Олег Дивов - Сборник "След зомби"
Игорь молча достал черный мячик и не глядя сунул его Волкову в руки, втайне надеясь, что клякса сейчас покажет этому супермену, где раки зимуют. Но клякса повела себя нейтрально. Волков покатал ее в ладони и вернул Игорю, никак не комментируя свои впечатления.
– Ты очень похож на свою мать, – сказал он.
– Да. – Игорь щелчком выстрелил окурок далеко в воду. Он чувствовал себя опустошенным и совершенно не знал, что теперь говорить и вообще как вести себя дальше.
– Что у тебя с рукой? – спросил Волков.
– Где? А… Наручники. Ерунда, пройдет.
– Долго вы добирались. Я ждал вас гораздо раньше.
– Да вот так…
– Ладно… – Волков потер глаза ладонью, вздохнул, и Игорь почувствовал, что этот человек сейчас обескуражен ничуть не меньше его самого. Волкову точно так же нечего было сказать. Молчание становилось тягостным.
– Вы знаете, зачем мы здесь? – решил помочь отцу разрядить обстановку Игорь.
– Ты должен говорить мне «ты».
При иных обстоятельствах Игорь объяснил бы Волкову, кто кому что должен, в доступных выражениях. Но сейчас он сказал только:
– Мне нужно привыкнуть.
– Да, конечно, – сказал Волков. – Я все знаю.
«Интересно, о чем это он? – подумал Игорь. – Спорим, не о том, что мне нужно привыкнуть».
– Вы поможете нам? – спросил он.
– Незачем, – ответил Волков. – Забудь об этом.
– Там люди. Там очень много людей.
– Да забудь ты. Там ничего нет.
– Это как? – удивился Игорь. На мгновение ему показалось, что сбылся прогноз Дяди и на злосчастный Каледин сбросили бомбу.
– Это я организовал, – объяснил Волков. – Мне нужно было вытащить тебя к себе. А ты мог сюда попасть только в одном случае – если бы тебя прислал за мной Проект. И я создал такую ситуацию, когда тебя прислали. Вот и все. А в этой деревне, как ее там, сейчас все уже в порядке.
– Интересно, – пробормотал Игорь. Это действительно было интересно. А к тому же еще и страшно. И совершенно непонятно. А еще противно.
На тропинке послышались шаги.
– Пойдем, – сказал Волков, поднимаясь на ноги. – Отнесем его.
Игорь встал и с ненавистью уставился Волкову в затылок. Влепить в него пулю у Игоря вряд ли хватило бы злости, но чем-нибудь тяжелым он бы сейчас по этой голове с удовольствием врезал.
Зареванная Ирина сидела на корточках над телом собаки и тихо скулила. Видно было, что она хотела бы ее потрогать, но прикоснуться к обугленной дымящейся морде у нее не хватает духу. Рядом на земле валялись складные носилки.
– Берта исполнила свой долг, – провозгласил Волков, подходя к девушке. Игорь подумал, что, если этот Зевс-громовержец не перейдет на человеческий тон, он точно его пристукнет.
Вестгейт лежал навзничь, и правый рукав его куртки слегка тлел. Игорь встал на колени рядом с братом и с глубочайшим облегчением разглядел, что тот дышит, не часто, но ровно. Игорь потянул к себе носилки и развернул их.
– …а потом вернемся и похороним ее, – объяснял Волков. – Не надо плакать, ничего уже не сделаешь. Умереть за хозяина…
– Перестаньте, – попросил Игорь неприязненно, с трудом перекатывая Вестгейта на носилки. – Давайте понесли.
Волков что-то недовольно хрюкнул, но подошел и взялся за рукоятки.
– Большой вырос, – сказал он с удовлетворением. Игорь душераздирающе вздохнул. Его не покидало ощущение, что он участвует в каком-то дурацком спектакле. Раньше, когда вокруг творилось черт знает что, этого ощущения почему-то не было. Оно возникло только сейчас, в конце пути.
Глава 18
Восьмое июня, день
Прикрыв глаза и сложив руки на животе, Игорь полулежал в шезлонге на заднем дворе и старательно делал вид, что отдыхает. Волков с телефоном на поясе бродил туда-сюда по участку и с кем-то оживленно беседовал по-французски. С его роскошным прононсом и словарным запасом полагалось бы говорить очень быстро, помогая себе бурной жестикуляцией. Но Волков заложил руки за спину, а фразы бросал, словно кирпичи, – вещал с Олимпа.
Через открытое настежь кухонное окно было слышно, как что-то там парится, варится и жарится и тихо напевает Ирина. Госпожа Хайнеман оказалась хирургом местной клиники, и дома ей полагалось держать экспресс-кабинет. Она еще продолжала всхлипывать, когда Вестгейта положили на операционный стол, и Игорь с большим сомнением наблюдал, как трясущиеся руки настраивают аппаратуру. Он не без основания подозревал, что если эта неуравновешенная барышня час назад целилась в спину человеку, который ей ничего плохого не сделал, то убийце любимой собаки она может запросто что-нибудь отпилить. Слава богу, его опасения не оправдались, и теперь обезоруженный Вестгейт лежал в спальне на втором этаже. Он по-прежнему был в коме, и Игорь по собственному опыту знал, что шевелиться бедняга начнет не раньше чем дня через три.
Волков переключил телефон и заговорил по-немецки. Чтобы хоть чем-то себя занять, Игорь сунул в зубы сигарету. Он всячески старался ни о чем не думать, и ему опять с непривычки было скучно. Стоило Игорю хоть на минуту собраться с мыслями, как его тут же охватывало глухое раздражение. И причиной его был Волков. Этот человек Игорю категорически не нравился. Он был совершенно не похож на того Волкова, о котором Игорю рассказывали.
И ненормальный Дядя, и вполне адекватный Королев, да и все, кого Игорю доводилось расспрашивать о Волкове раньше, дружно рисовали в своих воспоминаниях совершенно иную фигуру. Волков-легенда был в первую очередь симпатяга и умница. Он легко, мощно и свободно мыслил, щедро раздавая направо и налево великолепные идеи, часто парадоксальные, но всегда остроумные. Еще он умел слушать и понимать. А еще он был шутник, интеллектуальный хулиган, «пламенный борец с идиотизмом» и порядочный раздолбай. Его все любили.
Этот Волков оказался совершенно другой. Во-первых, он не разговаривал, а либо вещал свысока, либо отдавал приказания. Во-вторых, у него оказалась неприятно манерная и полностью клишированная речь. Он использовал банальные словосочетания и театральные интонации. Как дешевый провинциальный актер, который перенес со сцены в жизнь не самый удачный образ. А главное – этот Волков не принимал чужую точку зрения. Вообще. То ли он понял о жизни что-то самое главное, и теперь все, кто не разделял его убеждений, были на его взгляд ущербными недочеловеками. То ли он просто…
– Как самочувствие? – спросил Волков.
Игорь встрепенулся и открыл глаза.
– Да нормально. Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?
Волков подтащил второй шезлонг поближе и уселся напротив Игоря. Тот поморщился от жжения в переносице. Волков периодически выстреливал в атмосферу мощный энергетический разряд. Похоже, сбрасывал лишнее напряжение.
– Ситуация под контролем, – важно заявил Волков. – Угрозы больше нет. К сегодняшнему дню полностью раскрыт и нейтрализован чудовищный заговор против человечества.
– Это я догадался, – фыркнул Игорь. – А в чем он состоял, хотелось бы знать?
– Идея возникла еще полвека назад. Организация, которая раньше называлась Проект, а позже Служба, пыталась захватить мировое господство. В конце прошлого века упор делался на массовую психотронную обработку, а сейчас – на выборочное зомбирование ключевых фигур. Старая концепция предполагала, что нужно все новые и новые территории накрывать психотронным колпаком и таким образом подчинять всех, кто попадется. Насаждать искусственное преклонение и обожание. Насильственно внедрять идеи в головы. Конечно, такая стратегия не могла себя оправдать. Жертвы облучения постепенно сходили с ума, и контролировать их становилось невозможно. Проект из-за этого и потерпел неудачу. Но Служба, организованная на его руинах, выбрала более эффективную методику. Как раз появились современные технологии – например, дистанционная нейрохирургия. И началось выборочное подчинение интересам Службы ключевых фигур международного сообщества. А для прикрытия, чтобы их преступные инициативы находили поддержку у простых людей, были подключены массмедиа. И всю нашу многострадальную планету захлестнул искусственно наведенный психоз…
– «Русская культурная экспансия»?
– Безусловно. Но, кстати, первыми заметили неладное не культурологи. И даже не политики. И те и другие сами оказались под воздействием этого безумия. О том, что происходит нечто ужасное, стали говорить экономисты. И аналитики секретных служб. Очень уж много денег потекло в Россию. Огромные, нереальные суммы. Даже больше, чем Россия могла переварить.
– И чем все это могло кончиться? – спросил Игорь, изо всех сил пытаясь удержать на лице выражение почтительного внимания.
