Игорь Недозор - Новая Зона. Первопроходцы ада
Там их уже ждали – на диванах сидели два солдата. Рядовой и сержант. Первый – совсем молодой и тощий, второй – рослый, широкоплечий, так что разгрузка еле сходилась, явный контрактник. (Хотя, может, из мобилизованных?)
– Доложите господину майору и… эксперту то, что говорили мне, – коротко приказал Иванцов (или Ивановский).
– Так это, – несмело начал солдатик. – Я хочу сказать, там внизу завелась нечисть. В карауле стою так и чую, будто смотрит кто-то из воды… пристально так… Он сглотнул. – И еще как будто светится чего. И ребята наши говорили то же самое! Жаловались, что чуть-чуть с поста не сбегали… Вроде и нет ничего, однако хорошего мало! Вот вроде все!
– А ты, Миханцов? – с кислой миной осведомился у контрактника капитан.
– А я чего? – пробормотал тот. – Меня откачивать пришлось! Стою я себе…
– Стоп! – поднял руку Антон, до которого наконец кое-что дошло. – Так вы что, оставляли там караулы? В месте, где до этого пропали четыре человека?
– Ну… господин Арсеньев, – уныло ответил местный командир. – Мы исходили из того, что оставлять это место совсем без присмотра не представляется возможным. Часовой в случае чего поднял бы тревогу и…
Дракон что-то буркнул под нос, и начлаб скорее догадался, чем расслышал. Это было все то же сакраментальное: «Идиоты!»
– Ладно, – махнул он рукой. – Продолжайте, сержант…
– Ну а что я? Стою себе, и вдруг тянет меня посмотреть вниз. Холодно стало. И волосы зашевелились… Ужас какой-то… А потом словно кто-то стал подниматься из воды, ну, из глубины. Такой силуэт, как… не знаю что.
Он замолчал.
– А потом что?
– Ну и отрубился я, – уныло закончил сержант. – Пришла смена, а я лежу. Часа через два только в себя пришел после того, как мне «головомойку» засадили.
– Миханцов, ну, скажи по-честному, может, ты все-таки таблеточек каких глотнул на посту? – вперил в подчиненного взор капитан. – Дело прошлое, сознайся!
И Антону было видно – офицеру очень хочется, чтобы тот признался, что, мол, да, был грех, больше не повторится и не надо будет думать о жутких тварях, якобы живущих в водной бездне, против которых помогает лишь недешевая и вредная «головомойка», какой спасались от атак контролеров.
Но тот лишь помотал головой.
– И еще! – опять подал голос рядовой. – Ребята говорили, будто в тоннеле следы видели мокрые. Не следы, а как бы пятна, но типа следы. Но то разговоры, я сам не видал! – закончил он.
Арсеньев задумался. С одной стороны, было все ясно – нужно отбивать факс Лазненко с настоятельным требованием убирать отсюда людей, а еще лучше – замуровать все выходы и входы.
С другой – а если завтра еще где такое приключится? Не годится бегать от опасности.
– Ладно, – пожал он плечами. – Давайте, показывайте ваше озеро.
* * *«Прогулка» выдалась долгая и однообразная. Три уровня прошли пешком. За навсегда распахнутыми дверьми лифтов были видны кабины с длинным рядом кнопок без номеров. Оперативный центр с рядами компьютеров. Бассейн с сауной и даже банкетный зал, чтобы важные люди пересидели плохие времена в комфорте и роскоши.
Стоп! А это что?
На бетоне стены торчало нечто, напоминавшее канделябр из белой пластмассы. И оно тускло, хотя и красиво мерцало.
– Не знаю, господин майор, – сообщил провожатый. – Может, украшение какое…
– Зато я знаю! – вдруг нарушил молчание Дракон. – Это «подсвечник», мутант такой. Третий раз в жизни вижу.
– Мутант! – как-то жалобно пискнул офицер, отступая на пару шагов. Рука его принялась нашаривать кобуру.
– Не бойтесь, – чуть заметная насмешка прозвучала в голосе сталкера. – Он безвредный. На обратном пути заберем. Пригодится в хозяйстве.
За неприметной дверью в торце сауны начинались технические помещения. Тут все осталось, как и в давние восьмидесятые, – тяжелые гермодвери, зеленая армейская краска на стенах, пыльные лампы в «намордниках» решеток.
Здесь не было «времянки», и они освещали себе путь ручными динамо-фонарями.
Коридор явственно закруглялся влево, видимо огибая бункер по периметру.
Еще один трап, и они оказались в обширном подземном зале. Под потолком перекрещивающиеся связки труб и кабелей с толстыми воздуховодами. Вдоль стен вкруговую шел железный решетчатый мостик с облезлыми перилами. А под ними чернело спокойное гладкое зеркало воды.
Освещался зал здоровенным карбидным фонарем на треноге, яркое пламя которого било в глаза.
Понятно, тянуть сюда кабель замучаешься, а керосиновых ламп опасались из-за все той же «бензинки».
У фонаря стоял часовой в защитном комплекте «ТАСК-М» и с «Кедром» на изготовку.
– Тарщь командир, за время моего… – начал было он, но Иваницкий лишь махнул рукой.
Не обращая внимания на часового, Антон тяжело вздохнул, глядя в черный колодец.
Какое-то время вглядывался в эту безмятежную бездну, ощущая запах сырости с привкусом еще чего-то. Может, древней глины, в которую было прежде заключено великое подмосковное море. И вдруг ощутил легкое беспокойство, словно кто-то пристально глядел на него из глубины.
Водяная толща будто уловила внимание к себе и как бы тоже начала вглядываться в крошечного разумного муравья.
Арсеньев отпрянул и инстинктивно вцепился в автомат, словно стараясь получить от этого прикосновения толику силы. Но приступ быстро прошел, как и не бывало.
– Тьфу, черт! – выдохнул начлаб.
Осторожно подсев к краю колодца, он посветил в воду фонариком. И опять замер, на этот раз по-настоящему испугавшись.
Там действительно что-то было. И оно поднималось из бездны!
– Мама!!! – заорал солдатик-караульный, кидаясь назад.
При этом он сбил стойку с карбидной лампой, и та, разумеется, полетела вниз в воду. Последовал хлопок лопнувшего стекла, и воздух наполнился острой вонью ацетилена.
Но темнота не наступила.
Откуда-то снизу явственно пробивался свет – холодный, яркий, с разноцветными отблесками. И с каждой секундой разгорался под бульканье пузырей выходящего газа – карбида в лампе было заряжено на совесть.
– Бежим! – истошно выкрикнул капитан и, споткнувшись, растянулся во весь рост на железе мостков.
Антон тоже отпрыгнул от перил. И в следующий миг услышал сильный всплеск воды. Что-то приближалось. Неотвратимое, бесконечно сильное и таящее угрозу, но вместе с тем благостное. Арсеньев ощутил, что не может и, что хуже, не хочет никуда двигаться. А потом увидел то, что всплыло из черной, подсвеченной холодноватым огнем воды.
ОНО было слишком чужеродно и непонятно, чтобы испугаться.
Начлаб даже не осознал, что это, точнее, увидев существо, так и не смог оценить его целиком. Понял лишь, что оно было не очень большим – почти полностью перекрывая диаметр провала.
Он лишь видел и схватывал какие-то разрозненные части неведомого создания. Прозрачный стеклянистый ребристый овал, внутри которого и по граням пробегали дорожки пурпурных, синих, зеленых огней. Радужно переливающиеся оболочки. От обеих сторон тела тянулись длинные изящные щупальца цвета темного хрусталя. Переплетение мерцающих иссиня-белым, как у галогеновых ламп, светом сгущений внутри и какие-то темные предметы на их фоне. Светящиеся нити в распростершейся вокруг почти невидимой мантии. И призывно-загадочно, таинственно и необъяснимо притягательно мерцающий свет в центре существа – яркий и пульсирующий.
А еще Арсеньев понял, что оно очень красиво. Прозрачный и невесомый гость из бездны парил в черной толще воды, переливаясь всеми цветами радуги, испуская сине-зеленые лучи.
И Антон испытал прилив какого-то дикого восторга. Потом непостижимым образом почувствовал нечто иное. Он как бы увидел или, вернее, ощутил, откуда пришел гость.
Давление воды, сжатой сотнями и сотнями метров грунта… Вечный мрак заполненных этой водой исполинских каверн там, внизу… Мрак, нарушаемый лишь искрами живого света, исходящего от таких, как это существо, или ему подобных… Биение чужеродных энергий, преобразующих живую плоть…
Словно что-то поглотило его. Непонятное и невероятное, прежде даже непредставимое ворвалось в сознание. Слишком грубыми были слова человеческого языка, чтобы передать то, что Антон пережил в тот краткий миг. Короткие и емкие мыслеобразы заполнили его мозг. И были они невероятны и оглушительны.
Вокруг глубокая великая вечная ночь. Но в этом мраке ощущается и вода сверху, и снизу, и со всех сторон, и скалы далеко внизу, и купол с воздушным пузырем неизмеримо высоко… Чернильные кляксы среди этого мрака – опасность! Бледно-зеленое свечение – пища! И он плывет, раскинув… щупальца? Руки? Мантию? Протянуть их к этому манящему облаку света…
И при этом Арсеньев понимал и видел, что стоит на стальной площадке в подземелье и смотрит на неизвестную живую тварь, ощущал тяжесть пистолета на поясе и врезавшийся в плечи кевлар бронежилета.
