Девятый. Книга 3 - Алексей Шмаков
Между тем зрители продолжали ликовать. Через несколько секунд и я узнал, что послужило причиной для их радости. Поддерживая друг друга, ко мне направлялись дуэлянты. Выглядели они отвратительно, особенно Владимир Дмитриевич, в груди которого зияло несколько сквозных отверстий. Но судя по тому, как двигался Зверь, чувствовал он себя явно лучше Бастиона.
Но эта парочка не успела дойти до меня. Гораздо раньше весь окружающий меня камень просто испарился, открывая совершенно чистую арену и стоявшего неподалёку императора. Это именно его сила убрала с арены все обломки. Рядом с императором стояли Велена и Нисса. Последняя тут же бросилась ко мне, отталкивая Зверя и Бастиона. Отчего те едва не упали, с трудом удержавшись на ногах.
Интересно, это было так запланировано, или чистая импровизация со стороны Ниссы? Если последнее, то она прирождённая актриса. Даже у меня защемило в груди, когда она, со слезами на глазах бросилась мне на шею и начала что-то лепетать, покрывая лицо поцелуями и проверяя всё ли со мной в порядке.
Это послужило спусковым крючком и с трибун всё чаще начали доноситься вопросы о том, кто я такой и как мне удалось спасти Зверя и Бастиона. Но ещё больше вопросов появилось, когда два внеранговых одарённых опустились передо мной на колени и начали благодарить за спасение.
Ладно Владимир Дмитриевич, с ним можно было об этом договориться, но вот Романов меня реально удивил. Похоже, что он не ожидал оказаться с вырванным сердцем. Да и подумать не мог, что я смогу исцелить подобное повреждение. Вот так, нежданно-негаданно, появился и ещё один должник Велесовых.
— Парень, представься! — пронеслось над ареной.
Кто-то решился и усилил голос силой, чтобы узнать, кто же я такой. Любопытство — один из сильнейших пороков человека. Порой именно из-за своего любопытства мы попадаем в ситуации, которых никогда бы не случилось, не захоти мы сунуть нос куда ни следует.
Время, проведённое вместе с учителем Кентеном, не прошло даром. Порой начинаю размышлять, совсем как он.
Ещё несколько человек решились спросить обо мне во всеуслышание. Но были и те, кого интересовало, почему оба дуэлянта живы? И как допустили появление на арене целителя? Ведь в правилах последней дуэли чётко говорится, что проигравший должен умереть. Никаких целителей или чего-то подобного. Недовольных исходом дуэли постепенно становилось всё больше. И уже вскоре поднялся гул. Практически сразу после этого все звуки стихли.
Император снова воспользовался силой.
Взяв Велену под руку, он неспешно подошёл ко мне и протянул руку, помогая подняться. После чего заговорил.
— Друзья мои, давайте мы не будем омрачать сегодняшний день смертью. Ибо этот день поистине радостный. Спустя двадцать три года в империю вернулся утраченный род.
Виктор
Император уже перестал подавлять звуки, но всё равно на арене царила мёртвая тишина. Никто не смел перебивать правителя. К тому же его слова вызывали огромный интерес у всех присутствующих. Могу поспорить, что сейчас около телевизоров стали собираться и те, кто принципиально не смотрят его.
— Путь этого рода был очень долог и тернист. Я был главной причиной всех их трудностей. Но уже давно осознал свою ошибку и искренне раскаиваюсь. Первым делом, когда я встретил этого юношу, я упал перед ним на колени и попросил прощения.
По трибунам побежали первые шепотки. Люди пытались понять, о каком роде идёт речь. Я слышал, как кто-то сказал, что моё лицо кажется очень знакомым. Но никакой конкретики не было.
— Я попросил прощения, и мне оно было дано. Что молодой человек и доказал сейчас, по моей просьбе он спас Владимира Дмитриевича и Алексея Сергеевича. Их жизни принадлежат империи и в столь неспокойное время, я не могу позволить кому-нибудь из них умереть. Когда обстановка в мире немного стабилизируется, я разрешу провести им ещё одну дуэль. На этот раз по всем правилам. Один из них умрёт.
Император замолчал, обводя взглядом трибуны. После чего он махнул Николаю Анатольевичу, и его щупальца подняли нас над ареной. Сейчас абсолютно любой желающий мог разглядеть меня. Изображение с летающей камеры выводилось на огромный экран, который открыли только сейчас. Император выждал ещё несколько секунд и вновь заговорил.
— А теперь позвольте вам представить человека, на которого империя возлагает огромные надежды. Того, кого взял к себе в ученики Павлов Илья Валерьевич. Единственного за последние двадцать три года боевого целителя — князя Виктора Велесова.
Мгновенно исчезли все шепотки и арена вновь погрузилась в полную тишину. Но продлилось это совсем недолго. Вскоре арена взорвалась сотнями голосов. Теперь уже никто не стеснялся усиливать голос силой. Со всех сторон сыпались самые разные вопросы. Но большинство склонялось к тому, что такого просто не может быть. Род Велесовых исчез уже очень давно и его даже вычеркнули из имперской родовой книги.
— Вы сами видели, как Виктор в столь юном возрасте смог спасти жизни Зверя и Бастиона. Они оба должны были умереть. И после этого вы не верите, что это действительно Велесов? Какие ещё доказательства вам нужны?
Этот момент также был проработан нами заранее. Да и среди зрителей сидели люди, которые и должны были задать тон общему голосу присутствующих. Эти же люди и придумали, какие доказательства им нужны.
— Все прекрасно знают, что Велесовых практически невозможно было убить из-за их техник, которые мгновенно исцеляли даже смертельные ранения. Пускай парень покажет нам эту технику и тогда не останется никаких сомнений, что он действительно Велесов, — выкрикнул Семён Карташов, которого мне удалось узнать с большим трудом. Он очень сильно изменился с того момента, когда я видел его в последний раз.
Его слова пришлись всем по душе и мгновенно получили поддержку. Конечно, были и те, кто сразу поверил словам императора и выступали против проверок. Но таких людей было меньшинство. Теперь наступала следующая стадия нашего плана.
— Если Виктор согласится на подобное испытание, то я не буду возражать, — сказал император, окутывая меня своей техникой усиления голоса.
— Технику, которую вы всё так желаете увидеть, Велесовы используют только в бою и никак иначе. Если вы так хотите увидеть эту технику, то я готов сразиться с любым из вас. Клянусь силой, что вашей жизни ничего не будет угрожать, — произнёс я, осматривая трибуны.
А вот здесь уже никаких заготовок не
