Ошейник для валькирий (СИ) - Давление
— А, Джек! Ты очнулся! Скорей иди сюда. — Я подошел к месту за которым сидел Вил. — Может сможешь рассказать, что там происходит?
— Гиперион…
— Да, про это мы вкурсе! Мы не можем наладить связь с городом. Смотри, — Райнхард открыл карту, на которой было множество зеленых точек, а в центре был черный круг. — Видишь? Зеленые — это артиллерия. Раньше вот здесь, — он провел пальцем по границе круга. — Были такие же. Это была настенная оборона. А еще вот тут были обычные мехи, но сейчас…
— Может они уничтожены?
— Не может. Иначе бы арты давно уже не стало, а это значит… — Вил сделал театральную паузу.
— Э-э?
— Ох, видимо ты еще не отошел от химии.
“Да не… я просто тупой.”
— Это значит, что твои ласточки живы! Понимаешь, Джек!?
После этих слов на душе и вправду стало лучше. Но я помню, ощущения от татуировки Риты. То, что они живы это вопрос времени. Может себя накручиваю, но мне кажется, что я всем телом ощущаю как они устали. Как они измотаны. И что самое плохое. они ждут. Ждут меня. Пожалуй самого бесполезного человека на этой планете.
Я еще раз взглянул на карту. Зеленые значки арты продолжали гореть. Арта жива и ведет огонь.
— Мы пытались восстановить связь, Джек. Но похоже удаленно это сделать не выйдет.
— Что предлагаешь?
— У нас есть переносные установки связи… Да-а, старая модель, но все таки работает. Такие, кстати, иногда вкладывали в мехов прошлого поколения. Правда, из бункера все равно связь ловить не будет. Но если выставить одного постового снаружи и одного у нас, то думаю это сработает. — Райн немного помолчал, а затем продолжил. — Сейчас собираем отряд, для доставки оборудования твоим девчонкам. Нужно налаживать контакт. С других стран уже идет помощь, а мы пока разработаем новый план. Если твои валькирии продержатся еще часов шесть.
— Шесть часов? — Внутри меня все опустилось. Нет у нас шести часов. Что-то подсказывало мне, что наше время на исходе. И как в подтверждение моих мыслей, раздался первый взволнованный крик одного из операторов.
— Пятый сектор, сигнал шести…двенадцати…! — С каждым произнесенным словом голос оператора становился, все тише. — Пятый сектор… Артиллерия уничтожена… — В этом огромном помещении внезапно стало тихо.
Девушка сняла маску с лица и осторожно положила на стол перед собой. Сейчас она выглядела так, словно чувствовала за собой вину за потерю этих единиц. — Оператор двадцать три, пятый сектор… — девушка шмыгнула носом. — пятый сектор полностью потерян.
Даже Райнхард сейчас ошарашено смотрел на эту валькирию.
— Может это просто, ошибка? — Я перевел взгляд на Вила.
— Возможно. Ведь связь барахлит. Да! — Мэр нервно хохотнул. — Я думаю, это просто очередные…
— Шестой сектор, сигнал потерян!
— Восьмой сектор!
— Девятый!
— Четвертый сектор, сигнал потерян! Артиллерия уничтожена.
— Третий! — Второй! — Первый! — Один за другим, раздавались возгласы об уничтожении целых секторов.
Я взглянул на карту и увидел как на ней очень быстро уменьшается количество зеленых точек.
Голова снова закружилась.
“Мои глаза! Я ничего не вижу!”
“Я сожгу вас всех, твари! Каждого! Ну, же! Идите к мамочке!
“Стоять стеной! Ни шагу назад!”
“Сайрин…А ты бы хотела еще раз там оказаться?”
“Джек…Где же ты?”
Голоса из моих кошмаров, один за другим прозвучали в голове. Похоже, что будущее о котором меня предупреждала кукушка наступило…А я так и не смог ничего изменить.
— Джек! ДЖЕК! Хватит стоять столбом! — Я медленно перевел взгляд на Вила. — Нужно эвакуироваться. — Мужчина оперся на стол и в этот раз обратился ко всем операторам. — ПОЛНАЯ ЭВАКУАЦИЯ!
Никто не сдвинулся с места. Кажется все включая меня пребывали в шоке.
Тишину нарушил, чей-то неуверенный голосок. — Мы. проиграли? Это конец?
— Да! Проиграли! Но это не конец! Еще ниже, есть убежище, мы сможем переждать.
Тут уже я не выдержал. Уйти под землю? Спрятаться, пока мои валькирии отдают свои жизни? Пока дорогие моему сердцу девушки, жертвуют своими жизнями?
— Открой дверь, Вил. Я выйду.
— Не мели чепухи, Джек! Понимаю, что ты чувствуешь, но сдохнуть просто так это не выход!
Я даже не смотрел на него, я вообще сейчас никуда не смотрел.
— Просто открой дверь.
— Джек, там нет выживших. В этом нет никакого смысла!
— Открой. Эту. Ебаную. Дверь. Вил.
В этот раз Райнхард посмотрел на меня по другому. Даже не знаю как назвать это взгляд. Наверное сожаление?
— Ты понимаешь, что обратного пути не будет?
— Плевать. Жить с мыслью, что я их оставил там, точно не смогу.
Внезапно, одна из девушек операторов, встала со своего места. — Я тоже пойду! — Валькирия сбежала по ступеням и встала рядом со мной.
— Я тоже пойду с капитаном!
— Ты то куда, мелочь? — Райн снисходительно посмотрел на девушку. Но та, сжав кулаки, уверенно глядела на него в ответ. — Там… Там наши сестры… Они сражаются за нас всех как и полагается настоящим валькириям и погибают на поле боя как настоящие валькирии. Пусть я слабая… Но я тоже валькирия! И хочу встретить свою смерть лицом к лицу, а не в этом каменном гробу с этой чертовой маской! Я вообще не оператор шестьдесят четыре, у меня имя есть!
— Ты не обязана.
— Я сама выбираю, капитан, что и кому я обязана.
От вида этой маленькой воительницы, внутри у меня все сжалось. Но, в конце концов, это ее выбор.
Когда мы пошли по коридорам на выход, я услышал как позади меня раздался стук каблуков и с каждой секундой шагов становилось все больше и больше.
Оглянувшись, увидел всех девушек, которые сидели в зале связи. Но среди этих черно серых костюмов, мелькнула знакомая форма одежды.
— Я иду с вами. — Богиня поравнялась со мной и больше ничего не сказала.
— Там некому готовить кофе, Идель.
— Заткнись, Джек.
Когда массивные створки убежища стали открываться, в лицо ударил порыв ветра, который принес собой запах гари.
Небо уже не горело огнем, но было по прежнему серым. И конечно же, над городом все еще висел черный диск портала.
Вздохнув полной грудью, я перешагнул за линию врат и ступил на пыльную землю, а затем развернулся, чтобы извиниться перед девчонками. Они по прежнему стояли с той стороны. Всего в метре от меня, но за линией защиты.
— К-капитан… — Девушка широко распахнув глаза, безотрывно смотрела на меня. — Что вы делает?
Я с грустью взглянул, на валькирию, которая
