Андрей Ливадный - Точка разлома

Хватка тащивших Тима сталкеров немного ослабла. Они опустили его на землю, позволив сесть.

Оказывается, в небольшой воронке, которую Макс и Монгол использовали в качестве временного укрытия, лежал раненый сталкер.

– Снимай все металлическое! – рявкнул Захар, встряхнув Тима за плечо.

Тот сжался, но новый рывок заставил его подняться на ноги.

– Делай что говорят, если жить хочешь!

– Зачем? – Вернувшийся ужас вновь заставил Тима сопротивляться. – Камеру не трогайте, уроды!

– Хочешь, чтобы ее вплавило тебе в башку? – Слабая усмешка тронула губы Максима. – Будет передавать картинку прямо в мозг.

Тим обмяк.

– Серьезно? – выдавил он.

– Я похож на шутника? Хочешь – забирай все барахло, посмотрим, что с ним сделает Узел.

Тим начал поспешно сдирать с себя оставшиеся элементы экипировки.

– Видел я сталкеров, нафаршированных металлом. – Макс говорил тихо и беззлобно. – Некоторые из них даже выжили.

Тим снял плотно облегающую лоб жесткую ленту, в которой были смонтированы три видеозаписывающих устройства.

– Заверни в куртку и завяжи. Может, и уцелеет.

– Отпустите меня!

– Нет, – отрезал Макс. – Назад в одиночку не выберешься. А бросать тебя, брать грех на душу, не хочу.

– А тащить меня в аномальные пространства – это нормально?

– Ты уже в аномальном пространстве. Так что заткнись.

Оставшись в легком, не защищающем от пронзительного ветра комбинезоне, Тим почувствовал себя практически голым.

«Что же мне делать?»

Тиски, сжимающие разум, крошили прошлое, он внезапно понял, что сейчас, через несколько секунд для него все закончится, и дороги назад уже действительно не будет. Никогда.

Он дико закричал, рванулся, но на пути неожиданно возник Монгол.

Ствол автомата уперся в грудь Тиму.

– Не торопись умирать, – произнес сталкер. – Страшнее, чем сейчас, уже не будет.

Тим не верил ему, но бежать действительно было некуда. Они находились на дне огромной впадины, образовавшейся тут в результате постоянных выбросов энергии при пульсациях загадочного Узла.

Он медленно попятился, озираясь по сторонам, словно только сейчас начал воспринимать окружающее не обрывочными фрагментами, а в целом.

Куда ни глянь, повсюду пологие скаты исполинского углубления. По гребню протянулись линии укреплений, когда-то здесь проходил передовой рубеж обороны изоляционных сил, пока военные наконец не поняли, что удерживать периметр зоны тамбура, словно линию фронта, – бессмысленно, да и невозможно.

– Готовы?

Тим обернулся.

С Гонты содрали бронекостюм, он остался лежать бледный, окровавленный.

В следующий миг Макс произвел какие-то манипуляции с непонятным устройством, и реальность исчезла!

Тим запомнил лишь внезапный всплеск зеленоватого холодного пламени и…

Он упал, но не почувствовал удара о землю.

Воздух загустел, стал вязким, он пытался вдохнуть, ощущая лишь боль в груди да судорожные спазмы. Перед глазами поплыли оранжевые круги, ужас вновь сжал горло, но чьи-то руки несколько раз с силой нажали на грудную клетку, он выгнулся и… вдохнул.

Тим никогда не переживал ничего подобного. Переходы между жизнью и смертью, между полным отчаянием и внезапным возвращением надежды были столь стремительны, что разум не успевал реагировать на события, все проходило на уровне мгновенных ощущений – от ледяного ужаса до обжигающего драйва, – я дышу, я выжил, я чувствую боль, я…

Он судорожно вдохнул, и вдруг в сознание прорвались звуки: кто-то дико кричал, захлебываясь болью.

Еще плохо соображая, где он и что происходит, Тим попытался вскочить, но тут же рухнул на четвереньки, затравленно глядя по сторонам.

Серый свет изливался с небес.

Мутный вихрь вращался неподалеку, но реальность Соснового Бора исчезла, в зоне тамбура возвышались монументальные постройки старинной атомной станции!

Пустошь!

Мысль обдала жаром.

Он кое-как сел. Новые ощущения навалились со всех сторон. Земля зияла огнедышащими разломами, слабый ветер поднимал поземку из пепла, изрезанная оврагами местность изобиловала многотонными обломками различных строений, видимо, принесенных сюда пульсациями. Корпуса старых энергоблоков казались чем-то нерушимым, неподвластным ни времени, ни энергиям загадочного Узла, – серыми угрюмыми глыбами они царили над местностью, металлорастения, цепляясь за выбоины в бетоне, карабкались по ним, сплетаясь в причудливые, ажурные, ртутно поблескивающие формы.

Истошный крик сменился глухими стонами.

Тим с трудом поднялся на ноги и вдруг увидел в нескольких метрах от себя Макса и Монгола, склонившихся над бьющимся в конвульсиях сталкером.

– Что с ним? – сдавленно спросил Тим.

Макс явно проводил какое-то воздействие и не отреагировал на вопрос, а Монгол обернулся и скупо ответил:

– Он солгал. Сказал нам, что является сталкером. На самом деле его импланты были лишь внешними устройствами. Узел всё поставил на свои места.

Тим подошел ближе, взглянул на незнакомого сталкера и инстинктивно отшатнулся, – его одежда дымилась, на виске расползлось асимметричное пятно ожога, в центре которого виднелся оплавленный имплант – внешнее устройство, подключаемое временно, через тонкие контакты.

Только теперь Тим понял, зачем Макс заставил его снять экипировку, убрать все металлические предметы и устройства, оснащенные микрочипами.

– Так он – не сталкер?

Монгол лишь пожал плечами.

– Он утверждал обратное.

Макс тем временем завершил воздействие, выпрямился, хмуро взглянул в сторону Тима и произнес:

– Всякая ложь имеет цену. Ему повезло. Через пару дней встанет на ноги. Узел сделал Гонту сталкером. Теперь его импланты – не подделка. И не надо так на меня смотреть. Это там у вас, во Внешнем Мире, можно всю жизнь прятаться под маской, скрывать свою сущность. Здесь все иначе. Скоро сам поймешь.

Тим приумолк.

«А что же станет со мной? – мучительно думал он. – Как же я?»

Макс указал своим бойцам на тело Гонты.

– Понесете его.

Те подчинились молча и безропотно.

– А куда мы? – забеспокоился Тим.

– Скоро узнаешь. Сейчас вездеход подойдет, с ветерком прокатимся, – зловеще пообещал Макс.

Мрачные просторы Пустоши заливал неяркий красноватый свет, сочащийся из разломов земной коры.

Здесь повсюду царила архитектура техноса. Исполинские металлорастения, вздымающиеся на высоту пятидесяти метров, образовали сложные структуры. Ученые всего мира до сих пор изучали феномен возникновения возведенных скоргами исполинских построек, сталкеры же попросту использовали заброшенную, сильно пострадавшую структуру механических муравейников, не задаваясь вопросами тайн ее формирования.