Губитель - Владимир Геннадьевич Поселягин
А потом я увидел самое ценное, что могло быть – бутылку с оранжевым напитком. Обычная пластиковая бутылка, крышка с резьбой, в Содружестве такой архаизм давно не используют. Кстати, и обломки корабля странными были, ничего подобного я раньше не видел. Их, конечно, серьёзно повредило, но всё же обводы рассмотреть я смог. Обрывком провода я снова наложил жгут и, волоча ногу, шустро дополз до бутылки. Схватил её и вмиг выдул содержимое… под гневный вопль вдали.
Машинально убрал бутылку в сумку: ёмкость для воды пригодится. Для меня ведь несложно мочу очищать, превращая её в обычную питьевую воду со всеми необходимыми организму минералами. Правда, одной мочи будет недостаточно, вода испаряется с тела, а на такой планете в подобную жару это происходит куда активнее, нужно искать внешний источник, но на первое время и очищенной обойдусь.
Убирая бутылку в сумку, я увидел, что ко мне бежит парень лет двадцати, с перекошенным от злости лицом. Он орал что-то гневное, но, к сожалению, этот язык был мне незнаком. Я медик, а не мозголом, выучить язык, скачав его из памяти других людей, я не могу. Тут вон несколько отходят, скоро умрут, могли бы стать донорами памяти для изучения языка, но это не мой случай.
Подбежав ко мне, парень сдёрнул с меня сумку – ремень по шее как наждаком прошёлся, аж заболело. Вытряхнув содержимое сумки и схватив бутылку, он снова заорал, тряся ею перед моим лицом.
– Ты из-за напитка, что ли, крик поднял? – спросил я. – Вкусный, но мало.
Видимо, выжившие тоже уже поняли, что без источника воды им не выжить, а вокруг – сплошное марево пустыни. Очевидно, на нервах были, иначе чем объяснить, что парень вдруг резко пнул меня в живот, сильно и больно. От боли я мгновенно взбесился и, схватив его левой рукой за ногу, подал импульс и сжёг ему нерв. Походи теперь на одной ноге, хромоножка. Теперь правую ногу ниже колена он не будет чувствовать, да и управлять ею не сможет. Восстановить сумеет только пси-медик, пусть поищет, я их тут пока не вижу.
Этот парень – настоящий моральный урод: бить детей – это кем же нужно быть?! Так что ответ адекватный, пусть спасибо скажет, что я только до колена дотянулся, мог бы вообще без ног остаться. Тем же импульсом я его вырубил, так что, всхлипнув, он повалился на спину, бутылка упала в песок, зашуршав пластиком. Я подобрал сумку, сунул в неё бутылку и пополз дальше.
Метрах в пятидесяти находился высокий кусок обшивки, за которым была тень, и именно он был моей целью. Нужно добраться до него, иначе, чую, изжарюсь. Вот и полз, сдирая кожу, тяжёлые это были метры. По пути подбирал ништяки. Жаль, напитков больше не попадалось, хотя разной мелочовки хватало, даже две единицы оружия нашёл. Пока только в сумку сунул, надо будет позже изучить его более внимательно, а то я не понял, по какому принципу оно работает.
Я всё же дополз, на упорстве, уже почти без сил, поддерживая себя пси-лечением и наполняя тело этой энергией. По пути прихватил кусок пластика, явно от внутренней обшивки. Песок крупнозернистый, и лежать на нём не самое приятное дело, а уж ползти – это настоящая пытка, словно по наждачке.
Вот наконец и тень. Светило уже явно опускалось; я приметил, куда движется тень и положил пластик так, чтобы подольше быть в тени. Упав на него, завернулся в одеяло. Весь в крови, кожа изодрана, сукровица сочится, воспаления пошли – в общем, плохи дела. Пора заняться собой.
Источник, пока я полз (не быстро, к слову, с передышками и мародёркой), на треть заполнился естественным притоком. Я сел в позу для медитации и всё слил на диагностику. Блин, всё даже хуже, чем я думал. Результаты диагностики мне не понравились. Снова медитация.
Вокруг упавшего парня тем временем суетились семеро, по виду из прислуги. Подложили под него одеяло (их там несколько раскидано) и куда-то понесли. Ну и хрен с ними, главное, больше не отвлекают. Видать, этот парень – важный перец.
Я поглядывал вокруг: мало ли какая опасность. Это, конечно, не мусорная планета, где еды было завались, тут придётся самому добывать. Воздух, я чувствовал, пригодный для дыхания, и разреженности особой нет. Вот интересно: мы в пустыне, но воздух есть, значит, планета не вся пустынями покрыта, что-то ведь вырабатывает воздух? И вообще, что это за планета? Судя по тому, как выжившие трудятся, на помощь извне они не рассчитывают. Небо чистое (ну, помимо дымов от горевших обломков), инверсионных следов нет. Похоже, планета-то необитаемая.
Народу, кстати, выжило немало, уже около трёх сотен на ногах. Разбирали обломки, собирали всё ценное, выживших переносили к носовой части разбитого судна: похоже, там они сосредотачивались. Ко мне тоже подходили, но я их прогонял, отмахиваясь руками. Отстали, и без меня дел хватало. Хотя внешний вид у меня и кошмарный, но видно, что жив, и то хорошо. В стороне копали большой котлован, к нему сносили тела погибших. Это правильно, нужно как можно быстрее захоронить. Хотя на такой жаре не успеют, завоняют быстро.
Ценного вокруг раскидано было немало, я вон тоже к куче барахла добрался. Пришлось три ходки делать. После первой передохнул, сил набрался и ещё две сделал к той куче, что собрал. Большую часть добытого я закопал в песок. Он копался не очень хорошо, слежался, но помогая себе острой кромкой какой-то железки, я выкопал две ямы и спрятал свои находки, а то, чую, отобрать могут. Лишний песок разбросал.
А добыл я ещё два таких же одеяла, пакет с солью (рассыпалась, но я собрал, кило два будет), кастрюлю литров на пять. Вообще, судя по тому, что валялось вокруг, тут кухня была: поварёшки, разные кастрюли и сковородки, ложки, вилки. Мне повезло найти невскрытую упаковку с соком – десять литровых бутылок, упакованных в прозрачный пластик. Правда, в отличие от прежней, не оранжевые, а светло-зелёные. Посчитав такую находку великой ценностью (мне за сок уже прилетело ботинком в живот), я закопал её первой. А ещё повезло с целой, непочатой коробкой печенья. Вот, в общем-то, и всё. На виду остались только кусок пластика и одеяло, я даже сумку прикопал, хотя всё под рукой.
Оружие я осмотрел – однотипное и, к моему удивлению, вполне себе
