Андрэ Нортон - Последняя планета
– Иди с нами. Мы похожи. Объединимся и будем вместе править этим глупым стадом. Никто не сможет противиться нам! Он, казалось, прислушивался. На самом деле он готовился. Оставался еще один неиспробованный ход. И вот он опустил барьер, только на мгновение. С гулом триумфа злой борец устремился вперед, и он позволил это. Но когда противник зашел слишком далеко, чтобы отступить, он повернулся, окружил его и начал сокрушать. Послышался крик, только умственный. Зло было уничтожено, как будто никогда не существовало. Но второй, тот, что манил и обещал, ждал этого. И в момент победы он ударил, и не только своей силой, но и добавочной, сохраненной в резерве. Он боролся, отчаянно, тщетно, зная, что обречен. И был сломлен, а противник, тоже истощенный, торжествующий, овладел им. Воля его была зажата, связана, а тело повиновалось врагу. Он, как машина, шел по темному коридору, шел целеустремленно, с бластером в руке, с пальцем на курке. Внутри у него все молча кричало: он знал, что ему предстоит сделать. По широкому открытому пространству метались вспышки бластеров. Его послали сюда, по ту сторону этого пространства, к вездеходу рейнджеров. Против своей воли двигался он вперед, от одного укрытия к другому. Он видел, как падают люди; тот, что мысленно путешествовал вместе с ним, гневно рычал. Оппозиция побеждала, побеждали его друзья. Еще одна перебежка приведет его к вездеходу. И, раздумывая, почему тот, кто управляет им, так отчаянно этого хочет, он прыгнул. Но двое, скрывшиеся в тени, удивленно смотрели на него. Он знал их – но рука его поднялась и он выстрелил. Изумленный выкрик резанул его слух, когда он взбирался на сидение и хватался за управление. Он резко поднял машину, и перегрузка прижала его к сидению, лишила дыхания. А тот, другой, в его мозгу определял курс, и вездеход по спирали устремился все выше и выше, пока не коснулся балкона высоко над головами сражающихся, и тот спрыгнул с балкона в вездеход. И чужая воля повела его на максимальной скорости из города, к горизонту, где проблески предвещали рассвет. Хотя он повиновался приказу, но продолжал бороться. Бесшумная, неподвижная схватка длилась над древним городом, воля против воли, сила против силы. И Картру показалось, что другой уже не так уверен в себе, что он защищается, довольствуется достигнутым и не стремится усилить свой контроль. Как это кончилось – эта борьба в небе? Картр опустил болящую голову на камень у ручья и тщетно пытался вспомнить. Но не смог. Он помнил только, что он… он сжег из бластера Зингу! Благополучно вывез Кумми из города! Предал тех, кто верил в него. Он закрыл глаза и постарался забыть все, все! Измученный, он, должно быть, снова уснул. Потому что, когда открыл глаза, их ослепило отраженное в воде солнце! Он был голоден – и этот голод возродил тот же инстинкт самосохранения, который раньше привел его к воде. Руки по-прежнему плохо слушались его, но он умудрился поймать под перевернутым камнем какое-то животное. И там были еще. К вечеру он встал и пошел вдоль воды. Потом упал и не пытался встать. Может быть, спал, но очнулся оттого, что его позвал Зинга. И тут же его охватило отчаяние. Зинга погиб. Он сжал руками глаза, но не мог изгладить из памяти лицо закатанина в тот момент, когда он оказался под лучом бластера Картра. Лучше не продолжать идти. Оставаться на месте, пока он не перейдет в мир, где его не сможет преследовать память… Он так устал! Но тело отказывалось признавать это; оно поднималось и брело дальше. Ручей вывел его на широкую равнину, где высокая желтая трава спутывалась у ног и бесчисленные маленькие существа убегали с дороги. Потом ручей слился с рукой, широкой и мелкой, из которой торчали сухие верхушки скал. У воды начали подниматься утесы. Он карабкался, падал, скользил. Он потерял представление о времени. Но не решался оставить воду – слишком хороший источник еды и питья. Он лежал, вытянувшись, на скале у воды и пытался поймать одно из водных существ. И вдруг закричал. Кто-то коснулся его мозга! Руками он зажал рот, чтобы защититься от вторичного зова. Но зов пришел. Картр не мог избежать чужого прикосновения, оно впивалось в его мозг, задавало вопросы, требовало… Кумми! Кумми снова пытался захватить его, использовать… Картр скатился со скалы, разорвал кожу на руке и побежал. Прочь! Подальше от Кумми… подальше!.. Но мозг следовал за ним, спастись от контакта было невозможно. Он нашел узкое ущелье, отходящее от воды, заросшее шиповником, занесенное паводковым мусором. Не обращая внимания на царапины, он втиснулся в ущелье. Оно кончалось небольшой пещерой под нависающим утесом. Он заполз туда, ребенок, спасающийся от чудовища из темноты. Свернулся, зажав руками голову, стараясь ни о чем не думать, воздвигнуть барьер, через который не сможет прорваться охотник. Вначале он слышал только отчаянное биение собственного сердца, потом послышался другой звук-свист воздуха, рассекаемого вездеходом. Контактирующий мозг приближался. Картр не мог объяснить, что так испугало его. Наверное, воспоминание о том, как власть другого заставляла его убивать своих. То, что Кумми сделал однажды, он может повторить. И этот страх был верным союзником врага. Страх ослабляет контроль. Страх… Зажав лицо руками, чувствуя во рту вкус земли, Картр пытался подавить страх. Он слышал крик; треск кустов. Кумми приближался к ущелью! Рейнджер с рычанием выглянул из пещеры. В руках он сжимал обломок камня. Его выслеживают, как зверя, но зверь будет сражаться! И арктурианин не ожидает физического нападения, он верит, что его добыча беспомощно ждет прихода хозяина. Картр устроился удобнее, опираясь спиной о скалу. Хорошее оружие, подумал он, взвешивая камень в руке, подходящего размера и веса. И держать удобно.
– Картр! Звук, который он испустил в ответ на этот призыв, был криком животного, увидевшего приманку. Его имя – Кумми осмелился использовать его имя. И арктурианин даже подделал голос. Хитрый дьявол! Иллюзии – как хорошо его искусный мозг умеет создавать их! Две фигуры появились перед ним. Камень выпал из пальцев. Неужели Кумми контролирует и его зрение? Неужели арктурианин может заставить его видеть?..
– Картр! Он снова потянулся за камнем. Бежать… но куда? – Кумми?.. – Он почти хотел поверить, что это хитрость арктурианина, что на самом деле он не видит эти две приближающиеся фигуры, этих улыбающихся людей в рейнджерских мундирах.
– Картр! Наконец мы тебя нашли! Они нашли его. Почему же не стреляют? Чего ждут? – Стреляйте! – Он думал, что выкрикнул это. Но лица их не менялись, они продолжали приближаться. И он знал, что если они коснутся его, он этого не перенесет.
– Картр? – спросил другой голос с конца ущелья. Он дернулся от этого звука, как будто силовое лезвие разрезало его тело. Третья фигура в костюме рейнджера пробивалась сквозь заросли. И при виде этого лица сержант дико закричал. Что-то взорвалось в мозгу Картра, он падал во тьму, гостеприимную безопасную тьму, где мертвые не ходят и не улыбаются дружески. Он с благодарностью погрузился в эту тьму.
– Картр? Мертвый звал его, но во тьме безопасно, и если он не отвечает, никто не вытащит его оттуда навстречу безумию.
– Что с ним случилось? – спросил кто-то. Он лежал в темноте тихо и неподвижно. – … установим. Надо отвезти его в лагерь. Послушайте, Смит. Обязательно привяжите его к сидению, иначе он может перевалиться через край…
– Картр! – Его трясли, ощупывали. Но с огромными усилиями он сжимал губы, заставляя себя лежать вяло и тяжело. И наконец упрямство защитило его. Его оставили в безопасной тьме. Медленно ощутил он тепло, успокаивающее тепло. Он лежал неподвижно, как и при первом пробуждении, и чувствовал, как оживает тепло. Его трогали, прикасались к полузажившим ранам, оставляя ощущение свежей прохлады и легкости.
– Ты считаешь, он не в себе? Слова звучали в темноте. У него не было желания видеть, кто их произносит.
– Нет. Тут что-то другое. Мы можем лишь догадываться, что сделал с ним этот дьявол – вероятно, снабдил ложной памятью. Видели, как он вел себя, когда мы его нашли? С мозгом, своим или чужим, можно проделать что угодно, если ты сенситив. В некоторых отношениях мы гораздо уязвимее, чем вы, не пытающиеся выйти за человеческие границы…
– Где Кумми? Хотел бы я… – В голосе звучало холодное смертоносное обещание. Картр был вполне согласен. И эта эмоция вытолкнула его из безопасности тьмы.
– Мы все хотим этого. И добьемся, раньше или позже. К его губам прижали твердый край. Жидкость потекла в рот, и он вынужден был глотнуть. Ему обожгло горло, в животе растеклось приятное тепло.
– Итак, вы его нашли? – В окружающем тумане появился новый говорящий.
– Хага Зикти! Мы ждем вас, сэр! Может, вы найдете способ лечения?
– Да? А что с ним? Я не вижу ран… – Болезнь здесь. – Пальцы коснулись лба Картра. Он отшатнулся от этого прикосновения.
– Что ж, надо подумать. Ложная память или… Он убегал, убегал сквозь тьму. Но другой бежал за ним, пытаясь догнать… С болезненным стоном Картр снова оказался в коридоре, а перед ним Кумми и кан-пес. В третий раз он переживал постыдное поражение и смертоносное нападение на своих товарищей.
