Евгений Гуляковский - Повелительница снов
— Но вместе со мной уйдет и войско. Моранов вы уже не боитесь?
— На самом деле они не представляют опасности. Скорее это так, запасной вариант на тот случай, если вы не примете мое предложение. С ними я как-нибудь договорюсь.
— Ну что же… Спасибо за кофе.
Сергей поднялся, окинул взглядом комнату, словно хотел получше ее запомнить, и произнес уже с порога:
— Передавайте привет Ружане, или как ее там. Мне ее будет не хватать. Предыдущий сон получился у нее наиболее удачным.
— Вы мне так и не ответили. Это означает отказ?
— А вы как думаете?
— Вы совершаете большую ошибку.
— И, заметьте, уже не первую. Мне надоели чужие игры. Пора начинать свою собственную.
ГЛАВА 13
Ночь опустилась на пустыню и на притаившийся во мраке, совершенно неуместный среди барханов дворец.
Сергей, лежавший на балконе одной из боковых башен, так и не сумел заснуть. Предательство — с этим он не раз сталкивался на Земле, но не мог примириться с предательством любимой женщины и потому непроизвольно старался всячески оправдать ее.
Она могла не знать о связи своего слуги с ордосами. Или все-таки не могла? Ведь Жрен не простой слуга, он работает у ее отца не один год. И если Жрен так глубоко законспирирован, что об этом никто не догадывался, если потратил на свою конспирацию столько времени и сил, зачем ему понадобилось раскрываться перед Сергеем? Должна быть какая-то очень важная причина, заставившая его пойти на столь необычный шаг.
Разве не проще избавиться от незваного гостя так, как это было сделано на Земле? Во время похода для этого было сколько угодно возможностей… Десятки новых, незнакомых людей сопровождали и охраняли караван, достаточно было одного удачного выстрела из арбалета — не каждый день в эту чертову жару надевал он свою непробиваемую кольчугу.
Сергей не ждал предательства и потому был слишком беспечен. Вот и сейчас он отослал свою личную охрану, оставшись на этом балконе в полном одиночестве, словно нарочно бросал вызов судьбе.
Собственно, так оно и было. Если в предательстве участвует Ружана, ему больше нечего делать в Захране, а каким образом закончится здесь его пребывание, Сергея не беспокоило.
Еще один факт не давал ему покоя — земной кофе, которым его угостил Жрен. Из этого вроде бы незначительного факта следовал очень важный вывод — между Захраном и Землей возможна прямая связь. Больше того, она наверняка существует, и это порождало призрачную надежду на возвращение…
На минуту он представил, как вновь пройдет по мокрому от дождя Арбату, встретится у Лешки со своими старыми друзьями… Нет, это невозможно. Друзья уже справили по нему поминки. А мертвые не возвращаются.
Решив в конце концов, что заснуть все равно не удастся, Сергей вышел во двор и, взобравшись на крепостную стену, стал всматриваться в пустыню. Словно искал там ответы на свои вопросы.
Ночью поверхность песка очень быстро остывала, и из пустыни тянуло холодом. Над Сергеем раскинулось черное полотнище неба, такого же бездонного и холодного, как сама пустыня, усыпанного крупными ледяными звездами, слагавшимися в чужие созвездия.
То, что он узнал во время беседы со Жреном, заставляло его вновь и вновь анализировать ситуацию. Жрен хитер и умен, и то, что он решил сбросить маску именно сейчас, говорило о его полной уверенности в том, что Сергей никому не успеет открыть его тайну… При таком перевесе сил, который предполагался со стороны моранов, предательство сейчас означало бы полную катастрофу.
Из пустыни тянуло не только холодом. Ощущение приближавшейся опасности донеслось до Сергея вместе с конским ржанием.
Сразу три огня вспыхнули в глубине песков, там, где стояли передовые посты каравана.
Мораны начали атаку широким фронтом, охватывая наружную оборонительную линию дворца полукольцом.
У несущихся в темноте всадников было большое преимущество перед оборонявшимися — они отлично знати местность и прекрасно ориентировались в полумраке. Однако у Сергея была возможность лишить их хотя бы этого преимущества. Он сорвал чехол со своей импровизированной прожекторной установки, и вскоре ночь прорезал желтоватый, однако достаточно яркий луч света, мгновенно ослепивший не ожидавших этого моранов. Их яростная атака неожиданно захлебнулась под дружным огнем укрытых в заранее отрытых ячейках лучников, теперь отлично видевших цель.
Но успех этот был недолгим. Слишком большой численный перевес был у нападавших. Откатившись назад, уйдя с линии огня и перестроившись, они вновь бросились в атаку, разбившись на мелкие группы, каждая из которых атаковала теперь собственную цель. После этого, чтобы сохранить хотя бы часть своих солдат, Сергей был вынужден ввести в действие главный сюрприз, который он берег на случай непосредственной опасности для стен дворца.
Пушка, установленная в бойнице угловой башни и заранее заряженная картечью, ударила с таким грохотом, что казалось, рассыплются стены.
Язык оранжевого пламени метнулся навстречу моранам, и картечь одним своим ударом выбила из их рядов не меньше десятка всадников.
Но самым главным эффектом была, конечно, неожиданность. Мораны, незнакомые с огнестрельным оружием, с воплями ужаса вновь откатились назад.
На какое-то время наступило затишье, и Сергей приказал уцелевшим воинам отойти под защиту стены. Он не мог осветить лучом одного прожектора всю зону атаки, и потери оказались гораздо серьезней, чем он предполагал. Больше половины его лучников остались в песках, а их заранее отрытые с такой предусмотрительностью ячейки превратились в могилы.
Следующая атака не заставила себя долго ждать. Мораны не повторяли ошибок, и на этот раз подобрались к стенам дворца скрытно, оставив своих лошадей далеко в пустыне. Наблюдатели на стене не заметили их приближения — не помог даже прожектор, и этот штурм начался совершенно неожиданно.
Заревели рога сразу со всех сторон. Замок оказался полностью окруженным, а атакующие, сгрудившись под самой стеной, стали недосягаемы для обстрела. В ход пошли осадные лестницы, горшки со смолой и кипятком. Чаша весов еще колебалась. У обороняющихся еще был шанс отбить и эту атаку. До рассвета оставалось не больше часа, и, если снова удастся отбросить моранов, атаки прекратятся по крайней мере до следующего вечера. Появится целый день для того, чтобы перестроить оборону и организовать отход каравана. Но этим планам не суждено было сбыться.
По команде Сергея пушку вытащили из башни и стали устанавливать на стене с таким расчетом, чтобы уменьшить угол обстрела. К сожалению, на все четыре стены у него было только одно орудие, требовавшее для своей перезарядки несколько драгоценных минут.
Выстрелы уже не производили на моранов такого ужасающего впечатления, как в первый раз, а урон от стрельбы был небольшим, поскольку тяжелый ствол орудия не удалось наклонить достаточно низко, и под стеной оставалась большая мертвая зона, недосягаемая для картечи.
И в этот переломный момент схватки, когда все еще можно было изменить одной решительной контратакой, Сергей увидел пробиравшегося к нему по гребню стены своего капитана. Кираса на нем была помята, а латы, забрызганные кровью, уже не прикрывали туловища. Этот человек, не знающий страха, сейчас был бледен, и на его лице застыло выражение отчаяния. Он молчал, пока не подобрался к Сергею вплотную, и лишь тогда, убедившись, что его никто, кроме Сергея, не услышит, произнес хриплым шепотом:
— Все кончено, мой господин. Нас предали — кто-то открыл ворота…
Разворот прожектора в сторону ворот полностью убедил Сергея в правоте капитана. Даже чудо теперь не могло спасти дворец. Мораны уже ворвались во двор, и только благодаря тесноте двора его воины еще держались. Еще несколько минут — и здесь начнется кровавый хаос…
Уже на самой границе освещенной зоны Сергей увидел всадницу в пурпурном плаще, на всем скаку удалявшуюся в глубину пустыни. Ни один моран не преследовал ее…
От этой картины ярость и гнев вымели из него остатки благоразумия. «Но почему, почему любое доброе дело так часто вознаграждается предательством? Я же хотел ей помочь! Это из-за нее мы оказались в смертельной ловушке!»
— Соберите всех, кто еще жив, и прорывайтесь в пустыню. Об обороне можете забыть. Кому удастся прорваться — пусть возвращается в столицу.
— А как же вы, мой господин?
— Обо мне тоже забудьте — у меня своя судьба! — Вложив в руки растерявшегося капитана тяжелый кошель с золотом, Сергей произнес: — Если нам когда-нибудь еще доведется встретиться, я не забуду ваше мужество и вашу верность. А теперь поспешите — спасайте всех, кого еще можно спасти. Я отвлеку моранов на себя.
И, последний раз вставив горящий фитиль в запальник орудия, он разметал зарядом картечи груду вражеских тел, слишком плотно стиснутых в узком проходе ворот. Затем забил в ствол полную меру пороха, завершил заряд плотным ершом и поджег в запальнике длинный фитиль. Только на это и хватило его благоразумия. А еще на то, чтобы приказать всем, кто еще находился на стене рядом с ним, немедленно покинуть ее.
