Война клонов - Дмитрий Найденов
— Вы ошибаетесь, меня многие знают на станции, можете спросить у них, — ответил я, пытаясь сохранить спокойствие.
— Вот вы и попались. Вас никто не помнит, вы вроде как и родились на станции, но ваших фотографий нет в личном деле сотрудников службы безопасности, на вас даже нет дела, а такого, как вы понимаете, быть не может. Так что давайте, рассказывайте всё как есть. Вы же понимаете, что мы можем начать разговор по-другому, и тогда вы не долго переживёте допрос. Ещё есть возможность начать сотрудничество с нами. Вы всё расскажите, передадите нам имена ваших сообщников, кто помогал вам при штурме станции, ведь это был кто-то из руководства? Обещаю вам, что вы сохраните свою жизнь и, возможно, станете полезным, я лично замолвлю за вас словечко, перед руководством.
Как бы мне не хотелось, но пришлось воспользоваться своими способностями, для начала сканировав его эмоциональный фон, но благодаря его нейросети, явно непростой, он вообще не испытывал никаких эмоций. Такое ощущение, что я разговаривал с роботом, лишённым любых эмоций, поэтому мне ничего не оставалось, как попытаться влезть ему в голову, но и тут меня ждала неожиданная проблема. У него был какой-то блок в голове, не дающий мне возможность считывать его мысли, что-то похожее на механический блок, через который я не мог проникнуть. Единственное, что удалось вспомнить из баз знаний, которые я изучал, это наличие нейросети высокого ранга для специальных служб, где стояли блоки от ментального сканирования и вмешательства. Можно попробовать взломать его, но данный факт будет не скрыть, и даже если я уйду отсюда, то вычислить меня не составит никаких проблем.
Пришлось ускорить собственный метаболизм, даже под угрозой, что это могут засечь датчики, которые точно должны присутствовать в допросной, но мне нужно найти правильный ответ на его вопросы.
— Мои родители нелегально завели меня, у них был низкий социальный статус, и разрешения на рождение ребёнка у них не было. Пришлось дать приличную взятку, чтобы меня занесли в базу задним числом. — Такие случаи бывали на станции, да и случаи гибели рабочих часто случались, особенно из молодых, поэтому мне потом сделали документы на одного из таких работников. Квота на рабочих не изменилась, а до совершеннолетия меня кормили родители, в счёт своего пайка, ну и что-то удавалось урвать на работе и халтуре. Так я выучился помогать отцу чинить технику, вначале за еду, а потом и за небольшие деньги, так и удалось накопить на приличную взятку. Через два года удалось полностью легализоваться, — ответил я.
— Ну и как вы тогда учились? Откуда базы знаний по ремонту? — спросил недоверчиво лейтенант.
— Я с детства всё хорошо запоминаю, практически идеальная память, поэтому, увидев, как ремонтируют технику один раз, могу повторить эту операцию с подобной техникой. Так постепенно и научился. Отцу приходилось после смены заниматься ремонтом, нелегко прокормить лишний рот, да ещё и не показывать его никому. Возможно, сотрудник СБ не всё сделал аккуратно, вот это и вызвало ваше подозрение. Поверьте, я точно не шпион, не диверсант, хотя и приходилось мне выполнять некоторые просьбы этого сотрудника. Передать что-то, проследить за кем-то, поспрашивать у других детей, но я даже не подписывал никакой бумаги на сотрудничество с ним, просто он угрожал мне, что раскроет моё инкогнито, вот и приходилось помогать ему по службе, — ответил я, изобразив облегчение, что рассказал об этом ему.
— Интересная версия, мы, конечно, её проверим, и если ты обманул меня, то будь уверен, тебе не поздоровится, а сейчас можешь быть свободен, завтра с тобой поговорим, — произнёс лейтенант, что-то записывая в свой планшет. Дверь открылась, и к нам зашёл конвойный, который и привёл меня сюда, после чего меня отвели обратно в барак, где указали на койку и сообщили, что покидать барак мне запрещено.
Осмотревшись, увидел несколько знакомых лиц, работавших со мной на станции по демонтажу оборудования. Это меня немного успокоило, поэтому улёгся спать, надеясь, что поступил правильно. То, что я сообщил лейтенанту, имело место быть на станции, это взял из головы допрашиваемого пленника, но не акцентировал на этом внимание. Проверить моё заявление довольно затруднительно, а образ погибшего сотрудника СБ я точно помнил и смогу его описать. Проверки на детекторе лжи я не боялся, надеясь на нейросеть, поэтому просто лёг спать, решив, что тут могут за нами наблюдать, а мои действия просто укрепят их в том, что я говорил правду. Уже засыпая, попытался определить свою цель на ближайшее будущее и решил, что для начала нужно узнать подробную информацию про систему, в которой мы находимся.
На следующий день, после завтрака, который нам принесли прямо в барак, нас всех отвели в большой зал, где сидело с десяток сотрудников за отдельными столами, и нас расставили равномерно в очереди к ним, среди таких же, как и мы, переселенцев. Похоже, моя легенда сработала, и проверку я прошёл, но это не значит, что следить за мной не прекратят и не попытаются спровоцировать меня.
— Фамилия, — спросил парень в комбинезоне синего цвета, с непонятными нашивками, когда я устроился на освободившийся стул.
— Пашков Кирилл, — ответил я, отчества на станции не использовали.
— Так, техник, ремонтник. Отработано шестьсот часов рабочего времени, вместе со сверхурочными…
— Какие шестьсот, мы пахали без отдыха, только сон и работа, какие шестьсот часов, — возмутился я, как и все, кто садился на этот стул передо мной.
— Это не вопрос, спорить никто не будет, все вопросы к вашему бывшему руководству. На ваш Ай-ди уже перевели положенные вам выплаты за минусом испорченного оборудования и перелёта в другую систему. Это также не обсуждается, единственное, что вы можете, так это выбрать место службы и работы из этого списка. Большая часть вакансий уже закрыта вашими сверстниками, что прилетели раньше вас, у вас на это есть пять минут, если вы не выберете самостоятельно, я выберу случайным образом. За вами стоят ещё пятьдесят человек, и я обязан принять их сегодня всех, — ответил парень, который так и не представился мне.
— А что значит место службы и работы? — спросил я.
— Как переселенец вы обязаны, помимо работы, устроиться на службы, таким образом, вы отработаете ресурсы, потраченные на ваше переселение. Восемь часов работы и четыре часа службы, больше потребовать от вас не имеем права по нашим законам, как и вычитать больше половины заработанной суммы с вашего заработка.
Похоже,
