Василий Головачев - Пираньи
Сзади все еще раздавалась громкая стрельба, и однажды даже грохнул взрыв гранаты.
Дейм засмеялся:
– С кем это они воюют?
«Действительно странно, – подумал Дональд. – Кто это был? Полиция? Почему же она не окружила карьер? И почему напали так поздно? И в кого они до сих пор стреляют?..»
«Дацун» скатился под уклон, продрался сквозь кусты и выбрался на шоссе. Кларк оглянулся. Шоссе было пустынно, однако со стороны Палестайна плыли светляки фар.
– Нам явно кто-то помог, – невнятно проговорил Дейм.
Кларк тоже думал об этом, а еще он подумал, что дорога к Джэксонвиллу может быть перекрыта.
– Приготовься на всякий случай к новой встрече, – сказал он пилоту и дал газ.
Помятый «Дацун» резво устремился на север. До моста через Нечес оставалось две мили, когда на повороте Кларк заметил впереди радарный пост и полицейский пикет. Дорога была перекрыта фургоном «Трансконтиненталь», перед которым скопились машины: две легковые – «Лендровер» и «Роллс-Ройс», пустой тягач-платформа для перевозки морских контейнеров. Поодаль стояли полицейский фургончик и черный «Мерседес» с мигалкой.
Думать было некогда, их заметили, и Кларк решился на трюк, подобный которому он выполнил однажды при спецподготовке к полетам. Тягач-платформа имел сзади пологий пандус для въезда на него погрузчика, и козырек над кабиной, также плавно опускающийся на платформу. Кларк включил фары, разогнал машину и направил ее на пандус.
Дальнейшее произошло в течение трех секунд: удар, второй – и «Дацун» взмыл, как прыгун с трамплина, в воздух, перелетел через легковые автомашины и фургон и, грохнувшись на крышу «Мерседеса», со скрежетом соскользнул с него на шоссе.
Удар был так силен, что Кларк получил настоящий нокдаун, врезавшись головой в потолок кабины. Но ремни выдержали, спасли, а инстинкты работали в нужном направлении, и рука сама переключила скорость, а нога вдавила педаль газа. «Дацун» с разбитыми фарами, виляя колесами, устремился в спасительную темноту...
Когда Дейм очнулся от беспамятства – ему досталось больше, чем Кларку, – машина тихонько катила между шпалерами высокого кустарника по песчаной проселочной дороге.
– Я жив? – слабым голосом спросил пилот.
Дональд молча сунул ему флягу с виски. Дейм дважды отхлебнул, потом вытер подбородок.
– Где мы?
– Подъезжаем к мотелю.
– А полиция?
Кларк промолчал.
Стив снова приложился к фляге. Дональд отобрал у него виски и завинтил пробку.
– Как говорят мудрецы: алкоголь хорошо укрепляет нервную систему, если его не употреблять.
Дейм улыбнулся разбитыми губами, смеяться у него не было сил. В голове трещало и пекло так, словно его мозги поджаривали на сковороде.
Машина выехала на более широкую автостраду, покрытую гравием, и вскоре остановилась перед двухэтажным домиком, окруженным старым, запущенным садом.
Кларк вылез, прислушался, но все было тихо. Тогда он сам открыл деревянные ворота и загнал «Дацун» под навес, спрятав его за штабелем бочек.
– Ты же говорил, что едем в мотель, – пробормотал Дейм.
Дональд посмотрел на часы.
– Еще рано.
Пилот обошел машину, пощелкал языком.
– Разделали под орех! Придется покупать Дженни новую машину... Слушай, а если полиция нагрянет сюда?
– Не беспокойтесь, – раздался вдруг из темных кустов тихий голос, и на дорожку в джинсовом костюме и ковбойской шляпе с высокими полями вышел человек. – Мы ее спрячем.
Летчики одновременно выхватили пистолеты, а из-за кустов вслед за ним появилась девушка в таком же, как у него, наряде.
– Дон, это я!
– Шарлотта, – очень спокойно сказал Кларк и спрятал пистолет. – А я ждал тебя только к утру.
Вместо ответа девушка шагнула к полковнику и ткнулась ему лицом в грудь. Плечи ее задрожали. Кларк обнял Шарлотту, легонько погладил по спине и отстранил, но она снова прижалась к нему, не говоря ни слова.
– Пойдемте, мистер, – окликнул Дейма ковбой.
– Меня зовут Стив, – машинально ответил пилот и вздохнул, вспомнив о другой девушке, которая обещала его ждать.
Уютно потрескивали дрова в камине, пахло сосновыми поленьями и лампадным маслом. Мебель в комнате стояла старинная, в стиле итальянского ренессанса: гнутые ножки столов и стульев, инкрустация, фиолетовый бархат обивки...
Дейм, залепленный пластырем, доедал бифштекс на салатном листе, запивая его вином из зеленого графина.
Кларк воспротивился намерению девушки заклеить его ссадины и кровоподтеки и походил на грабителя, помятого при задержании. Он сидел с Шарлоттой на диване и молчал, как и она.
Кроме них, в комнате находились еще двое: тот самый мужчина в джинсах, уже успевший отогнать куда-то «Дацун», и толстяк во всем сером, с хитрым лисьим лицом. «Ковбоя» звали Арчибальдом, и работал он местным шерифом, второй, Кристиан, был владельцем оружейной лавки в Джэксонвилле.
Шарлотта представила их как своих друзей, и этого Кларку было вполне достаточно, хотя он и не воспылал к ним особой симпатией.
Разговор шел вяло: гости не были расположены к откровениям, а хозяева тактично не напоминали об их положении.
Дейм наконец насытился и отвалился от стола.
– Ф-фу-у! – выдохнул он, с блаженной улыбкой вытирая вспотевшее лицо. – Теперь можно идти сдаваться полиции.
Все засмеялись.
– Зачем же куда-то идти? – сказал толстяк Кристиан. – Шериф уже здесь.
– Не обращайте на него никакого внимания, – сказала Шарлотта. – Крис добрый малый, но циник и бабник.
– Ло-о-т-т-а, – с укоризной протянул толстяк. – Что обо мне подумают эти молодые люди?
– Они уже подумали, – вмешался шериф, с любопытством посматривавший то на Кларка, то на девушку. – Сам говорил: ум скрыть можно, глупость – никогда.
– С такими друзьями не быть циником невозможно, – развел руками Кристиан и повернулся к Дональду. – Полковник, вы можете не выдавать свои профессиональные тайны, но все же хотелось бы знать, как вы попали в эту передрягу?
– Расскажу, – кивнул Кларк. – И пусть представитель закона судит, кто прав, кто виноват.
– Если разрешу судить я, – добавила Шарлотта с легкой улыбкой, и Дейм вдруг понял, что шериф Арчибальд находится в ее полном подчинении. Девушка была красива, как бывают красивы, пожалуй, только француженки, описать ее красоту точными мазками мог бы только художник.
Кларк встретил взгляд шерифа, но не увидел в нем вызова, только грусть и сожаление: Арчибальд уже смирился с положением друга и не видел в нем соперника, а это значило, что Шарлотта сделала выбор еще давно...
– Я расскажу, – повторил Дональд.
Его рассказ занял четверть часа, еще столько же аудитория переваривала услышанное.
Вдруг к дому подъехала машина. Хлопнула дверца. Все застыли, прислушиваясь. Потом шериф достал из нагрудного кармана свой знак власти – жестяную звезду и, расстегнув кобуру, вышел. Шарлотта погасила бра, подошла к Дональду и положила ему руки на плечи.
Толстяк вдруг достал из-под мышки «кольт» и ловко проверил в нем обойму. Встретив заинтересованный взгляд Дейма, подмигнул:
– Что, по виду рохля и тюфяк? Не вы первый ошибаетесь. Я воевал во Вьетнаме, имею награды и призы за меткую стрельбу.
– Тихо, Крис, – сердитым шепотом проговорила Шарлотта. – Успеешь похвастаться.
Арчибальд вернулся минут через десять с сухоньким старичком греком, хозяином ресторана, сморщенным и смуглым, как апельсиновая корка.
– Полиция? – спросил Кристиан.
Шериф отрицательно покачал головой.
– ФБР, политический сыск. Но ищут вас. – Он посмотрел на Кларка. – Здорово вы их расшевелили, приятель. Обычно агенты Бюро не участвуют в оперативном захвате вместе с полицией.
Пасхалидис, вежливо улыбаясь, убрал посуду и пообещал через полчаса принести кофе. Говорил он с небольшим акцентом, вставляя в речь греческие слова. Шарлотта смотрела на него с любовью, этот старичок тоже входил в круг ее друзей, и Кларку даже захотелось сказать ему что-нибудь приятное, но привычка сдерживать чувства взяла верх, и он промолчал, подумав, что Шарлотта, сама того не сознавая, ухитрилась собрать вокруг себя самых честных, великодушных и преданных людей, готовых ради нее даже на смертельный риск. В душе вдруг шевельнулась колючка ревности, но Дональд тут же вырвал ее с корнем. Не верить Шарлотте значило не верить самому себе...
– Что будем делать? – спросил шериф и этим вопросом окончательно расположил Кларка к себе, потому что мог бы спросить иначе: «Что вы собираетесь делать?»
– Предлагаю пойти в полицию и там все рассказать, – пробурчал Кристиан, открывая жестянку кока-колы; все молча смотрели, как он пьет, пока толстяк не рассердился: – Что вы на меня уставились? С кем хотите воевать? Подумали? С Пентагоном? Плюс ЦРУ, ФБР и АНБ? А полиция? – Он запрокинул голову и одним духом выпил вторую банку. – Бороться с ними – самоубийство, даже если мы вооружимся гранатометами из моей лавки. Поэтому я и предлагаю пойти и сдаться и прихватить с собой журналистов. Авось не прихлопнут при свидетелях.
