Самый заурядный попаданец в гоблина. Книга 1 - Сергей Валентинович Хабаров
— Слушай, Кап, а ты уверен, что гоблину место в городе? Это очень опасные существа. Вдруг он начнёт размножаться? — задала вопрос Катя, роясь в законодательстве и не особо боясь, что гоблин её слышит и понимает. — Я сейчас здесь сижу с вами и думаю, как вписать его в наше общество. А может, лучше выгнать его за стену, пока не поздно?
— Забавно, что об этом рассуждает вампир, способный делать из людей свои слуг и обращать их в чумных вампиров. По сути, ты в разы опаснее, чем он.
— Это другое, — Катя достала кулон с янтарным камнем, весящий на шее. — Это гарантия моей лояльности.
— Нет, это то же самое. Я уже не первый год знаю тебя, Кать, ты хитрая, как удав. В теории кулон должен не давать тебе использовать твои силы и запрещать пить кровь, однако, ты нашла лазейки. Если честно, я вообще не уверен, что эта штука работает, мне иногда кажется, что ты носишь её просто так, чтобы люди чувствовали себя в безопасности. А вся эта история о том, что ты выжила в городе, который заполонили гоблины, вообще сказка для наивных душ.
— Эхе-эхе, — откашлялся Эдгард. — Мне по большему счёту плевать, но если вам нужна причина, чтобы помочь Сталину, то должен рассказать о том, что это он помог Умке спастись от зомби-гоблина. Когда мы вышли в наряд на зачистку местности, то обнаружили их прячущимися на втором этаже здания. Самостоятельно она бы туда не забралась.
— Я П-ё-т-р.
Вампирша по-другому посмотрела на Петра. К гоблину она относилась равнодушно, но вот свою сумасшедшую подругу любила и давно искала.
— Ладно, уели. Но учти, зеленый, я с тебя глаз не спущу, понял?
— Р-р-р, — закивал Пётр.
— Так, — Катя перелистнула страницу права герцогства Том-Тома. — Вообще, дело плохо. Рабом Умки … Хе-хе, это кто же её так назвал?
— Сталин, — все указали на Петра, а Умка, услышав знакомое слово, попыталась взять его за руку, но вместо руки взяла за ухо.
— Ну так вот, Сталин …
— Я П-ё-т-р. — перебил её Пётр.
— Если хозяйка решила называть тебя Сталином, значит будешь Сталином. И потом иметь человеческое имя для твоего будущего статуса неуместно.
— П-о-ч-е-м-у?
— Потому что рабом ты быть не можешь. Раб в Том-Том, это не только ценное имущество, но и разумное существо, у которого есть права. А ночные эльфы не признают в гоблинов разумных существ. Поэтому рабом ты быть не можешь, максимум домашним животным, так что привыкай к поводку, если хочешь ходить по городу. Сталин — домашний гоблин.
Стыдно. Ещё несколько дней назад он был человеком. А сейчас стал домашним зверем у слабоумной хозяйки. Из города его не выгнали, но и по улицам гулять не дали. Катя с большим удовольствием прибрала Умку к себе, ну и Пётр прицепом за ней зацепился. По меркам поселения, вампирша была не бог весть какой богатой, но по сравнению с обычными жителями была чуть ли не элитой. Да и по своей природе, она потребляла значительно меньше еды, чем обычный человек, в среднем Катя кушала один раз в два дня. Петра поселили в каком-то чулане, сразу по соседству с комнатой вампирши и Умки. Комнатушка два на два метра, где обычному человеку было бы очень тесно, а вот гоблину в самый раз. Он тут мог и вытянуться в полный рост и кое-что из мебели установить. Теперь его работа заключалась в том, чтобы присматривать за своей госпожой, когда она выбирается на свежий воздух, за это он получал кров и матрац на полу. Унизительно, конечно, ему человеку, прожившему жизнь, и моряку, работать сиделкой у слабоумной, но осваиваться в новом мире как-то надо. Он плохо говорил, не знал местной культуры и обычаев, так что хочешь жить — терпи. Всё бы ничего, жить можно если не стоны за стеной по ночам, начавшиеся через несколько дней после заселения. Шумели они ненамеренно, но обострённый слух гоблина давал полную картину, он даже мог расслышать слова, в приступе страсти Умка иногда звала Сталина. От всей этой ситуации хотелось и плакать и смеяться. Особенно плакать, потому что с телом у него обнаружились кое-какие проблемы, если коротко, то у Петра сейчас всё работало как в шестнадцать и даже ещё страшнее. Да ещё и в данном конкретном случае, природа, обошедшаяся с его ростом так жестоко, наградила размерами в другом месте. Будь он человеком, он бы порадовался таким приобретениям, но он уродливый гоблин, ночь с которым может смертельно отравить любую девушку и зародить в её чреве мерзких агрессивных тварей. Пётр не питал надежд на личное счастье в этом мире, он видел своё отражение в зеркале, образина, как у крокодила, с длинным острым носом сантиметров в десять от переносицы. Кто такого может любить. Однако, как оказалось, его любила Умка. Днём, когда Катя уходила на работу, Умка начинала домогаться до несчастного гоблина. Слабоумная эльфийка была не бог весть каким соблазнителем, да и словарный запас у неё был невелик, поэтому действовала она весьма прямолинейно, хватала Петра за всякое разное и лезла под одежду. Особенно она любила это проделывать, когда Пётр стоя на табуретке, пытался приготовить ей еду. Он боялся сближаться с эльфийкой, понимая, что половые контакты с ним могут ещё сильнее подорвать её здоровье. И то, что она полгода прожила в гнёздах гоблинов и не загнулась для него аргументом не было, может, они её как-нибудь по-другому использовали, вот она и выжила. Пётр постоянно боролся с собой, было тяжело, особенно когда Умку, отмыли и подстригли, она оказалась красавицей. На вскидку лет ей было около девятнадцати, слепые глаза с серебряной радужки обладали просто необъяснимой пронзительностью, но кожа, чувственные губы, правильные черты лица делали её похожей на эльфийскую аристократку. Колтун на голове они с Катей расчесать не смогли, поэтому просто побрили Умку наголо, а заодно и Петра. Когда у Умки отрастёт волос она воистину станет великим
