Сергей Мусаниф - Имперская трилогия (Трилогия)

– Но идет космическая война и мы не сможем заразить противника, пока он сидит в своих кораблях, – сказал Клозе. – И даже если бы нам удалось кого-нибудь заразить, инфекция в вакууме не передается.

– Как бы мы ни усовершенствовали оружие, которым обладаем на данный момент, это тоже не даст нам значительного перевеса, – сказал Снегов. – Даже гравимеч с радиусом действия, увеличенным в несколько раз, не компенсирует тысячи кораблей, которыми обладают тарги и которых не хватает нам. Тарги и без Нуль-Т могут стереть нас в порошок. Только за счет численного преимущества.

– Нам нужно оружие массового поражения, – подытожил Клозе.

– Может быть, стоит вернуться к термояду? – спросил Винсент.

– А может, к дубинкам и каменным топорам? – иронично уточнил Клозе.

– Откуда у вас эта мысль? – поинтересовался Снегов у директора УИБ. В отличие от Клозе он увидел в идее Винсента что-то любопытное.

– Копался в архивах, – сказал Винсент. – Кто-то из наших аналитиков рекомендовал применить термояд во время конфликта с гегемонией Тримейна двести лет назад. К счастью, конфликт удалось разрешить дипломатическим путем.

– Ядерный веер, – сказал Снегов. – Я и сам подумывал о чем-то подобном. Способ примитивный и дорогой, но может оказаться действенным.

– Ядерный веер? – Клозе уже давно чувствовал, что ему не хватает образования. Пилотов учили физике только в том объеме, который позволял пилотировать корабли. Сейчас этих знаний оказалось явно недостаточно.

– К скоплению противника высылается корабль, который разворачивает перед собой стену из ядерных зарядов. Взрываясь одновременно, они буквально выметают из локального пространства корабли противника, так что проект можно было бы назвать «ядерной метлой». У него есть два очевидных минуса: воздействие является кратковременным и в пятидесяти процентах случаев гибнет и сам корабль, вызывающий ядерную волну.

– Полагаю, мы можем найти на это дело добровольцев, – сказал Клозе. А не найдем, так назначим. – Насколько это эффективно?

– Часть кораблей противника, находящаяся на небольшом расстоянии от взрывов, просто гибнет. Остальные на время выводятся из строя электромагнитным импульсом.

– На какое время?

– Это индивидуально для каждого типа кораблей. Мы не знаем, подействует ли импульс на таргов вообще, но лично я думаю, что подействует. Следующим после разворачивания ядерного веера ходом является ввод в пораженную зону большого количества наших судов, расстреливающих временно несопротивляющиеся корабли противника.

К кораблям таргов, оснащенным генераторами Нуль-Т, приблизиться для атаки не так уж легко. Они могут удирать куда быстрее, чем мы – догонять. Но если все так сладко, как рассказывает профессор…

– Стоит попробовать, – решил Клозе. – Я хочу, чтобы вы подготовили несколько таких кораблей. Проинструктируйте экипажи, они должны знать, на что идут. – Он не любил использовать людей вслепую. Особенно своих братьев-пилотов. – Сообщите мне, как только корабли будут готовы. Но не забывайте, что нам все равно нужна альтернатива.

– Мы работаем, но…

Это безрадостное и бесперспективное «но» висело в воздухе кабинета Клозе и после ухода визитеров. Ситуация, которая еще вчера являлась средне паршивой, ухудшалась с каждой минутой.

ГЛАВА 4

Это унизительно, подумал Юлий. Я, император, первая фигура в Человеческой Империи, валяюсь в кровати, как паралитик, в то время, когда идет война и люди нуждаются в моем присутствии.

Не желая беспокоить сюзерена, медперсонал применил в его отношении политику гриба, то есть держал в темноте и кормил конским навозом. На свои вопросы Юлий получал заверения, что все идет нормально и ему не стоит беспокоиться о ничего не значащих подробностях.

В это верилось с трудом. Юлий не сомневался в компетенции Клозе и его способностях решать текущие проблемы, но ситуация в Империи сильно не дотягивала до нормы и во времена, когда Юлий занимался делами сам.

Иногда Юлию даже начинало казаться, что его палата находится не в Букингемском дворце, а на другой планете, так он был далек от текущих событий. Единственными ниточками, которые связывали его с внешним миром, стали визиты Пенелопы и Клозе. Они приходили по очереди и занимали императора не меньше часа. Юлий понимал, что отрывает их от более важных дел, но они не реагировали на его просьбы отвалить и продолжали болтать с ним на отвлеченные темы.

Сейчас была очередь Пенелопы.

– Чего я не понимаю в семейной истории, – говорила она, – так это почему наш род обошелся всего лишь графством. Сам прикинь, наш родоначальник был одним из ближайших соратников Петра Первого – так с чего это император не сделал его герцогом или маркизом? Почему другие семьи получили гораздо больше?

– Полагаю, потому что первый Морган хотел быть именно графом, – сказал Юлий. – Боюсь, что свои мотивы он унес с собой в могилу. В детстве я задавал подобный вопрос нашему отцу, но и он не смог меня просветить. Кстати, у тебя всегда была возможность стать маркизой или герцогиней – надо было всего лишь удачно выйти замуж.

– Зато теперь я сестра императора.

– И все равно графиня. Хотя твои возможности выйти замуж неизмеримо возросли. Только заяви о таком желании, и женихи выстроятся в очередь.

– Ты становишься таким же нудным, как папа.

– Как старший член нашей маленькой семьи я и должен быть таковым, – заявил Юлий. – Что там с Вайсбергом?

– Все в норме, – мгновенно отреагировала Пенелопа. Юлию еще ни разу не удалось застать ее врасплох внезапной сменой темы разговора.

– У меня такое впечатление, что я угодил в монастырь, все монахи которого постоянно повторяют одну и ту же мантру «все в норме», – пожаловался Юлий. – А я, между прочим, ваш сюзерен.

– Сейчас ты в первую очередь пациент, – сказала Пенелопа. – Боевой пилот! Чуть дуба на командном посту не врезал. Тебе сколько лет, старичок? Судя по диагнозу, сто двадцать.

– Это все нервное, – попытался оправдаться Юлий.

– Вот именно. Поэтому не задавай вопросов, когда слышишь, что все в норме.

– Можно подумать, если что-то где-то обломится, вы меня известите.

– Обязательно, – заявила вредная сестрица, но ее улыбка говорила об обратном.

Юлий попытался бы сбежать из лазарета, если бы не чертова система жизнеобеспечения, к которой он был подключен. Таскать за собой полтонны медицинского оборудования, пусть и на колесиках, у него не было ни желания, ни сил.