Вечная история - С. Г. Малиновски
После того, как мы выпили и закусили, присутствующие продолжили разговор, начатый без меня. Прежде чем начать, Джабраил вопросительно посмотрел на полковника, после чего перевел взгляд на меня и обратно. Полковник еле заметно кивнул. Лицо гостя выразило удовлетворение и он, как ни в чем ни бывало, продолжил начатую еще до моего прихода фразу:
– … Будем называть вещи своими именами. Обратите внимание, как эти нахалы распоясались в последнее время. Мало того, что спровоцировали недавние события, так теперь еще и своих ставленников во власть распихивают.
– Значит, вы тоже заметили, – полковник задумчиво гнул в пальцах стальную вилку.
– Этого только слепой не заметит! – возмущенно фыркнул Джабраил.
Я вопросительно посмотрел на Ермоленко. Тот еле слышно шепнул:
– Разговор о масонах помнишь? Вот об этом и речь.
В это время Джабраил продолжил:
– Алекс, я не знаю, что будет дальше. Но, если дела пойдут таким же образом, мы, скорее всего, опять придем к войне. И дай бог, чтобы она была чуть менее страшная, чем ваша с немцами. Или нам придется внедрять своих людей в эти организации.
Полковник задумчиво проронил:
– Возможно, это и выход. А на счет войны, я бы не надеялся. Думаю, это будет много страшней и масштабней. Но, слава богу, не в этом веке.
– Обрадовал! До начала следующего всего двенадцать лет осталось!
– Тринадцать, – педантично поправил майор.
– Не придирайся к словам! Один год роли не играет! – отмахнулся Джабраил, – А вообще, думаю, ты прав. И ждать осталось недолго, лет пятьдесят – шестьдесят. Смертные, сначала на местном уровне побалуются, а потом уже, на всю катушку оторвутся. Только вот, нашим «друзьям», так сказать, отсидеться не удастся. Ракеты до Америки долетают не задумываясь.
Мне стало очень неуютно, и я непроизвольно спросил:
– А мы, что, ничего не можем сделать?
Повернувшись ко мне, Джабраил снисходительно улыбнулся, его ученик вздохнул, но ответил полковник:
– Пробовали и не один раз. Например, Имперский Рим. Как только мы перестали их контролировать, алчность людская уничтожила все.
– А мы прямо ангелы! – не удержался я. – Нам ни деньги, ни власть не нужны!
– Нужны, до определенного момента. Потом, приходит опыт и понимание. Начинаешь осознавать, что денег, например, должно быть столько, чтобы о них не думать – а больше, просто мешает жить. Власть, пожалуй, более страшное испытание, но и она надоедает. Понимаешь, самые старые и умудренные правители – сынки, по сравнению с молодыми вампирами. Это нас выгодно отличает от смертных. К тому же, мы никогда не переставали влиять на политику. Но иметь власть в руках, особенно безграничную, просто утомительно.
– А после Рима попытки были?
– Чему тебя в школе учили? – возмутился майор, – Вспомни курс истории! Были, конечно! И до и после! Беда только в том, что любая, вновь создаваемая Империя, первоначально, хотя бы внешне, ставит цель – равенство и безопасность всех ее граждан. Однако аристократы и рабы равноправными гражданами не являются! А к концу своего существования Империя превращается в инструмент выжимания средств из совершенно бесправных людей, какими становятся все, кроме аристократов. Поэтому, все Империи пожирали себя сами. Иногда просто мирно угасали, а иногда, гибли в огне.
– А мы тут при чем?
– Через несколько лет поймешь. А если подробней, пока жив хоть один носитель первоначальной идеи, Империя или учение – живет. Они живут до тех пор пока жив хоть один ее идеолог, и как только уходит последний, все превращается в пыль, – пояснил Джабраил, потом, глянув на полковника, добавил, – Кстати, Александр, тебе не кажется, что мы сильно отвлеклись? Я понимаю, что у Петра любознательный птенец, но все это надо было в школе учить.
– Извини его, молодость! – хмыкнул полковник.
– Хорошо… Так вот – те, кто нас интересует, сейчас в Пакистане. Готовят очередную пакость, причем не только у нас. Это, самая близкая точка к Союзу, а в течение двух-трех месяцев они должны перебраться сюда. Мне, как местному Гроссмейстеру, поручено тебе сообщить, что наш Великий Магистр объявит Охоту.
У меня отвисла челюсть. В памяти еще не изгладилась предыдущая, а тут, на тебе, еще одна. А говорили, что это редчайший случай. Ученик Джабраила слегка улыбнулся, увидев мое лицо, а может и, прочитав мои мысли, из чего я сделал вывод, что он-то знает, о чем речь.
– А почему Великий из Индии молчит? – хмуро поинтересовался майор.
– Сам знаешь, что он числится хозяином Пакистана, только номинально. Особенно, после того, как пакистанский совет погиб. Там их и так было не больше двух десятков, а сейчас и того меньше. Поэтому наши отщепенцы туда и рванули. Так что придется ждать. Не ловить же их по всей стране, тем более что они хорошо замаскированы. Нам очередная война в этом регионе не нужна! И этой достаточно! – фыркнул Батя.
– По этому поводу и выпьем! – неожиданно предложил майор и многозначительно посмотрел на Батю и Джабраила.
Разговор, после этого, перешел на более легкие темы и закончился хорошо за полночь. Правда, не для всех, а только для нас (птенцов). Чуть охмелевший Батя неожиданно встрепенулся и изрек:
– Детское время кончилось! Молодежь, по койкам! Ваня, на правах хозяина, возьми Эскиндера, и погуляйте. Или поспите, на худой конец.
Мы молча вышли. В казарму не хотелось, сон не шел. Мимо, то и дело, здороваясь на ходу, пробегали по своим делам вампиры. А мы медленно брели по плацу. Разговор не клеился. Я никак не мог отрешиться от ощущения, что рядом идет враг. Он тоже не испытывал ко мне ни малейшей приязни. Но здесь дело было в другом. Я всей кожей ощущал его недовольство и зависть. Мы находились в равном положении в вампирской иерархии, хотя я стал вампиром всего четыре года назад, а его стаж был почти в двадцать раз больше. Оставайся я просто солдатом, ему было бы гораздо проще. Так и не найдя общего языка, мы, все-таки, пошли в казарму.
Здесь Эскиндеру стало гораздо легче. Он встретил нескольких старых знакомых, а я, облегченно вздохнув, ушел к себе. В конце концов, долг хозяина я выполнил, у меня шли отсыпные сутки, и я с радостью улегся спать. К моему собственному изумлению, уснул я сразу и так крепко, что не заметил, как ушли Эскиндер
