Анатолий Дроздов - Непрощенные

Ильяс ткнул ногой мехвода, и танк ушел в сторону.

– А молодо-о-о-го команди-и-и-ира… Вправо давай!

Тычок! Т-26 вильнул вправо, уходя от огня развернувшегося взвода немецких танков.

– Несли с пробитой головой… Стоп!

Машина закачалась на месте. Остановились… Выстрел!

Коля без указаний рванул танк вперед и в сторону. Вонючую гильзу в люк! Саднило в горле. Ильяс загнал латунную тушку снаряда в казенник и прильнул к смотровой щели на задней стороне башни. За их кормой на месте остановки вспухли взрывы.

– Стоп!

Еще остановка. Выстрел! Попали!

Танк рванул дальше, петляя, как заяц по мартовскому снегу.

…Они выкатились на луг в тот момент, когда подошедшие танки немцев выдавили отступавшие советские на пятачок перед лесом. Лес шел по краю глубокой балки. Уйти в нее без риска перевернуться у красных командиров не получалось, они попробовали балку обойти, по этой причине скучились и подставили врагу борта. Немцы этим незамедлительно воспользовались. Из семерых «бэтэшек» три уже дымили, уцелевшим, чтоб повторить их судьбу, оставалось недолго. Немцы действовали грамотно: заняли овраг у проселочной дороги, так что грунтовка скрыла большую часть корпусов; и, выставив над поверхностью башни, выбивали противников одного за другим.

Задуманный в штабе фронта контрудар 4-й армии кончился провалом. В планах наступления значилось так: две танковые дивизии РККА вступают в бой с двумя немецкими. Гладко было на бумаге… Выход советских танков в чистое поле выставил их под удар авиации. Об эффективности немецких пикировщиков в штабе фронта просто не знали.

Поначалу атака 22-й дивизии шла успешно. Танки накатились на растянувшихся фашистов и погнали их вспять. С ходу втоптали идущий к мосту механизированный батальон с пехотой, автотранспортом и полудюжиной танков, врезали по танковому полку, завязали перестрелку с разворачивающейся колонной. Немцы, получив по зубам, не поперли на рожон, а отступили и вызвали пикировщиков. «Штуки» – короли воздуха первых дней войны – творили что хотели. Лишенные прикрытия истребителей танки превратились в мишени. Их выбивали, как на учениях: заход – и цель поражена, второй заход – и новый задымил. Дивизия остановилась и поползла назад. Кто успел, отошел в лес. Когда самолеты схлынули и настало время новой атаки, оказалось, что немцы с толком использовали передышку. Вкопали танки, замаскировали пушки. Вторую волну советских танков с десантом на броне (зачистить отбитый плацдарм) немцы встретили шквальным огнем. Гореть бы остаткам дивизии, если б не продравшийся в тыл к немцам Т-26 Олега. Умолкла раздавленная противотанковая батарея, и немцы запаниковали. Рейд одиночного танка они приняли за фланговый удар и стали поворачивать пушки. Комдив Пуганов воспользовался передышкой. Дивизия начала отход к частям стрелкового корпуса. Отставший Т-26 поспешил следом и наткнулся на танки вермахта…

– По полю танки грохотали, – заорал Олег, разглядев врага.

Пять немецких «троек» стояли вдоль оврага у дороги, еще два «тридцать восьмых» прикрылись холмом у леса. Они стреляли по отступающим «большевикам» и нахала, подкатившего с тыла, просто не заметили. Это обошлось им дорого. Четыре выстрела, из них два на ходу. Смазали только раз. Парочка «тридцать восьмых» огребла по полной.

– И молодого Ганса фрицы несут с пробитой головой! – откомментировал Олег.

Оставалось разобраться с «тройками».

– Дуй к ним, но не напрямую, а вдоль оврага, – объяснил сержант напарнику. – Главное – без остановок! Они нас пока не видят, а когда спохватятся и выцелят, на той стороне будем. Будет возможность – постреляем. Попадем не попадем, но нашим – передышка.

План сработал.

Немцы, пятерка «троек», никак не ожидали увидеть в тылу русский танк. Да еще стреляющий. Толку от пальбы на ходу было немного, да только сам факт, что в корму тебе целятся, меняет планы. «Тройки» начали сдавать задом, выворачивать и закрутили башнями, встречая наглеца.

– Не останавливайся! – рыкнул на мехвода Олег. – Жми!

Еще один выстрел. И снова попадание! Уже подраненная «тройка», получив в бок второй гостинец, задымила.

– Стали, как в тире, уроды! – вращая маховичок наводки, орал Олег.

Первый из немцев пыхнул выстрелом. Промазал. Бабахнул второй. Тоже промахнулся, но снаряд лег ближе.

– Быстрей, Коля!

Т-26 чуть вильнул и понесся вдоль выстроившейся цепи немцев.

– Ближе к ним, ближе! За крайним спрячемся.

– Что? – не понял Ильяс.

– Что слышал! Давай к левому. За него уйдем!

– Он же нас и грохнет!

Однако левый танк башню не сдвинул. Он по-прежнему палил по нашим. То ли рассчитывал, что с выскочкой справятся без него, то ли случились проблемы со связью. К печали немцев – не вовремя.

Олег пробовал поймать в прыгающем окуляре силуэт вражеского танка. При гонке по кочкам такое два раза подряд не проходит. Выстрел… Мимо! Даже не чиркнуло. А немец выстрел заметил и завозился, отворачивая от оврага.

Коля, как было приказано, подлетел к противнику, притормозив в десятке метров от задних катков. Выстрел! Правую гусеницу у фашиста снесло.

– Постой теперь, сука! Без гусли-то не побегаешь! Коля, вперед! Обойди левей и будь поближе. Заблокируй гада!

Ствол «сорокопятки» почти воткнулся в башню немца. Еще выстрел! У «тройки» броня потолще, чем у легкого Т-26, но с расстояния в метр для «сорокопятки» не преграда. Выбив сноп искр, бронебойный проник в башню и разлетелся на осколки, убив и ранив экипаж. «Тройка» застыла.

– Чуть вперед, чтоб корпус прикрыл!

Танк проехал пару метров. Олег зарядил пушку, довернул ее. Высунувшись между подбитым фашистом, служившим теперь заслоном, и дорогой, он успел заметить корму отходившего от насыпи «номера три». Немцы на время забыли о «бэтэшках», сконцентрировав внимание на резвом нахале. «Четвертый» и «второй» сдали назад, а «третий» предпочел полностью развернуться. Вот по нему Олег и врезал. Попал.

– Смотри, чтоб в нас гранатой не кинули! – посоветовал лейтенанту. – Повылезают из танков…

Ильяс приник к смотровой щели, но экипажи подбитых танков в атаку не спешили. Пушка под управлением Олега довернулась, готовая встретить любого, кто попытается обойти их сзади.

Бух! Заходил корпус подбитого немецкого танка-заслона.

– Мазилы! – зашипел Олег.

Т-26 взревел движком и подал назад.

– Куда?! Отставить!!

Бум! Бух! В башню будто гигантским ломом двинули. Грохот! В ушах заложило. Но сержант от пушки не отошел. Выстрел в ответ. На пол полетела очередная гильза.

Коля, поняв, что сотворил что-то не то, двинул танк обратно под прикрытие.

– Какого хрена ты вылез?! – орал на мехвода сержант, но тот, оглушенный, только руками развел.