Александр Авраменко - Солдат удачи

Плотный слой облаков, возникший после многочисленных взрывов ядерных боеприпасов, и не думал уменьшаться — сонар показывал, что последние тучи находятся на высоте сорока метров от поверхности планеты, и дополнительно сообщал, что идет дождь. Плюс радиация. Подумав, лейтенант включил автоматику посадки. Он не рискнул включать тормозные двигатели сам. Пусть и была в этом доля неуверенности, но малейшее промедление могло привести к гибели…

Облако грязи взметнулось выше головы двадцатиметрового бронехода, капли воды, попадая на раскаленную трением о воздух броню мгновенно испарялись, и казалось, что стальные гиганты горят… Все машины достигли поверхности благополучно. Несмотря на бушующие в атмосфере электрическо-ионные бури удалось пробить узким лучом передачи грозовой фронт и сориентироваться. До бывшего места расположения их полка было немного — около часа на средней скорости. Быстро перестроившись в боевой ордер, рота двинулась в назначенное место…

Рассказ 8

Майор…

Слава героям, павшим на поле брани, защищая свою Родину!

Но кто вспомнит тех, кто погиб за деньги?

Хотя иногда подвиги наемников кажутся просто чудесами…

А ведь их вклад в победу зачастую больше, чем у признанных героев.

…Легкий ветерок слегка шевелил голубоватую траву степи, по округлым невысоким холмам пробегали цветные волны качающихся верхушек местных раскидистых кустарников…

— Ястреб-один, ответьте Соколу-один.

— Ястреб-один на связи!

Перед глазами возникло прозрачное изображение командующего штурмовой группировкой.

— Доброе утро, майор! По данным орбитальной разведки, против вас будет действовать седьмой тяжелый легион, полк «пауков», пехота, легкие бронеходы. Воздушного прикрытия у них нет. Противник сосредоточен в квадрате 33–12. Примите картинку!

Пилот тронул клавишу, изображение командующего исчезло, сменившись трансляцией с орбиты. Выключив связь, майор несколько минут внимательно вглядывался в голограмму.

— Твою ж мать…

Озвучил, наконец, свою мысль командир. Появившееся на экране совсем не порадовало Медведева. Противостоящий противник был силен. Это не те резервисты, что противостояли им первую неделю после высадки, нет — это элитный легион настоящих вояк, отлично обученных, фанатично преданных Императору. Аристократы будут драться до последнего солдата, до последнего заряда, и легкой победы, как в прежних боях на этой чертовой планетке, сегодня не будет…

— Ястреб-сто, говорит Ястреб-один, слушай мою команду — перестраиваемся, всем загрузить в логгеры информацию о противнике. Со второго по тридцатый — вперед, тридцать первый — сороковой на правый фланг, остальные — левый. Бог войны — оттянуться назад. Глаза и уши — выдвинуться до прочного контакта с имперцами, всю телеметрию на мой логгер, в огневое соприкосновение с противником не вступать. Вопросы есть? Вопросов нет! Начали!

В наушниках раздался чей-то веселый голос:

— Командир, как всегда, в своем репертуаре… Шашки наголо, патронов не жалеть!

Усмехнувшись, Медведев рявкнул:

— А двадцать седьмой вечером заступает дежурным по ремонтной роте…

— Ой-е…

Унылый стон неудачливого шутника перекрыл бас пилота соседнего БРа.

— Ворона, забыл, на чем командир катается?

Раздавшийся дружный хохот перекрыл ответ молодого офицера… Медведев улыбнулся про себя — удалось немного сбить нервное напряжение перед предстоящим тяжелым боем с отборной имперской частью…

Оставшееся время майор терзал свой тактический логгер, пытаясь спрогнозировать предстоящий бой с наименьшими потерями, когда вдруг вновь развернулся голографический экран. Разведчики оказались молодцами — подобравшись к врагу на десяток километров, спрятались за холмом, а сами запустили наноскаута и транслировали передачу направленным лучом, не засекаемым датчиками боевых машин противника…

— Внимание всем, до противника двадцать километров; всем включить дополнительные поглотители, понизить температуру реакторов к минимальной отметке, начать зарядку накопителей ионных пушек. Атакуем по моей команде!

Пока он говорил все это, пальцы порхали над сенсорной панелью, подготавливая боевую машину к бою. Вспыхнули разноцветные индикаторы широкой панели, сигнализируя зарядку лазерных излучателей, замелькали цифры датчика температуры, чуть ли не самого главного прибора в бою, контролирующего реактор и нагрев машины, едва слышно загудели элеваторы подачи боеприпасов автоматических противопехотных орудий, мигнул зеленым светом, показывая полную зарядку, накопитель энергии. Наконец медленно выползли массивные панели, защищающие кабину пилота в боевом положении…

…Враги засекли дивизион, когда он приблизился почти на дистанцию прямого выстрела из ПИИ среднего калибра. Майор не давал команды на открытие огня артиллерийским машинам, стараясь максимально сократить дистанцию боя, чтобы избежать ужасающего оружия массивных «пауков». Тяжелые протонные аннигиляторы, штатное оружие имперских бронеходов, одним выстрелом могли разнести на атомы любую машину республиканцев, на расстоянии, втрое превышающем их самое дальнобойное орудие. А ведь из таких монстров состоял почти весь Седьмой легион. Было, правда, еще кое-что, что могло бы сработать и в чем Медведев боялся признаться даже самому себе…

…Уродливые шагающие металлические глыбы стояли шеренгой, бросая отсверки от новенькой, еще сияющей в свете местного солнца брони и раскинув свои лапы в положение для стрельбы, нагрудные пластины машин были испещрены гербами аристократов, всякими символами и девизами. Чуть позади чудовищ выстроилась тяжелая пехота в керамических доспехах. Если в бронечастях шагающих машин служили только аристократы, то в тяжелую пехоту набирали одних простолюдинов, и зачастую огромные подошвы боевых роботов-бэров в горячке боя давили их, как гусениц, не разбирая, где свои, а где чужие…

На невысокий холм прямо перед размалеванными махинами легионеров взобрался одинокий бронеход республиканцев. И в то же мгновение все боевые частоты имперцев взорвались воплями возмущения, свистом, ревом, проклятиями:

— Смерть ему!

— Кощунство!

— Смерть!

Первым вырвался из шеренги «паук», стоящий в центре строя, за ним второй, третий, и вот вся прежде непробиваемая стена из композита и керамики превратилась в стаю волков, желающих покарать святотатца, изобразившего на своем боевом роботе знак высшего, после императорского, титула — имперского герцога. Степная почва гулко вздрагивала под шагами стопятидесятитонных махин, в разные стороны летели комья земли, куски дерна, но самое главное, все БРы имперцев свернули свои лапы в походное положение, потому что с распущенными излучателями они бы не сделали ни шагу. И никто из врагов, кроме, пожалуй, пехотинцев, не заметил, как словно бы из ниоткуда, распуская за собой дымные хвосты, появились ракеты и воткнулись в прочную броню, рвя ее на куски, отбивая манипуляторы и шагоходы, а затем в начавшуюся свалку ударили лучи мощных излучателей и лазеров…

…Сиреневый луч вспорол прочный композит на руке «паука», мгновенно вспухший клубом дыма, на миг ослепивший датчики.

— Черт!!!

Робот тряхнуло. В бортовой лист угодил снаряд из обычной пехотной пушки. Мяукнул логгер, докладывая о потере радиатора охлаждения, вяло пузырясь, из разодранных трубопроводов потекла желтая смесь охладителя, почти мгновенно испаряясь. Более легкие республиканцы уже ворвались в кучу машин Империи, смешавших свои ряды, и теперь ужасающие магнитные излучатели, стреляющие антиматерией, им были не страшны. Бой шел на равных: лазер против лазера, ПИИ против ПИИ, стальной кулак против брони.

…Плавилась металлокерамика. Во все стороны летели обломки композита, полыхал пластик, заволакивая все вокруг дымом. Из-за пыли, поднятой ногами могучих машин, время от времени пропадало изображение с оптических датчиков, и все чаще БР Медведева вздрагивал от попаданий и ударов массивных конечностей имперских машин, температура двигателя поползла вверх, в рубке стало жарче… Вот республиканский «ворон» сцепился в смертельном объятии с «пауком» легионеров: во все стороны летят искры от лопающейся брони, несмотря на акустическую защиту боевой рубки слышен визг рвущегося металла. Походя, второй сюзит разряжает свой крупнокалиберный лазер в спину «ворона», и тут же адская вспышка взорвавшегося реактора сметает с лица земли всех троих.

Ослепленный взрывом замирает на месте еще один БР, с княжеским гербом на броне, и в то же мгновение его рубка разворачивается уродливым цветком черно-оранжевого взрыва от попадания республиканского ПИИ, превращая тело пилота в атомы. Вновь «паук»… Зажав в огромной лапе чью-то оторванную ногу, молотит ею, как дубиной, кого-то лежащего на земле, а из того, словно кровь, брызжет охладитель… Вой, стоны, хрип и скрежет, и безудержный мат на всех языках забили все частоты эфира. Внешние микрофоны все время отключаются, отсекая лязг и визг металла, шипение замыканий, грохот разрывов. А вместе с ними стоны умирающих, крики горящих заживо людей, бред раненых… Вражеский пилот дико завопил, когда, раздирая бронезащиту кабины, перед ним появилась массивная металлическая кисть и, схватив его тело, смешала воедино плоть и металл водительского кресла…