Тимур Рымжанов - Колдун. Трилогия

— Он спрашивает, как можно было бросить на землю доспехи, достойные богов.

— Легким движением руки, — пошутил я, не надеясь на понимание. — Скажи ему, что мне они больше не нужны, пусть забирает.

В ответ на слова Веланда мужик только замотал головой и попытался было снять пояс, но я продолжил:

— Это подарок, бери. — В подтверждение своих слов я снял кованую перчатку и отдал ему.

Мужик еще больше нахмурился, но за перчаткой все-таки потянулся.

— Не хочешь подарка? — удивился я. — Давай меняться. Я тебе хорошие, почти не пользованные доспехи, а ты мне медвежью шкуру. Идет? Выгодное предложение. Соглашайся, пока я добрый.

Поняв все сказанное, Веланд только задорно рассмеялся, что заставило и угрюмого мужика повеселеть. Ему перевели мои слова общими усилиями стоящие рядом Сурт и Рох, и громила с легкостью стянул с себя медвежью шкуру, успевшую впитать все местные запахи и его собственный пот.

Доспех неплохо себя показал в этой короткой стычке, но все равно не подходил мне. Больше сил потратил на то, чтобы его носить. С непривычки постоянно отвлекался на пневматические системы и приводы. В бою каждая секунда дорога, а я тратил время на то, чтобы управлять механикой. Не нужно мне такое нагромождение железа, лишнее это. И вообще надо перестать подставлять голову под удар и самому лезть в битвы.

Довольный подарком мужик стал собирать детали, разбросанные вокруг себя, а я отправился вслед за стрелками собирать подранков. Часа через четыре мы смогли собраться в бывшем тронном зале, теперь наполовину сгоревшем и частично разрушенном. Уставшие после стычки воины чествовали новых королей. Шутили насчет того, что братья похожи как две капли воды и что король на самом деле один только двухголовый и с четырьмя руками. Бочка браги, выкаченная из подвала, лишь добавляла веселья. Старики не отставали от молодых и тоже бурно и шумно обсуждали события ушедшего дня. Меня усадили во главе стола напротив того места, где стоял трон. Наум и Мартын, легко вспомнившие язык, теперь задорно травили байки, сопровождая свой рассказ короткими пантомимами. А я внимательно разглядывал обломок каменной плиты, висящий над троном. Ольга какое-то время общалась со стариками, раздавала какие-то указания придворным, а потом подсела ко мне.

— Что это за обломок камня над троном? — спросил я Ольгу, обращая ее внимание на плиту.

— Это каменный щит. По легенде, придуманной нами, он был отколот Бьерном от чертога Асгарда.

— Мне не очень интересно, какую легенду вы сочинили для подтверждения божественности рода прежнего короля Бьерна.

— Понимаю, — вздохнула Ольга. — На самом деле это камень с Медвежьего носа. Есть такая гора в паре недель пути отсюда. В одном из первых путешествий на север, когда искали выход к морю, мы наткнулись на эту гору. Странное место, скажу я тебе. Да и местные про нее много всяких небылиц рассказывают.

— И что же в нем странного?

— Охотники обходят гору стороной, считают проклятой. Если олень или другой зверь уходят на гору, их не преследуют. Там на вершине мы и обнаружили множество каменных надгробий, видимо, оставшихся с более ранних времен. А еще эта гора, как магнит, притягивает молнии и грозы. Поэтому все надписи, что вырезаны на камнях, мы стали называть рунами грома. Так и повелось с тех пор.

— И что? Все надгробья исчерчены этими рунами грома, как на наших с тобой камертонах?

— Все, — ответила ведьма совершенно спокойно.

— Прошло столько лет, — удивился я, — и тебе не пришло в голову поинтересоваться, откуда взялись эти громовые знаки и что спрятано под плитами?!

— Там лишь камни, поверь мне, Артур. Да, знаки на них странные, но прочесть их невозможно. Как они там появились, кто их начертал — неизвестно.

— Так не бывает! — возразил я и встал, снимая факел с колонны.

Подойдя ближе к трону, я отодвинул его чуть в сторону. Забрался ногами на сиденье и поручень, подсвечивая чадящим пламенем закрепленный между бревен камень. Под слоем пыли и копоти на камне угадывались ровные строчки высеченных знаков. Текст был не полный, некоторые знаки с заметными выщерблинами, но очертания угадывались.

— Вот этот знак с двумя точками, чем-то похожий на басовый ключ, есть и на моем камертоне. И вот этот в виде ромба.

— Я знаю это. — Кивнула головой Ольга, соглашаясь. — Но я не могу прочесть того, что здесь написано.

— Это не может быть просто совпадением! Очнись! Гадская железяка с каракулями забрасывает нас через время без всяких инструкций, а вы, найдя такие же надписи, не придумали ничего умней, как отодрать кусок, притащить в деревню и придумать простенькую легенду, обозвав надписи рунами грома?!

— Мы изучали эту гору, — ответила Ольга, пожав плечами, — там нет ничего кроме камней.

— Так не бывает! — повторил я с упорством. — Тот, кто оставил надписи, знал язык! Понимал смысл оставленного послания! Неужели не возникло мысли разобраться, изучить, проверить тщательней?!

— Да как-то не до этого было. Мы проверяли, изучали, но все пустое.

— Очень уж легко вы сдались.

— Мы пытались выжить, Артур! — чуть ли не выкрикнула Ольга. — У нас не было времени и средств на долгое изучение! Мы искали закономерность, пытались расшифровать символы, но все впустую.

— Значит, сделаем это еще раз. Ты должна показать мне, где находится гора. Я не успокоюсь, пока собственными глазами не увижу. Возможно, именно там ответы на все вопросы, быть может, даже подсказки. Ведь вы же выяснили, что камертон может омолаживать. Заставили железяку работать и выдать хоть одну полезную функцию. А вдруг это далеко не все! Есть еще куча функций у этого навороченного гаджета!

— Я не против, — согласилась Ольга, принимая из моих рук факел. — Гора хоть и далеко, но мы можем туда отправиться хоть завтра. Места там глухие, дикие.

— Наум и Мартын сами справятся. Им не привыкать. Здесь мне делать больше нечего. Я хочу отдохнуть от строительства крепостей и вечной гонки вооружения. Археология — чем не достойное занятие?

— Как скажешь. Быть может, тебе улыбнется удача. Но не хочу тебя обнадеживать.

В какой-то момент я понял, что разговоры за нашими спинами стали какими-то тихими и сдержанными. Веселящаяся толпа притихла и теперь напряженно прислушивалась к нашему тихому спору. Даже Мартын и Наум насупили брови, явно не понимая ни слова. Я растерялся, не знал, как отреагировать, но Ольга тут же стала что-то говорить старикам. Ее слова вызвали еще большее удивление и даже страх, но дать хоть какое-то объяснение такому неприкрытому интересу к старому камню мы были просто обязаны.