Под тенью проклятья. Город не для всех - Владимир Лещенко
— Итак, позволю себе начать наши слушания, — обведя тяжелым взглядом Оранжевый зал Префектуры начал председатель сенатской комиссии по социальным вопросам Озд Маран. — Мы собрались тут, чтобы обсудить угрожающую ситуацию в нашем городе. В Джерисе, — зачем-то уточнил он. — С чего начать? Думаю, ни для кого не секрет, что полицейские сводки нашего города давно шокируют обывателя. Четыре последних года город буквально захлебывается в крови. Мафия, криминалитет и разнообразные террористы совместно превращают Джерис в филиал Нижнего Мира, за тем исключением, что если в Преисподней хоть есть один хозяин, то у нас его заменяет сонм мелких бесов. Никто не может считать себя защищенным — не то что бедняк из старого города или эльф, но даже и обитатели роскошных вилл, и мы с вами, тут присутствующие. Недавняя странная смерть приближенного нашего уважаемого Префекта — мара Медета — тому подтверждение.
Хорна про себя кивнула, не забывая следить за операторами —не дай Ярт, провалить эксклюзивную съемку, право на которую чудом получил лишь её канал...
Медет Вирнар месяц назад «умер при невыясненных обстоятельствах» — так теперь это называется. Его обгорелый труп был найден в загородном доме чиновника, причем, как опять же было принято теперь обтекаемо говорить, — «выявленные признаки не исключают вероятность поджога».
— За четыре последних года в Джерисе произошло около трех десятков заказных убийств только вип-персон, — вещал Маран. — В городе давно уже стали стрелять средь бела дня, а наглость, с которой действуют преступники, поражает. Что любопытно, нашими правоохранителями, как правило, все заказные убийства характеризуются как криминальные разборки, передел сфер влияния, расправа с конкурентами, корысть или месть, а ликвидаторами объявляются неизвестные залетные специалисты. В ход идет все: пистолеты, автоматы, гранатометы, яды… Убийцы не гнушаются ничем. Нападениям «неизвестных» подверглись люди из высшей властной когорты. И мы можем смело утверждать, исходя из статистики, по воле рока или в силу других причин это те, кто рискнул открыто выступить против установившегося режима безвластия… Некто убирает всех: его жертвы — политики, депутаты, журналисты, силовики, бизнесмены. Мужчины и женщины, дети и родственники, случайные свидетели… Я позволю себе зачитать список погибших, только значимые случаи. — Он зашуршал бумажками, Хорна тоже развернула розданный участникам релиз. Что и говорить — мартиролог впечатлял. — Я начну, с вашего позволения. Итак — высшие чины Префектуры — девять человек: Алмадд Утам — вице-директор административного департамента; Зим Азарон — Генеральный прокурор; Ран Джеен — исполнял обязанности спецпредставителя Префектуры; Сертан Улам — заместитель главы Департамента правопорядка; Ронал Искано — глава департамента экономики; Карнэ Лаби — председатель Центральной избирательной комиссии; Ишен Кадек — руководитель городского комитета по строительству и недвижимости; Сервет Четтин — обер-аудитор Верховного суда и, наконец, Вирнар Медет — советник Префекта.
Последние слова вызвали недовольный шум — Маран лишний раз подчеркивал, что не верит обтекаемой формулировке экспертов сенатской комиссии — то есть косвенным образом указывает собравшимся их место.
— Далее — наши погибшие коллеги. Сенаторы тоже не обойдены вниманием мортеров, — дождавшись, пока шум уляжется, продолжил Маран. — От их рук нас прежде времени покинули Иргол Суран — Союз Горожан Джесираса, Ру Шабо — независимый депутат, Баман Оринатт — Лига малого бизнеса, Исма Ж’урт — лидер гоблинской диаспоры Джериса…
Маран зачитывал список тем самым скорбным, загробным голосом, каким обычно на похоронах озвучивались некрологи. Что и говорить — список был обширен.
Депутаты, крупные бизнесмены, журналисты, чины полиции, политики и активисты, борцы за гражданские права, члены семей, случайные свидетели. Знаменитые спортсмены и актеры, рискнувшие записаться «не в ту» партию…
Люди, гоблины, эльфы, гномы, полуэльфы, полуорки…
— Наконец, последние жертвы — два человека, которых я считаю… считал личными друзьями и честнейшими из политиков, — сглотнув в горле комок, закончил Маран. — Это Омур Текериэль — лидер движения полуэльфов «Дети двух народов», и Фикри Лигаро — водитель и личная секретарша Исма Ж’урта, его помощник по связям с общественностью — расстрелянные три недели назад неизвестными на собственной свадьбе.
— Ага, помню эту Фикри — дрянь, гоблинская подстилка! — буркнул немолодой, оплывший сенатор, сидевший невдалеке от Хорны. На его лацкане блеснул золотом какой-то знак...
— И это далеко не полный список жертв того кровавого кошмара, что медленно, но верно поглощает Джерис, — подытожил свою речь мар Озд. — Вдумайтесь в то, что я сейчас изложил, — для любого из Свободных Городов это было бы равносильно объявить о полной катастрофе... В Темные Века после чего-то подобного нашим правоохранителям пришлось бы броситься на меч на глазах у суверена, но мы привыкли, знаете ли — человек ко всему привыкает… — нервно рассмеялся сенатор. — И то убийственное спокойствие, с каким наша власть и в частности наш уважаемый Сенат воспринимает происходящее, заставляет поневоле думать, что все это спокойствие очень хорошо оплачивается... — При этих словах Хорна отметила на трибунах и в лицах собравшихся какое-то подозрительное шевеление, кто-то порывался гневно вскочить.
— Или же, как вариант, — продолжил невозмутимо Озд, — что все мы находимся под чарами какого-нибудь чудом дожившего до сего дня великого мага или «черного заклинателя», а возможно — начало сбываться пресловутое Проклятие.
Шум в зале усилился, правда, теперь в него вплелись нервные смешки.
—Но это далеко не все — то, что творится внизу с обычной уголовной и бытовой преступностью, вызывает не меньше горького недоумения. Я не буду зачитываться вам всю статистику, желающие могут ознакомиться с ней в материалах. Я назову лишь одну цифру — в прошлом году у нас было приведено в исполнение сто девяносто восемь смертных приговоров... Сто девяносто восемь — четвертая часть всех приговоров Единения! При том что население наше всего чуть больше одной десятой…
— Мало. Надо больше! — буркнул толстяк.
— Это при том, что у нас не Кьод и заработать смертную казнь куда
