Антон Кравин - Наемники смерти
Они прошли будку охранника на въезде, покосившийся шлагбаум. На некогда ухоженных клумбах буйствовали крапива и сирень.
– Я читал, – нарушил молчание Рэмбо, – тут где-то до сих пор люди живут. Не очень-то похоже.
Шейх поднял смятую сигаретную пачку, бросил – Рэмбо поймал. Заговорил Хоббит:
– Они ближе к Глуби держатся, чтоб МАСовцы не щемили. Добровольные отшельники, выжившие уголовники и прочие деклассированные элементы. Мы сейчас в Икшу придем – сами убедитесь. Но Икша еще ничего, там живут по Закону, который сами себе выдумали. В городе запрещено применять оружие. Такое вот перемирие, чтоб гербовцы и вольные не рвали друг другу глотки…
– Какие гербовцы? – не понял Рэмбо. – Откуда?
– Герб, – пояснил Хоббит. – Ну, клан следопытов так называется. Есть еще вольные – из Воли, другого клана. У них вражда сильная, как все равно у МАСа с армией, но вот в Икше гербовцы и вольные не собачатся, мирно сосуществуют.
– А может такое быть, что те, кого мы преследуем, пойдут туда же? – спросил Рэмбо.
Хоббит пожал плечами:
– Им нечего там делать, они прямо по каналу и до самой Дубны. Но если бы у них лодки не было, я поискал бы их в Икше. Да и все равно подстраховаться надо: вдруг с лодкой что-то не так в пути будет, пробоина… вдруг – утонет? Мало ли что на канале может произойти. Не исключено, что их сожрала уже какая-то речная тварь.
– Мы идем дальше, – подвел итог Шейх. – Находим Астрахана и девчонку и доставляем в MAC. Или находим их трупы, снимаем скальпы, отрезаем уши – на выбор и предоставляем доказательства их смерти. Расклад понятен? Тогда веди, Хоббит.
* * *
Качать стало сильнее: лодка подпрыгивала, и Марина подпрыгивала вместе с ней, уцепившись за хлипкую скамейку. Гена на носу казался причудливой корабельной фигурой. В очередной раз обозрев окрестности, он развернулся к спутникам и поведал:
– Говорят, в Московском море ихтиандр водится: скат такой электрический, разумный… Здоровенный! – Геннадий показал, какой здоровенный, выходило, что метра полтора в диаметре. – Так вот, если стая нападет…
– Гена, – подал голос Кондрат. – Ты бы заткнулся. У тебя язык не устал?
– У меня язык никогда не устает, – при этих словах Момент подмигнул Марине. – А развлекаться нужно. Пользуюсь моментом, просвещаю вас, скажи спасибо, Кондратий.
– Да хватит уже, надоел с этим трындежом. Болтаешь и болтаешь.
Слева показался заброшенный коттеджный поселок, впереди открылся вид на большую воду – канал расширился.
Карта по-прежнему стояла у Марины перед глазами, и она сразу сориентировалась: Пестовское водохранилище. Здесь качало еще сильнее, и ей стало нехорошо. Она уткнулась лбом в колени, замерла, пытаясь побороть тошноту.
– От домов подальше держись, – посоветовал Момент Даниле, – лучше вправо прижаться, тут, бро, в поселках любит всякая пакость селиться…
– Вроде тебя, – ввернул Кондратий.
– Заткнулись оба, – посоветовал Данила. – Марина, ты что? Опасность?
– Нет, – она с трудом разогнулась, и перед глазами все поплыло, – укачало.
– Остановимся? – Гена тут же подобрался ближе к Марине, заглянул в лицо. – Она зеленая совсем. Слышь, бро, давай привал сделаем.
– Не нужно. Со мной все в порядке. Не нужно привал, мы спешим.
– Девушка права, – веско заметил Кондрат.
Толян, с самого начала путешествия по каналу молчавший и не принимавший участия ни в обсуждении маршрута, ни в перепалке, повернулся к Марине. Лицо у него было какое-то потерянное, даже Момент заметил.
– Что с тобой, чувак? Ты как жабу проглотил.
– Сектор этот, – Толян говорил тихо, шум мотора почти заглушал слова, – видели, что с Бритым сделал? А если и я так? Если я тоже крышей поеду? Как от этого уберечься?
– Не поедешь, бро, – Геннадий похлопал его по плечу, – если паранойку не поймаешь. А паранойку не поймаешь, если один шариться не будешь, а будешь слушаться дядю Гешу. Вот ваш друг Бритый сходил один в кустики с неопытной девой, и что получилось? И поймал паранойку. Повезло еще, что у него она так сыграла… Он Марину вроде как в заложницы взял, да? Сразу не стал убивать… Паранойка по-всякому мозги вывернуть может, да. А если бы он пошел в кустики с бывалым Моментом, я бы его по голове тюкнул и положил отдыхать при первых признаках. И был бы Бритый сейчас с нами, а не в аду. Уяснил? А остальные искажения наша Мариночка вроде как чует…
– Микроволновку не почуяла, – кадык на шее Толяна судорожно дернулся. – Пропал Бритый не в паранойке – в микроволновке!
Гена посмотрел на Марину внимательно, и она чуть мотнула головой: не говори им. Лучше Кондрату и Толяну не знать. Гена понял.
– А был бы рядом дядя Момент, – снова повторил он, наставительно подняв палец, – и этого бы не случилось! Потому что микроволновку человеку опытному моментом видно по косвенным признакам. Усек, чувак? Так что выше нос, соберись!
Марина понимала страх Толяна, понимала, что даже Кондратию не по себе, несмотря на внешнюю невозмутимость. Наемники привыкли иметь дело с простым и реальным врагом, с понятной смертью. Сектор же с его искажениями, странным воздействием на психику, Всплесками этими находился за гранью их восприятия картины мира. И смерть здесь часто случалась необычная, страшная. Принять новое так, с ходу, Толян и Кондратий не могли – инертность мышления, обычная для недалеких людей.
Тут Марине совсем поплохело. Девушка перегнулась через борт, и ее вывернуло. Данила снизил скорость.
– Эй-эй, сестренка! – забеспокоился Гена. – Нельзя! Привлечешь же…
– Кого? – удивился Кондрат. – Рыб? У тебя уже паранойя. А все потому, что дурь убивает нейроны и серое вещество. Знаешь? Серое вещество перестает снабжать нервные клетки кислородом – эритроциты становятся шершавыми, цепляются за края сосудов. А потом – бац! Разрыв аорты и смерть.
– Что-о? – Гена вытаращился на него. – Ты что несешь, чувак?!
– Правду. Нам лекцию читали. Приезжал один, выступал… Я запомнил и больше не употребляю. И тебе не советую.
Марина подняла голову: лодка жалась к правому берегу, покачивалась, вместе с ней покачивались далекие коттеджи… А вот что-то странное – фонтанчик воды взметнулся вверх. Она присмотрелась: движение почти у самой поверхности. Крупная тварь.
И тут пришло чувство опасности: что бы ни неслось к лодке, оно принадлежало Сектору.
Марина вскрикнула, указывая вперед. Данила выругался, Гена подхватил «грозу», Кондрат с Толяном вытащили оружие, и последний дал очередь по смутной тени в воде.
– К берегу! – заорал Момент. – Жми, бро!
Данила развернул лодку, тварь – ее перемещение было видно по фонтанам воды и тени – отрезала их от безопасного правого берега и погнала к коттеджам. Момент прицелился.
– Идиот! Отдача! Отставить! – рявкнул Данила, не отпуская руль.
Толян с Кондратом палили, тварь виляла, но приближалась рывками на большой скорости. Марина забыла про качку. Вот и все. Тварь нырнула глубже и выпрыгнула из воды. Мелькнули членистые, длинные и цепкие лапы, покрытое панцирем тело и морда.
Пучеглазая, приплюснутая, вся в наростах, выражающая желание только убивать.
И жрать.
Тварь распахнула пасть, оттуда вылетел несоразмерно длинный язык.
Толян взвыл от ужаса. Момент выругался, Кондратий выстрелил – пуля срикошетила от панциря. Данила резко вывернул рулевой рычаг, бросая лодку в сторону, она накренилась, мутант рухнул рядом и вспорол лапой толстую резину.
Раздался громкий свист. Тварь нырнула. Лодка стремительно выпускала воздух, Данила гнал ее к берегу, все похватали снаряжение и оружие. Марина приготовилась спасаться вплавь. Но они успели – лодка с разгону ткнулась носом в бетонные плиты.
– Прыгай! – скомандовал Данила.
Очутившись на берегу, Марина сразу поднялась повыше – оставаться у воды совсем не хотелось. Толян шумно дышал, Кондратий оглядывал канал, Гена – коттеджный поселок, в котором они оказались.
– Какая хреновина! – едва ли не восхищенно заметил Момент. – Бро, надо ей дать название. Я такого хамелеона еще не видел. Или не хамелеон это, а мутантище? Не, думаю, хамелеон… Вот ведь пакость! Знать бы, с кого он генотип передрал, длиной же метра под три…
– С личинки стрекозы, – Данила вытащил лодку на берег и осматривал ее. – Можно попробовать заклеить, хотя…
– А они разве водные? Личинки? – удивился Гена.
– Ага. Но при желании могут и… – Данила, не договорив, отскочил от лодки, ухватил за локоть Толяна. – Так. Шагу, шагу, шагу! Отходим!
Тварь ползла на берег. Хвост волочился за ней, стрекоза-хамелеон цеплялась когтями за выбоины в гранитных плитах, за щели. У Марины подкосились ноги. Все что угодно. Чешуйчатые медведи, тварь с щупальцами, сумасшедший человек… Только не гигантское насекомое! Мерзость жуткая!
Часть сознания холодно отметила: ого, эмоции. Страх, неприязнь…
Тварь ползла. Ее морда («маска», – вспомнила Марина школьный курс биологии) была совсем близко. Девушка окаменела. Тварь отрыла пасть, нижняя губа (не язык это был, а челюсть, заканчивающаяся жвалами) полезла вперед… Данила оттолкнул Марину и выстрелил в фасеточный глаз.
