Сергей Самаров - Отчуждение: точка контакта
Майор Медведь проверил два оставленных рюкзака, принадлежащие капитану Волкову, и старшему лейтенанту Лисину. И забрал из них только мультиметр, которым Лисин проводил измерения напряжения и силу тока в кристаллической гряде.
– Меня слегка удивляет, что не видно «гуляющих дымов», – заявил я. – Еще вчера с перевала их виднелась целая куча. Сейчас ни одного не заметил.
– Думаю, их пауки уничтожают вместе со следом. След создает информационную блокаду территории. Паукам это не нравится. Может, они наши земные переговоры прослушивают?
Я только плечами пожал. А что можно было ответить, только то, что все допустимо, а недопустимо только то, что мы сумели проверить? Это и без моих объяснений ясно.
– Куда пойдем? – спросил Медведь.
– А полегче вопросов не найдется, товарищ майор?
Я уже сам несколько раз заглядывал в «планшетник», рассматривая карту, и мысленно выбирая наиболее приемлемые пути к базе пауков. Но путей было множество, выбрать я не сумел, и решил оставить этот вопрос до решения командира.
– Можно и полегче. Как нам совместить задания генерала Вильмонта с задачей по поиску и освобождению своих бойцов?
– А мы должны совмещать?
– Я считаю это разумным решением.
– Что нам это даст? – спросил я, но сам уже понял мысль Медведя.
У пауков есть несколько «планшетников», на которых обозначен наш маршрут. Если первый планшетник, который они забрали у командира отделения, еще был не в состоянии категорично заявить о планах всей группы – Твердоглазых мог же сказать, и сказал наверняка, что он шел один, и на карте обозначен его одиночный маршрут, то два дополнительных «планшетника» капитана Волкова и старшего лейтенанта Лисина утвердят пауков во мнении, что маршрут групповой. Знают ли они о том, что захватили не всех? Могут и знать, могут и просто предполагать. И в том, и в другом случае они будут искать остатки группы, нас двоих, то есть, на этом маршруте. Скорее всего, на конечной его точке, потому что не знают момента времени, в который мы должны появиться на промежуточных точках. А конечная точка нашего маршрута обозначена на всех «планшетниках» одинаково. Это место крушения боевого космолета пауков, и, одновременно, место спасения мной одного из них.
Пауки при этом не рассчитывают встретить с нашей стороны какое-то серьезное сопротивление. Пока, по крайней мере, они его от людей не встречали. А мы даже в одиночку, и, тем более, вдвоем в состоянии такое сопротивление оказать, и даже достаточно жесткое. Нам подготовка позволяет. Мы знаем про угрозу паутины, которой никто из землян не ждал, не зная, что она своей неожиданностью несет наибольшую опасность, и постараемся от нее уберечься. Место можно выбрать такое, где паутина будет бессильна. То есть, среди деревьев или среди высоких скал. Никакого нашего оружия пауки, похоже, не знают, как и мы не знаем их оружия, которое, несомненно, есть. Пусть они существа внеземные, пусть они имеют технологии, пока недоступные землянам. Но земное оружие, которое, возможно, покажется паукам примитивом, тоже способно на многое. Сумел же гранатометчик взвода младший сержант контрактной службы Рахметьев из «Вампира» подстрелить боевой инопланетный космолет. Кажется, Александр Дюма однажды написал, что самая прекрасная шпага, имеющая эфес из золота, украшенного бриллиантами, будучи в руке самого великого фехтовальщика эпохи – ничто в сравнении с простой дубиной простолюдина, и не спасет фехтовальщика от избиения. Мы видели, как один космолет отбивал высокотехнологичные атаки двух космолетов противника. Удачно отбивал. Тем не менее, перед выстрелом из «Вампира» он не устоял, как шпага не устоит перед дубинкой.
Это уже само по себе давало нам шанс в схватке с пауком или пауками. Они, конечно, будут нас искать. Если только знают о нашем существовании. А знать о нем они могут от тех же бандитов, что были захвачены в засаде. Более того, сам эмир Магомет Арсамаков был в состоянии рискнуть, пойти, грубо говоря, ва-банк, и заявиться к паукам с предложением своей дружбы и сотрудничества. Он наверняка сказал бы, что не все бойцы нашего отряда пойманы, и на свободе остались самые боеспособные и опасные.
Надеяться на точность указаний эмира было сложно. Правда, имелось косвенное подтверждение вероятного местонахождения базы пауков со стороны средств космической разведки. Но это было достаточно далеко от нас, и проход туда таил немало опасностей, как в лице бандитов, так и в лице самих пауков, которые осуществляют превентивные меры защиты, следовательно, и о других мерах защиты позаботились. Скорее всего, паукам не известна устоявшаяся тактика действий спецназа ГРУ, когда дерзость действий приводит к положительному результату. И самыми дерзкими в настоящий момент действиями могут оказаться именно те, на которые мы с майором Медведем, не сговариваясь и не обсуждая это, согласились. Мне, по крайней мере, так показалось. Однако, для уточнения я все же спросил:
– Будем захватывать скутера?
Майор расправил плечи, и как-то сразу покрупнел.
– Или сами скутера, или хотя бы шлемы, про которые ты рассказывал. А там уж, на чем мы полетим, верхом на метле или на мотоцикле, в кресле ли – ничего не изменит. Но я не вижу альтернативы. Или они нас, или мы их. Действия пошли на уничтожение.
Я согласно встал, и поправил на плечах лямки двух рюкзаков. Гранатомет РПГ-29 «Вампир» я взвалил себе на лечо, как оглоблю. Он был не самой легкой ношей – без «выстрела» вес «Вампира» был чуть больше двенадцати килограммов. Переложить такой груз с места на место – не сложная задача, а вот носить на марше, да еще с грузом из трех гранат ПГ-29В калибра 105 миллиметров. Гранаты эти, которые в армии привычно зовут «выстрелами» для гранатомета, имеют собственный реактивный двигатель, что, конечно, не делает их легче. Немало весит и тандемная кумулятивная боевая часть, способная пробивать шестьсот миллиметров гомогенной брони, прикрытой динамической защитой. Короче говоря, рюкзак с тремя «выстрелами» весил чуть больше двадцати килограммов. И я вынужденно оценил, какую работу проделывали на марше плечи младшего сержанта Рахметьева и рядового Пашинцева. И пусть они несли два груза по отдельности, тем не менее, при быстроте передвижений взвода это тоже сложно. Силовая выносливость требуется основательная.
Майор Медведь взял в руки снайперскую винтовку ефрейтора Ассонова.
– А затвор где?
Я кивнул на камень. Майор вытащил затвор, собрал винтовку, проверил количество патронов в магазине, потом посмотрел в оптический прицел.
– Патроны бронебойные. С одной стороны хорошо, с другой – не очень. Скрытности не будет[11]. А прицельная марка[12] какая-то странная. Я с такой впервые встречаюсь. Я вообще-то только с «Дуплексом»[13] стрелял.
– Освоите, товарищ майор. У Ассонова на прицеле, насколько я помню, «Миль-Дот»[14] стоит.
– Освою. Куда я денусь! Придется осваивать.
Майор кивнул то ли мне, то ли сам себе, и забросил ремень винтовки на левое плечо. На правом он носил собственный автомат.
– За мной! – майор пошел первым, но, поскольку дорогу я знал, а он видел только маршрут на карте, я не за спиной Медведя пристроился, а встал рядом.
* * *Мы спустились до дна ущелья напрямую. Этот спуск шел от перевала, и был достаточно пологим, не требующим особых усилий и страховок. И потому преодолели мы его быстро. А впереди было еще два хребта. Не самых высоких, но с крутыми подъемами и спусками. Впрочем, я вместе со взводом уже преодолевал их, и знал хорошо, что они проходимы. Правда, я шел без того груза, который взвалил сейчас на своим плечи. Но тащили же этот груз мои солдаты. Пусть вдвоем, это не играло роли. Солдаты не умели так, как я, терпеть и «отказываться уставать». «Отказываться уставать» – это вариант саморегуляции организма, психологический настрой, способный заставить тело творить чудеса. Следует только в самые трудные, самые критические моменты, когда кажется, что силы заканчиваются, разделить сознание и тело, и со стороны, отстраненно наблюдать за телом. Оно само откуда-то находит и силы, и энергию, а человек это все только наблюдает сначала с удивлением, потом с пониманием. Само это понятие заимствовано из раджа-йоги[15], и называется «выходом из обусловленности». И достигается путем длительных тренировок. Один мой знакомый лейтенант, тоже командир взвода, только служит он в другой роте нашего батальона, зимой, если становится ведущим, способен без смены, пока его не остановят вести взвод и торить тропу для остальных. Он пользуется как раз этим методом. Полностью отделяет свой ум от тела, и потому не осознает усталости мышц. Мы все привыкли к пониманию того состояния, когда наступает усталость. Просто считаем, что она должна наступить в такое-то и такое-то время. Однако это понятие ложное, и обуславливается как раз знанием того, что усталость неизбежна. А если ум отстраняется, то организм использует собственные скрытые силы, и бывает в состоянии перегружаться до бесконечности. Хотя, конечно, бесконечность – это явный перебор наших инструкторов.
