Сергей Мусаниф - Имперская трилогия (Трилогия)

– В последнее время вы стали весьма значительной политической фигурой, – продолжал льстить Рокуэлл. – Вы заняли свой пост не так давно, однако сумели добиться определенных успехов. Многие считают, что удачная оборона Земли во время последней битвы – это целиком и полностью ваша заслуга.

– И что же вы намерены мне предложить? – спросил Клозе. – Место в Генштабе?

– Вы католик? – внезапно спросил кардинал.

– Мои родители – католики, – сказал Клозе.

– Это я знаю, я наводил справки, – сказал кардинал. – Но меня интересуете лично вы, а не ваши родители.

Если Клозе не католик, то он не может быть, по определению кардинала. Божьим воином и все его военные успехи ставят под сомнение выдвинутую Церковью теорию. В таком случае Клозе надо запихнуть куда-нибудь подальше и постараться, чтобы о нем побыстрее забыли.

– Мои личные религиозные убеждения могут каким-то образом повлиять на выбор моего нового назначения? – осведомился Клозе. Мои профессиональные заслуги в счет не идут? Этого он вслух говорить не стал.

– В обновленной армии только богобоязненные люди могут занимать руководящие посты.

– Я католик, – признался Клозе. – Непрактикующий. Однако ваш подход к формированию командного состава армии мне не нравится. Я считаю его большой ошибкой.

– Вы считаете, что руководить Имперскими ВКС должны морально разложившиеся люди? – Голос кардинала теперь отдавал арктическим холодом.

Надеюсь, Круз успел убедить эту парочку, что он является истинным католиком. Судя по тому, что он остался руководить Генштабом, у него получилось.

– Я боевой офицер, – заявил Клозе, сделав упор на слове «боевой». Это был весьма непрозрачный намек на Рокуэлла, весь свой воинский срок отслужившего в Генштабе. – Я участвовал в этой войне и могу вас заверить, что бои в космосе выигрывают не праведники, а пилоты. Лучшие планы битв разрабатывают не праведники, а стратеги. Десантники, а не капелланы, берут штурмом укрепленные крепости. Вы не можете всерьез рассчитывать, что эту войну можно выиграть, распевая псалмы и проводя ритуалы изгнания бесов.

После его слов в кабинете на некоторое время воцарилась тишина.

А я дурак, отстранение подумал Клозе. Надо было покаяться во всех грехах, получить командный пост и попытаться направить эти чертовы реформы в нужное русло. Или хотя бы чуть-чуть придерживать кардинала Джанини и его новое министерство.

И самое главное, что мне даже не пришлось бы слишком много врать. Я на самом деле католик, просто я верю в то, что Бог помогает лишь тем, кто помогает себе сам.

Любые реформы, даже самые конструктивные, недопустимы во время ведения военных действия. Они способны только подорвать боеспособность армии, но никак не улучшить ее.

– Значит, вот так вы на все это смотрите? – проговорил Рокуэлл. – Очень жаль.

– Мне тоже жаль, что вы на это так смотрите, – сказал Клозе.

– У нас есть хоть какие-то шансы переубедить вас? – спросил кардинал. Клозе был все-таки им нужен. Его присутствие помогло бы Рокуэллу унаследовать хотя бы часть симпатий, которые население Империи питало к Юлию. На пороге непопулярных реформ это было довольно разумным решением. Еще более разумным решением был бы полный отказ от этих самых реформ.

– Нет, – сказал Клозе, проклиная свою негибкость. – Если вы сейчас начнете реформу армии, это приведет лишь к катастрофе. И вы не продержитесь у власти и полугода, прежде чем сюда придут тарги. Хочу вам напомнить, что с момента основания Империя являлась многоконфессиональным государством, и отбор праведников с точки зрения одного только католицизма кажется мне весьма однобоким подходом.

– Вы думаете, что ваша популярность защитит вас? – спросил кардинал. – Народ быстро забывает своих кумиров. Стоит только этим кумирам перестать появляться в выпусках новостей.

Клозе пожал плечами. Он ничего не делал, чтобы завоевать народную любовь, по крайней мере ничего не делал намеренно.

– Вы утверждаете, что войны выигрывают пилоты, – сказал Рокуэлл. – Что ж, вы пилот. Я думаю, будет только справедливо вернуть вас в действующую армию.

– Прекрасное решение, сэр, – сказал Клозе. С учетом обстоятельств, он был просто в восторге от назначения в действующую армию.

– Но вы еще можете передумать, – сказал кардинал. – Мы готовы предоставить вам некоторое время на размышление. Скажем, до сегодняшнего вечера.

– Я как раз успею собрать вещи, – сказал Клозе.

– Жаль, – сказал Рокуэлл. – Мы бы с вами сработались.

– Позвольте мне в этом усомниться, сэр, – сказал Клозе и покинул кабинет, не дожидаясь официального окончания аудиенции.

Попытавшись вернуться на свое рабочее место, Клозе обнаружил, что двери его кабинета опечатаны и заклеены лентами с аббревиатурой УИБ.

Клозе оценил оперативность работы парней Рокуэлла и направился в свои личные апартаменты, чтобы собрать вещи. В коридоре он случайно столкнулся с Винсентом.

– Меня разжаловали и понизили в должности, – ответил на невысказанный вопрос бывший директор УИБ. – Угадай, кто теперь возглавляет нашу доблестную организацию?

Клозе постарался найти логичный ответ, а потом выдал самый абсурдный из всех, которые только мог придумать.

– Генерал Торстен, – сказал он. Торстен был заместителем Краснова и по идее должен был унаследовать место своего безвременно почившего босса, но Юлий вышиб его с руководящего поста и назначил Винсента. С точки зрения Юлия, Торстену не хватало полета мысли, чтобы руководить самой могущественной имперской спецслужбой.

– В точку, – подтвердил Винсент. – Посмотрим, как он попробует использовать свой второй шанс. К счастью, я буду рядом и смогу увидеть, что из всего этого получится.

– Полагаю, что меня рядом не будет, – сказал Клозе. Он не сомневался, что в силах орбитальной обороны Земли ему места не найдется. Земная орбита слишком близко к трону. – Но, насколько я понял, УИБ больше не будет играть привычную ему главную роль.

– Я что-то слышал от кардинала о создании нового министерства, – сказал Винсент. – Правда, я толком не понял, чем оно будет заниматься.

– Насильственным превращением обычных людей в праведников по ускоренному курсу кардинала Джанини, – предположил Клозе.

– Еще увидимся, – оптимистично заявил Винсент и побрел по своим делам.