Василий Орехов - Сектор обстрела
Я внезапно разжал пальцы, так что Диана, не ожидавшая этого и по инерции продолжавшая изо всех сил тянуть руку в свою сторону, отшатнулась, едва не опрокинувшись вместе со стулом. Не сводя с меня пронзительных черных глаз, начала украдкой массировать пострадавшее запястье. Господи, чего бы я только не отдал, чтобы следующие несколько лет видеть эти невероятные глазищи каждое утро, еще не выбравшись из-под одеяла.
— Я не знаю ни Тайги, ни этого человека, — безразлично произнес я. — Освободи моему товарищу место, милая.
— Хемуль, пожалуйста, послушай меня…
— Пошла вон, сучка.
Она обожгла меня таким взглядом, что будь я ей близким человеком — тут же забился бы в истерике от отчаяния и пал перед ней на колени, моля о прощении. Но мы с ней не были особо близки, поэтому я только досадливо крякнул — мысленно, конечно. Впрочем, судя по состоявшемуся диалогу, мне здесь все равно ничего не обломится. Нет, я мог бы, конечно, навешать красотке лапши на уши про ее пропавшего папашу и под это дело как бы невзначай затащить ее в койку, но только если красотка действительно работает на подполковника Петренко или на капитана Йоханссона, эта койка дорого мне обойдется. Береженого, знаете ли, Черный Сталкер бережет.
Спрыгнув со стула, Динка решительно развернулась на каблуках и, не сказав больше ни слова, двинулась к выходу. За ее спиной снова замолкали возобновившиеся было разговоры. Гвинпин попытался галантно пригласить ее за свой столик, но она с такой ненавистью отдернула руку, что ветеран слегка офонарел и лишь проводил эту дикую кошку восхищенным взглядом.
У самого выхода Диана притормозила на мгновение, а потом решительно свернула к бамбуковой занавеске, отделявшей помещение бара от бильярдной, и нырнула в двери туалета. Я поморщился. Не стоит такой шикарной женщине поступать подобным образом в сталкерском баре — если, конечно, она на самом деле не проститутка. Грубые самцы могут принять это за пикантное приглашение. Туалет в сталкерском баре — это то самое место, где малость прифигевших после вечернего сеанса стриптиза ребят обычно приводят в гормональную норму местные дивчины.
Задумчиво кусая нижнюю губу, я смотрел ей вслед. Да что мне, больше всех надо, что ли? Сама виновата. В следующий раз меньше будет умничать.
И все- таки когда за столиком Гвинпина возникло подозрительное шевеление, я мигом подскочил из-за стойки, словно взведенная и отпущенная пружина. Краем сознания я с неудовольствием отметил, насколько сильно кольнула меня мысль о том, что какая-нибудь сволочь сейчас вломится в туалет и начнет делать этой волшебной девочке, в которую я уже почти влюбился с первого взгляда, нескромные предложения, а то и просто без предварительных переговоров прижмет в углу. Нет, оно пожалуйста, конечно, раз уж она профессионалка, но не в моем присутствии. Гвинпин успел только встать и отодвинуть стул, как я уже оказался в дверях, хотя ему идти туда было вдвое ближе. А потому что ни фига не тормозим, уважаемые коллеги. Все видели, что красавица долго разговаривала со мной — значит, я первый типа. Это я ее уболтал.
Войдя в туалет, я аккуратно прикрыл за собой дверь. По правде сказать, сортир у нас не сказать чтобы сильно крутой — обычный, пацанский: обшарпанные интерьеры, на стене ряд заплеванных писсуаров, пара тесных кабинок, липкий пол. В подобном антураже такой чудесный цветок должен выглядеть совсем дико.
Диану я обнаружил склоненной над раковиной в углу. Она подняла на меня красные глаза — злые, заплаканные. Молодец, гордая: разревелась, только спрятавшись от посторонних. И у меня внутри сразу вспыхнул непривычный родительский инстинкт. Захотелось погладить этого несчастного обиженного котенка, считающего себя неимоверно крутым, сгрести в охапку, потискать, прижать к груди. В нос поцеловать.
— У тебя все в порядке, красавица? — негромко поинтересовался я, стоя в дверях, чтобы не напугать девушку еще больше.
— Очуметь, ребята, — сказала она, шмыгая носом и не сводя с меня цепкого взгляда. Зорко сечет, стало быть, чтобы я ненароком не попытался сократить дистанцию. И вовсе она не напугалась, хотя держится настороже. — У вас совместный туалет.
— Ну да, — немного сконфуженно подтвердил я. — Унисекс. Говорят, в ночных клубах крупнейших столиц мира это сейчас остро модно. — Я поскреб переносицу. — На самом деле женщины бывают тут так редко, что хозяин бара как-то не озаботился для них отдельным помещением… И тот сорт женщин, которых ребята сюда приводят, обычно не заморачивается такими глупыми условностями. Впрочем, тут есть еще один туалет — для персонала. Но он едва ли чище, и раз уж мы оказались вместе в одном туалете, милая, давай все-таки покончим с возникшей между нами проблемой…
Она чуть повернулась, и в ее правой руке обнаружился небольшой пистолет, который она до сих пор прикрывала бедром.
— Только попробуй, ублюдок.
— О как! — безмерно удивился я. Вообще-то я имел в виду совсем не такое разрешение проблем. — Выстрелишь?
— Выстрелю! — дерзко подтвердила плохая девчонка.
— Не обманываешь? — на всякий случай уточнил я.
— Не обманываю! — заверила она, упорно держа меня на мушке. Пистолет в ее руке не дрожал, ствол не плавал. Тренированная мерзавка.
— Ясно, — вздохнул я. — Как же ты прошла фейс-контроль, милая?
— Они не решились обыскивать даму, — пояснила Динка и на сей раз не удержалась, чтобы не добавить: — Милый.
— Не обольщайся, — поморщился я. — Просто этим безмозглым шкафам и в голову не пришло, что такая пигалица может доставить проблемы. Тем более прятать оружие. Где ты его прятала, кстати? На тебе и одежды-то почти нет.
— Да, они немного растерялись и смотрели мне исключительно сантиметров на пятнадцать ниже подбородка. Я могла ручной пулемет сюда пронести, никто бы и не заметил. — Красавица удивительно быстро овладела собой и перестала отделываться короткими фразами. Не исключено, что мне просто показалось, будто она только что ревела. — Впрочем, какая разница? В итоге у меня пистолет, а у тебя нет. — Ее губы раздвинулись в плотоядной улыбке превосходства, обнажив жемчужную полоску зубов. — Пошел вон. Дай мне умыться.
— Нет, красавица, ты не поняла, — с искренним огорчением проговорил я. — Я ведь в одиночку на кровососа ходил. Опустила бы ты эту штуку — из нее, мужики рассказывали, запросто убить можно.
— Хорошо, что ты это понимаешь. А то вдруг какая блажь в голову придет.
— Блажи в голове мне вполне хватает и без тебя, не беспокойся.
Она снова едва заметно усмехнулась. Ну, как гласит известный мужской закон, заставь женщину улыбнуться — и считай, что она уже наполовину твоя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});