Дурная кровь - Андрей Никонов
Сержант Койо, высоченный негр с лысой головой и мясистыми ушами, терпеливо ждал, сложив ладони на обширной талии, пока Настя ответит на вопросы первого промежуточного теста.
– Вот и отлично, – сказал он, продемонстрировав ярко-красную отметку, которая запрещала даже парковщиком работать. – Не забудь, когда появишься в следующий раз, что я люблю пончики с малиной и сливочным кремом. Адрес курсов я тебе послал, они находятся в Тампе, отсюда всего-то несколько часов езды, появляться там будешь раз в неделю. Мне они присылают отчёт, но ты же знаешь, Стейси, я не люблю разглядывать эти буковки, мне будет достаточно, если ты придёшь и расскажешь, как твои дела.
– Психолог хренов, – Настя швырнула планшет на стол. – Ты-то хоть скажи, что я такого сделала?
– Ты полезла вперёд начальства с этим делом, у Торроса были неприятности, – Койо блаженно сощурился. – Эх, я бы тоже хотел так поступить, но нет, отмалчивался и стал сержантом. Выгонят тебя окончательно или ты станешь капитаном, я всё равно буду сержантом, Стейси, что бы ни случилось. Хочешь пончик?
– Засунь его себе знаешь куда, – Волкова встала. – В жопу себе засунь.
Она вышла из управления и раздражённо огляделась. Мотоцикл увезли в гараж, теперь на нём будет кататься какой-нибудь придурок из новеньких, она прикидывала, как лучше – дойти до ближайшего бара и там упиться до невменяемого состояния, или сначала заехать домой и взять двадцатизарядный «мозес».
Её размышления прервал автомобильный гудок, рядом остановилась белая двухместная машина, из которой выглядывал Рунге.
– Подвезти, детектив? – спросил он.
Настя сначала хотела послать его куда подальше вместе с машиной, но потом вспомнила, что Рунге был единственным, кто хорошо о ней отозвался.
– Бар на Альвареса знаешь, который рядом с Кипарисовым бульваром?
– Конечно.
– Тогда, мальчик, – Настя плюхнулась на пассажирское сиденье, – вези меня туда. И не вздумай даже пикнуть, что ты не пьёшь.
Рунге оказался отличным парнем, это Волкова поняла уже после третьей стопки текилы. Поначалу он стеснялся и отвечал односложно, но потом расслабился, они потанцевали, и он даже несмело поцеловал Настю возле туалета.
– Обожаю таких маленьких птенчиков, – детектив жарко ответила на поцелуй, – сейчас я вернусь, и мы им покажем, да?
И они показали, парочка пила, танцевала и обнималась почти до полуночи, оказалось, что Рунге неплохо играет в бильярд, танцует ещё лучше, а целуется, особенно после пяти хайболов, прям как бог. Сам патрульный почти не пил, но от этого не стал скучным и занудным, наоборот, веселился наравне со всеми, они несколько раз зажгли на танцполе, потом спустились вниз, в игровой зал, где разливали бесплатное шампанское. Настя поставила на чёрное и проиграла, это её почему-то развеселило ещё больше. Она была так благодарна парню за то, что тот не дал ей погрузиться в депрессию, что даже кое-что рассказала о деле у мэрии. Будто опыт передала.
– Эти уроды выкинули меня из полиции, – уже в машине, куда Рунге отнёс её на руках, сказала она, – а ведь в протоколах не всё было, ой не всё. Есть у меня кое-что припрятанное.
Насте хотелось побыть какое-то время значительной и таинственной, последние одиннадцать шотов абсолютно точно были лишними.
Рунге довёз её до дома, притормозил около калитки.
– Отличный вечер, – сказал он. – Не хочется вот так его заканчивать, давай ещё покатаемся.
– А давай, – Настя как раз думала, стоит ли тащить патрульного в койку, угар веселья потихоньку развеивался, – только не очень долго, что-то меня начинает мутить.
Машина выехала на Каменное шоссе, прохладный ветер бил в лицо, Настя даже всплакнула, больше для того, чтобы почувствовать, как слёзы моментально высыхают на щеках.
– Эй, куда это мы? – спохватилась она, когда машина свернула с Каменного шоссе на эстакаду к Трём Утёсам, там шёл ремонт, но блоки кто-то сдвинул, и машина проехала свободно.
– Заедем в одно место, оно очень красивое, ты там бывала?
– Один раз, – Настю чуть подташнивало, хорошее настроение постепенно исчезало. – Место как место, раньше там парочки сидели, а теперь нет никого. Быстро показываешь, чего хотел, и везёшь меня домой, что-то поплохело мне. Приехали?
– Да, – Рунге вылез из машины, остановив её возле барьера, отгораживающего площадку над обрывом чуть в стороне от дороги. – Смотри, весь Нижний город как на ладони, если приглядеться, можно и твой дом найти, и мой.
– Ага, – согласилась Волкова. – Очень романтично.
Она подошла к барьеру, оперлась на него. Тошнота подкатила под самое горло.
– Так что ты не рассказала о Лещинском? – послышался голос сзади.
Настя обернулась, Рунге держал в руке пистолет.
– Ты что? – опешила она.
– Прости, – твёрдо сказал тот, – не надо тебе было говорить, что ты что-то скрываешь, и что получила от врача записи.
– И что, ты выстрелишь в меня?
– Мне очень не хочется этого делать, – искренне сказал Рунге, – но придётся. Просто расскажи, что ещё ты знаешь, и я отвезу тебя домой. И отдай эту пластину, тебе она всё равно не нужна, там для тебя ничего интересного нет.
По глазам парня Настя поняла, что домой он её точно не отвезёт, была в них холодная решимость. И смерть. Она сделала шаг, пистолет вздрогнул, у её ног взметнулся фонтанчик, пуля ушла куда-то к Нижнему городу.
– Всем будет лучше, если ты расскажешь и отдашь.
– Да нечего мне рассказывать, я соврала, – Волковой не надо было изображать тошноту, её действительно мутило, – для красного словца. Всё в протоколе. И чипа нет никакого. Слушай, если на тебя надавили, скажи, кто, и мы поедем и пристрелим этого ублюдка.
– Поздно, – Рунге криво усмехнулся. – Не стоило тебе трепать языком.
– Ты хоть скажи, кто меня пытается убить, – не сдавалась Настя. – Всё равно пристрелишь, какая разница. А так перед смертью пойму, кому дорогу перешла.
Рунге нацелил ей пистолет в голову.
– Считаю до пяти, – сказал он. – Если не начнёшь рассказывать, стреляю. Раз…
– Всё, всё, – Настя подняла руки, – я поняла, сейчас всё расскажу. Есть что попить, только не спиртное?
Она закашлялась, согнулась, держась за живот, упала на колени, её вырвало. Рунге встревоженно покрутил головой, на дороге никого не было, машина стояла в пяти метрах, там была бутылка воды, и он решал, стоит ли за ней идти.
Настя тяжело дышала, опершись руками о землю, плечи её снова содрогнулись, она полезла пальцами правой руки в горло, а левая,
