Убийца на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский
Неужели ломанулся через кусты?
Вот здесь, совсем рядом, есть неприметная тропа, тянущаяся вдоль ручья. К тропе вплотную подступили шарообразные кусты, а чуть дальше я замечаю небольшую бамбуковую рощицу.
Иду к тропе, снимая рюкзак с плеч.
Здесь, среди пальм, аккуратно выстриженных газонов и беседок, совсем безлюдно. И фонарей почти нет. Густые тени, журчание потока в мраморно-гранитном канале и… мелькнувший в просвете силуэт.
Гадство.
Похоже, меня рассекретили.
Ну, или чувак догадывался, что за ним будут следить.
Запускаю руку в рюкзак, нащупываю рукоять серповидной камы, сложенную в несколько раз цепь и шипастый груз. Сегодня я взял оружие, доработанное Федей. Более компактное.
Достаю кусаригаму, влезаю руками в лямки рюкзака, но раскручивать цепь не спешу. Сперва надо понять, куда меня ведут. Тропинка метров двадцать тянется по берегу канала, затем сворачивает вглубь парковой зоны. Ещё с полсотни шагов — и я погружаюсь в шелест бамбуковой рощи. Здесь царит непроглядный мрак, но глаза быстро адаптируются. Впереди — деревянный арочный мостик и отражённые в озёрной глади звёзды. Днём тут наверняка прогуливаются отдыхающие, а вот ночью…
Безлюдье и тишина.
Наматываю цепь с грузом на левый кулак. Рукоять камы привычно ложится в правую ладонь. Цепь тихо звякает кольцами. Теряю квалификацию, звуков быть не должно от слова «совсем».
Озеро.
Не показалось.
Совсем маленькое, триста-четыреста метров в поперечнике. Берега утопают в зелени. Я вижу цепочку фонарей, огни которых отражаются в чёрной воде. Каменный парапет с чугунными решётками. Силуэт плакучей ивы. Деревянный причал, покачивающиеся катамараны и лодки…
Передо мной — цепочка из трёх островков, связанных между собой арочными мостами. Ограждение в виде изогнутых металлических профилей, тянущихся вдоль настила. Я перехожу на ближайший островок и понимаю, что летом здесь было оживлённо. Приземистое здание ресторана, разбросанные по укромным местам столики в виде пней, каменные дорожки и вездесущий бамбук. Батур здесь явно не живёт, так что меня заманили в удалённую дыру, чтобы здесь и оставить. В виде остывающего трупа.
Чёрт, из-за ножа.
Прямо как в Африке, мать её…
Из бамбуковых зарослей выступают фигуры. Я насчитал четверых противников — коренастые, крепкие. Из-за темноты лиц не рассмотреть, но я вижу, что мои оппоненты чем-то вооружены. Кто ножом, кто битой или куском арматуры.
— Эй, брат, — окликнули меня. — Что забыл здесь?
— Деньги, — коротко бросил я.
— Какие деньги? — голос явно принадлежал Батуру.
— За кукри.
— Вали отсюда, — голос Батура стал насмешливым. — Пока жив.
— Нет, — спокойно возразил я. — Деньги.
Бандиты, не сговариваясь, начали сжимать кольцо. То ли они не видели, что я держу в руках, то ли не знали о существовании подобного оружия. Отпустив серповидный клинок, я крутанулся вокруг собственной оси, разматывая и разгоняя цепь. Кама вычертила размашистый полукруг, вспарывая живот хмырю с битой, который подступил ближе остальных. Чёрные брызги разметало по бамбуку и столам-пням.
— Тварь! — выругался кто-то из парней.
Подтягиваю цепь, продолжаю вращение над головой, разворачиваюсь и, отпустив кусари, полосую по горлу ещё одного умника, замахнувшегося арматурой.
Батур прыгает на меня с ножом, подныривая под сияющую в лунном свете окружность, но я не позволяю приблизиться на расстояние удара. Отпускаю груз, закручиваю восьмёрку и проламываю главарю шайки висок. Смена ног, поворот, ускорение — и кама пробивает макушку четвёртого противника. выдёргиваю застрявшее в кости лезвие, разбрызгивая кровь и мозги по плитам.
Застываю, перехватив груз левой рукой, а каму удерживая в правой.
Все мертвы.
Ну, почти все. Первый бандит ползает в нескольких шагах от меня, в луже собственной крови, прижимая ладони к животу… Зрелище не из приятных.
— Где деньги? — холодно интересуюсь я.
— Пошёл… ты…
Неторопливо подхожу к бандиту, наклоняюсь и молниеносным взмахом перерезаю горло.
Я потратил ровно пять минут, обыскивая покойников. Этого было достаточно, чтобы понять: никаких денег на встречу они не принесли. Нищеброды заявились на набережную, чтобы попросту обобрать связавшуюся с ними во сне Джан.
Вот дерьмо.
Я потратил время на недоносков, вместо того, чтобы методично готовиться к поиску потенциальных заказчиков. Пора уносить отсюда ноги и как можно быстрее.
Смотав кусаригаму, я направился к берегу, осторожно спустился к воде и принялся отмывать оружие от крови. Справившись с этой задачей, убрал инструмент в рюкзак, умылся сам и кое-как оттёр обувь от попавших на неё брызг. Одежде досталось, но не очень сильно. Уверен, под покровом тьмы граждане Фазиса кромсают друг дружку без устали, так что одним драчуном больше, одним меньше…
Из парка я выхожу с другой стороны.
Огромные ворота распахнуты настежь и, похоже, на ночь никто их не думает запирать.
Я попадаю в типичный спальный район приморского городка — бетонные панельки перемежаются с футуристическими новостроями, кое-где ещё работают магазины, слева от меня — неоновая надпись «БАР», последняя буква которой мигает и гаснет каждые две секунды.
Сворачиваю в тёмную подворотню, пересекаю двор с кипарисами, огибаю детский сад и школу, протискиваюсь между машинами на парковке… и вот я на оживлённой улице, усеянной витринами магазинов и открытыми террасами кафе. Эта часть города мне неизвестна, я понятия не имею, куда идти. Спрашивать у людей — привлекать внимание.
Начинаю изучать таблички.
И дорубаю, что попал на проспект Шаруфа Хамунашвили.
Значит, не всё потеряно. Отсюда, если верить карте, которую я регулярно изучаю на сон грядущий, можно выбраться в Старый Город, пересесть на трамвай и спокойно доехать до Беридзе. Сейчас восемь вечера, транспорт ходит, жизнь продолжается.
Через полтора часа, уставший и злой, я подходил к своему дому.
В голове роились неприятные мысли.
С одной стороны, я понимал, что гангстерские разборки на улицах Фазиса — норма. С другой, не каждый встречный-поперечный так ловко управляется с кусаригамами. Одно радует — меня никто не видел. Орудия преступления нет, свидетелей тоже. Как и явных мотивов для убийства. Я ведь совершенно не знал этих выродков. Кто угодно подтвердит — раньше мы не пересекались.
Гораздо печальней другое.
Сделка сорвалась.
И не факт, что мы быстро найдём следующего покупателя.
Глава 11
Я впервые видел Джан в таком состоянии.
Морфистка ходила из угла в угол, а её руки творили всякую дичь. То начнут тарелки кухонным полотенцем протирать по десятому разу, то переставят чашки с одного места на другое, то схватятся за спички и начнут их вертеть без видимой цели и конечного результата.
— Успокойся, —
