Горящее небо Аорна - Анатолий Федорович Дроздов
— С кем имею честь, господин…
— Месхус, — ответил «зубр». — Начальник службы безопасности авиабазы, майор.
— Меня зовут Максим. Кратко — Макс. Я инопланетянин. Родился в ста девяносто световых годах отсюда. Летчик. Стал инвалидом в летном происшествии — полный паралич. Был завербован агентом федерации Герума для выполнения единственного задания — заменить погибшего Борюша из рода Аюшей, героя Панкии, кинозвезду. Я на него похож. За это обещали исцелить, что и сделали…
Он сделал паузу, «зубр» слушал молча. Похоже, что его ничуть не удивило признание Максима, что он с другой планеты. Ладно, продолжаем.
— Борюш летал на Гладиаторе, хотя пилотом был хреновым. Он погиб в автомобильной катастрофе. Пьяным сел за руль, сорвался в пропасть… Тогда нашли меня, доставили в Тангшер. Я пытался выглядеть Борюшем, но получалось так себе — из меня плохой артист. Панкам это не понравилось, и меня решили ликвидировать, обставив как героическую гибель на задании. В кабину самолета заложили бомбу, но я ее нашел и выбросил. Одновременно понял, что с ними мне не пути, и перелетел в Союз.
— Сколько боевых вылетов?
— Первый стал последним.
— Бомбил нас?
— Не прицельно выпустил ракеты на подходе к авиабазе. Вроде, в лес попал.
— Понятно.
Здоровяк встал и прогулялся к сейфу, из него извлек пачку фотографий. Швырнул их на колени Максу. Тот стал рассматривать. М-да… Горящий госпиталь, вокруг тела убитых, раненых — медперсонала в том числе. Оторванные руки, ноги, лужи крови на земле… В мире, где не получил распространение фотошоп, сомневаться в подлинности снимков не приходилось.
— Работа ваших Гладиаторов, — пояснил майор.
— Сегодняшние снимки?
— Из прошлого налета.
— Я в нем не участвовал.
— Проверим. Если не соврал, наказания не будет. В противном случае… С военными преступниками разговор у нас короткий. Трибунал, петлю на шею…
— Военные преступники? Пилоты?
— По госпиталю нанесли удар прицельно, — пояснил майор. — Погибло много раненых, врачи, медсестры. Это преступление. Лейтенант, которого сейчас отправил в карцер, потерял жену. Теперь понятно, почему он так обрадовался вашей встрече? А с ним — другие?
— Ладно бы — побили, — вздохнул Максим. — Но прикладом — по лицу? И в почку — сапогом.
— Поссышь неделю красным — и пройдет, — хмыкнул Месхус. — Не велика беда. Что мне с тобой делать? На хрена нам сдался?
— Я доказательство нарушения правил межпланетного Содружества. Наемник, завербованный Герумом. Инопланетный летчик.
— Сбежавший в первом вылете на старом Рейнджере? — «зубр» басовито гыкнул. — Ты им здорово помог. Прямо повод для галактической войны. Вот если бы пригнал к нам Гладиатор или Рыцарь, и мы бы предъявили консулу Содружества бортовой компьютер, другую авионику — поставки от Герума… Их захватить не удается: снабжены устройством самоликвидации. Даже в сбитом самолете сгорает все. А твой Рейнджер — металлолом…
— Вы можете использовать меня для пропаганды. Я изображал погибшего Борюша.
— У нас хватает фактов о более серьезных преступлениях врага. Взять тот же госпиталь, который разбомбили. А для жителей Панкии и Кашпирра лже-Борюш ничего не значит. Им предъявят другого двойника или скажут, что он погиб. Ты их ни в чем не убедишь, тем более, сейчас, когда прикладом съездили по роже.
— Еще один такой — и я утрачу сходство с человеком.
— Заказывай — устроим, — хмыкнул «зубр». — Поступим так. Пока что отдыхай. Я доложу начальству о необычном пленном, пусть оно решает. Сниму с тебя допрос попозже. Расскажешь все, что знаешь о Тангшере, вооружении сквадронов и бабе, которая командует пилотами.
— В этом вылете она погибла. Сам видел, как разбилась.
Безопасник лишь махнул рукой: туда ей и дорога.
— Сейчас тебя отправят в одиночку. Дам тебе газет. Узнаешь взгляд на то, что происходит, с нашей стороны.
— А можно мне одежду, чтоб полегче? В противоперегрузочном костюме схвачу тепловой удар.
Он получил одежду и газеты. Высотный костюм с вышитым именем «Борюш» унес усатый младший чин. При этом заинтересованно ощупал ткань, прикидывая, как ее использовать, наверно. Взамен он выдал летчику оливкового цвета куртку с брюками, похоже, форму рядового. Не новую, но чистую, без погонов и петлиц. Все, Борюш кончился, остался неизвестно кто…
Максим попробовал читать газеты. Получалось плохо. Болела шея — местный медик всадил ему туда иголку грубо. Понять его, конечно, можно, но от этого не легче. Хорошо, удар по почке не имел последствий. В туалете, куда он попросился, струя мочи была обычной. Но зато жевать принесенный ужин, вполне пристойный, к слову, пришлось с трудом. Со стороны, куда попал приклад, шатались зубы и кровили десны. Щека надулась, будто за нее засунули кулак.
Ближе к полночи за ним пришли — Месхус вызвал пленника из камеры.
— Поговорим? — спросил, кивнув на стул. — Ночь — время подходящее. Никто не помешает получить твои признания.
Он осклабился.
— Угу, — Максим скривился — разбитый рот болел. — Я африканский слон.
— Чего? — Месхус изумился.
— На моей планете есть анекдот, как полицейский мучил муху, ма-аленькое насекомое. Заключил пари: она признается, что слон. Больше этого животного нет никого. В итоге муха заговорила человеческим голосом: я самый большой в мире африканский слон, только не бейте меня шлангом по яйцам.
— Глупый анекдот, — Мескус хмыкнул. — Но смысл понятен. Ты готов признать вину и подписать все сразу.
— Если не повесите на меня удар по госпиталю.
— Не ссы! — ответил контрразведчик. — На Рейнджере проверили фотоконтроль. Стрелял ты мимо базы, а в том налете этот самолет не засветился. Судить тебя не будут. А сейчас — ответы на вопросы.
Майор примерно час расспрашивал Максима об авиабазе, авионике Рыцаря и Гладиатора, их возможностях. Беседу записал на магнитофон.
— Отдыхай, — сказал, закончив. — До вылета транспортника есть время.
— Меня куда-то увезут?
— В центральный офис контрразведки ВВС, — пояснил майор. — Там решат, что делать с инопланетянином. А пока могу ответить на твои вопросы. Читал газеты?
— Само собой, — сказал Максим и попросил: — Если врач не спит, можно мне таблетку обезболивающего? Лицо болит.
— Дежурный фельдшер, думаю, вполне устроит, — Месхус отдал распоряжение по телефону и продолжил: — Ну?
— Там, из Тангшера, вы были для меня как одно единое — Союз. Оказывается, есть основное государство Гардар, воюющее с Кашпирром и Панкией, а остальные помогают — в меру сил и желания.
— Примерно так, — кивнул майор. — Половина из союзников — что есть, что нет.
— Расклад сил был бы в вашу пользу — Гардар куда богаче на ресурсы, чем государства Коалиции. Но одержать победу вам не удается, несмотря на все усилия.
— Это правда. Сам знаешь, лейтенант, причину. У Панкии с Кашпирром есть союзник. Герум… Он поставляет им в обход любых запретов инопланетную электронику для авиации. Наши самолеты лучше их по характеристикам, пилоты у нас — асы, но завоевать господство в воздухе не удается. Бодаемся, считай, на равных. В этом и проблема. На земле врага мы бьем успешно, но авиация противника не дает развить успех.
— И с космосом у вас завал, — продолжил Макс. — На моей Земле к появлению аналогов Дракона люди уже высадились спутник у планеты.
— И угрожали друг другу ядерными бомбами? — спросил громила.
— Вы это знаете⁈
— Закономерности развития цивилизаций, — удивил майор. — Нам они известны от консулов Содружества. Но Аорн — особая планета. Здесь нет легкодоступных залежей урана. А без ядерных зарядов делать мощные ракеты не имеет смысла.
— А ваши спутники?
— На орбиту их вывели экспериментальные зенитные ракеты с дополнительным разгонным блоком. Так везде: сначала разумные существа ваяют средства убийства. А потом ломают голову или что у них вместо головы — как это приспособить в мирных целях.
«Хм! Да он философ, — удивился летчик. — Не ожидал от контрразведчика».
— Объясни мне главное, — спросил. — В газетах сплошь проклятия по адресу уродов из Панкии, Кашпирра. Но у вас, считай, один язык, похожая культура. Почему мир так разделился? И что мешает вам договориться?
Глаза у Месхуса налились грустью.
— Жадность, Макс. В Панкии политику определяют олигархи. Герум пообещал им райские условия. Их переселят на цветущую планету, заплатят столько, что жить будут припеваючи — они и их потомки. Аорн же превратят в помойку, где станут добывать имеющиеся на планете минералы по грязным технологиям. Со временем здесь люди вымрут, но олигархам Панкии на это наплевать.
— А ваши олигархи — доброта и щедрость?
— Хапуги, но с другим менталитетом. Корни всех родов — имперские, мышление
