Последний Выбор (СИ) - Яцула Олег
Сама идея атаковать Гору в форме Райдзю была не более чем желанием испытать самого себя и сэкономить силы. Парпатер постарался, сделал защиту от ударов первородной энергией для своих кукол. А я глупец, решил что убить эту тварь можно другим путём. И сейчас я поплатился за свою самонадеянность. Кукла Парпатера не могла быть столь неуклюжей и даже заторможенной, пусть она огромна, другим стихийным Ёкай это не мешало быть стремительными. Ещё и эта странная восприимчивость к боли. Нужно было догадаться. Гора оказалась не более чем сосудом.
Рана нанесённая мной открыла сосуд. И из неё наружу хлынуло содержимое. Сотни, тысячи душ убитых людей. Извращённые Ёко, они лишились искр жизни в прямом понимании этого слова. То что должно было храниться вечность и позволять разумным раз за разом возвращаться из круговорота жизни, теперь превратилось в нечто ужасное. Искры смерти. Души, что стремятся погасить чужую жизнь во что бы то ни стало. Это их крики боли я слышал, когда ранил сосуд. И сейчас этот крик обрёл многие голоса, что с воем навалились на меня, желая погрести под собой.
Если бы на моём месте был простой крестьянин, он не прожил бы и доли мгновения. Одной ауры смерти, что полностью повторяла ауру загробного мира хватило бы, чтобы жизнь в нём затухла. Человек добравшийся хотя бы до четвёртой ступени, смог бы противиться этой ауре несколько секунд, может быть десяток, в зависимости от крепости его воли и внутренней силы. Пятая ступень продержалась бы дольше. Начиная с шестой ступени, мастера могли бы постараться пробиться из этой ауры, но уж точно они не смогли бы ничего противопоставить самим мёртвым душам. И только мастера начиная с восьмой ступени, смогли бы биться с искрами смерти. В них есть первородная энергия, и только она могла бы позволить им выжить. Для меня же, случившееся стало не столько испытанием силы, сколько испытанием сердца. Слишком больно смотреть, как сотни и тысячи загубленных душ стремятся уничтожить тебя, слишком противно осознавать, насколько это противоестественно. Даже я, разгневанный деяниями демонопоклонника отправил его искру затухать в загробный мир. Высшая мера наказания. Но никогда бы я не смог обратить его искру в ЭТО!
— ПАРПАТЕР!— грянул мой голос над полем битвы.— ТВОЯ ПОДЛОСТЬ И КОВАРСТВО НЕ ЗНАЮТ ГРАНИЦ!
Навалившиеся на меня мёртвые души не смогли меня ранить. Их призрачные руки тянулись ко мне, но не могли тронуть. Первородная энергия из которой состоит моё тело, само по себе уже преграда для этих….созданий. Аура смерти же лишь слегка давила на меня, но не более. Однако, чтобы защитить себя в момент слабости смены тела, я оградил себя барьером. Миг и вокруг меня вспыхивает кокон первородной энергии. Этого вполне хватило, чтобы узор моего тела пришёл в движение и без опасности для моей сущности, обратился из Райдзю в птицу Рух. Сейчас эта форма будет мне наиболее удобна.
Оттолкнувшись от Сосуда-Горы, я сделал всего один взмах крыльями, чтобы подняться на десяток метров в высоту. Сосуд уже успел опустеть, но искры смерти и не думали разлетаться прочь. Они сгустились, тем самым создавая вокруг себя более плотную ауру смерти, чем невольно мне помогли. Следующим своим взмахом крыльев я послал в роящиеся мёртвые души мощный пор ветра, напитав его многими частичками первородной энергии. Этот шторм ворвался в густой рой смерти, изничтожая искры смерти. Все до единой. Пришлось вложить достаточно сил в этот удар, чтобы избавиться от этого несчастья всего за один удар. Но это того стоило. Пусть вам не суждено больше возродиться, но это не помешает вам обрести вечный покой.
Всего мгновение я позволил себя наблюдать за тем как истаивает дымка мёртвых душ, а затем ещё один мой удар настиг уже других моих врагов. Две Горы, что пытались достать меня своими руками встретились с бушующим ветром. И четыре Тощих, что использовали Горы чтобы допрыгнуть до меня, оказались сметены на землю. Но этого мало! Ещё раз! И если первый удар ветра остановил Горы, то второй заставил их попятиться! Ещё раз! И ещё! Размеры птицы Рух и сила, обретённая после оформления узора первородной энергии позволяют мне всего лишь взмахами крыльев создавать ураганный ветер. Этот ветер способен выкорчёвывать деревья! И размеры Ёкай не станут для него преградой!
На пятом взмахе крыльев я опрокинул обе Горы, но только одна из них издала жалобный вой. Аморфный Ёкай, принявший вид Горы не был полной копией сосуда. Лишь размеры, внешний вид, даже сила и количество Ёко его наполняющей. Это создание не могло создать в себе из пустоты тысячи мёртвых душ. И потому удар моей артефактной глефы настиг только одну Гору. Один удар, а за ним сразу второй. Первый удар малой силы, по руке, чтобы Ёко стянулась к одной точке, сжалась оголяя остальное тело Ёкай. И второй, вдоль всего тела. Сосуд разрушен. Дымка мёртвых душ только начала проявляться, как внутрь прорехи сосуда врывается мощный порыв ветра, наполненный частицами первородной энергии. Вторая кукла Парпатера повержена, но это ещё не вся битва. Сам Парпатер до сих пор даже и не думал вступать в битву. Кукловод старательно прячется среди своих творений.
«Сейчас я невольно тебе помог»,— про себя произнёс я, наблюдая за тем как аморфный Ёкай изображавший сосуд быстро перетёк в форму Тощего.— «Теперь вас пятеро, пятеро одинаковых созданий. Но на что ты рассчитываешь? Эта битва словно избиение. Я не чувствую опасности. Великий Ёкай, не желающий драться с покровителем? Это даже не смешно. Все предыдущие битвы с твоими братьями и сёстрами были опасны, невероятно опасны. И я не верю, что ты самый слабый из всех. Скорее ты самый хитрый, самый скрытный. Твои сосуды были рассчитаны на битву с осколком, не с настоящим покровителем. Неужели это всего лишь везение? Нет, я не позволю себе расслабиться. Не в битве с подобным противником. Я должен вынудить тебя показать себя и то что ты можешь мне противопоставить.»
— Ты не пытаешь бежать,— произнёс я зависнув над полем битвы, наблюдая за пятью Тощими, что встали плечом к плечу и неотрывно смотрели на меня.— Прорыв рядом, но ты даже не думаешь попытаться в него протиснуться? Неужели мой мир оказался тебе так не рад, что ты не можешь проскользнуть в приоткрытую дверь?
— Бежать? Разве мне так нужно от тебя бежать?— неожиданно один из Ёкай потёк, меняя свою форму и обретая черты Парпатера.— Я признаю, что повстречавшись с тобой в первый раз, я недооценил тебя. Осколок, что смог побороть мой фантом. Это было удивительно. И вместе с тем отрезвило меня. Эта встреча тоже меня удивила. Эти два сосуда были подготовлены мной для битвы с Осколком, но никак не с Покровителем Драконом! Но кто сказал….
Договорить я ему не дал. Быстрый росчерк удара глефы и тело Парпатера распадается надвое. Он даже не защитился. Хотя уже спустя вдох стало понятно почему.
— Как невежливо,— произнёс Парпатер, заняв тело новой куклы.— Я ведь говорил, что мои творения, это я и есть. И меня много, очень много. В каждой кукле, в каждом моём Ёкай, есть частица меня самого. Убить меня можно, лишь убив их всех. Иначе какой в этом смысл? Но ты можешь радоваться, я сражусь с тобой. Всегда мечтал принести к ногам Праматери голову одного из Покровителей так ненавистного ей измерения. Ты назвал меня трусом, и потому я дам тебе шанс. Все мои творения будут биться с тобой. Все до единого.
— И как же ты собираешься привести в этот мир все свои творения?— произнёс я, жалея что не могу уничтожить всю сущность своего врага одним лишь взглядом.
— Ты ведь помнишь тот пустынный город? Было непросто откопать то что ты так старательно желал похоронить в песках. Но дверь открыта, и вся моя армия спешит сюда. А пока, чтобы тебе не было скучно, давай разомнёмся с теми куклами, что должны были уничтожить эту провинцию.
И вместе с последним его словом, из окружающего нас леса начали выходить Ёкай. Сначала один, затем сразу десяток, а затем и вся сотня. Наше поле битвы полнится Ёко, что истекает в мир и забивает общий фон. Я их просто не почуял, хотя должен был. Понимая мою злость, Парпатер лишь захохотал. Только смех его продлился недолго. Тело куклы что он занимал развалилось на многие кусочки, посечённое лезвиями ветра, сорвавшимися с моих крыльев. Битва продолжается.
