят. А уж за другого заступиться — это тюряга без вариантов, никакой адвокат не вытащит. Ты лучше скажи, откуда ты тут взялась?
— Я на базе отдыхала. Как раз собиралась в Москву возвращаться. А ты тут откуда?
— У нас переговоры с «Маяком» о поставке топливных капсул…
Тропинка свернула за угол, и по глазам девушки ударили ярким светом окна еще одного, более высокого, чем на берегу, корпуса. К нему Сизарь и направился:
— Пока я на одной «Касатке» летал, мы эти капсулы поштучно считали и в Гатчине, в ПИЯФе собирали. А теперь челноков уже семь, и полеты в новом году будут интенсивные. Нам теперь топливных капсул не десятки штук, а тонны требуются. Промышленное производство. Вот Тумарин с «Маяком» переговоры об этом производстве и ведет. Цены, циклы, мощность линии, размеры заказа, гарантии закупок…
— А почему здесь?! — трусцой обогнала его девушка.
— А почему нет? Все равно кому-то куда-то пришлось бы ехать. Или нам в Челябинск, или им в Москву. Или и нам, и им — на нейтральную территорию. Здесь комфортно, удобно, лишних глаз нема. Конференц-зал большой, для отдыха тоже все на месте. Вот здесь и торгуемся.
Он поднялся по ступенькам крыльца, толкнул дверь, пропустил девушку вперед, вошел в холл следом, повернул к стойке. Портье без напоминаний выдал ему ключ.
— Тем более, сейчас тут не сезон, — добавил Сизарь. — Половина базы пустует. На Селигер люди летом предпочитают ездить. Озера, рыбалка, байдарки, комары… То есть, палатки.
Он поднялся на второй этаж, открыл дверь номера, но на этот раз вошел первым, что-то торопливо убрал, что-то кинул в баул и задвинул его в шкаф.
— Ни фига себе! У тебя люкс? — изумилась гостья, заглянула из прихожей в соседнюю комнату. — Однако, знатный сексодром! А телевизор — с мою постель размером.
— Извини, упарился. — Алексей ушел в душевую. Вскоре оттуда послышался шум струящейся воды.
Лана, покрутившись, нажала ручку двери санузла, но там оказалось заперто.
— Чего? — спросил из-за двери Сизарь.
— Да вот… — пожала плечами девушка. — Спрашиваю, как переговоры?
— Без понятия. Я технарь, а не финансист. Проверяю, что за технология в договорах прописана, какие материалы, давление, оптическая плотность… В общем, чтобы все до буквы и запятой было прописано. На случай рекламации. «Маяку» ведь хочется, чтобы попроще и дешевле. А мне — чтобы срабатывали без осечек, и массовая отдача излучения была максимальной. «Маяковцы», кстати, хотят вместо вольфрама уран в спецификацию вписать. У него отдача теоретически выйдет даже выше, и материал бросовый — отходы обогащения. Цена сразу вдвое упадет. Вроде, разумно, но сперва нужно протестировать…
Он вышел в свежих тренировочных штанах и футболке, гладко бритая голова блестела, как сувенирный слоник, и пахла гвоздиками.