Кризис в Зефре - Карл Шрёдер
Эбан догадывалась, что Кэмпбелл переговаривается с людьми из оперативного отдела, но ей он позволял услышать только свою часть разговора.
— Спасибо, опер, понятно, — говорил он, или же — нам придется пока обойтись без них.
Они остановились за прикрытием из выбеленных солнцем деревьев, и все начали выбираться из машин. Кэмпбелл активировал страйкботов — это действие было автоматически передано на ситуационный дисплей в оперотделе. Те в вихре пыли поднялись. Один из них нес уже потрепанную коробку с роевыми роботами Маршана. Легко оттолкнувшись двумя ногами, он перепрыгнул через ограждение и помчался по грунтовой площадке. Через несколько секунд Эбан услышала выстрелы.
Кэмпбелл повернулся к своему отделению.
— Мы собираемся захватить информационный контроль над станцией, а затем его удерживать, — сказал он. — Согласно имитациям, которые они прогоняли в штабе, Фифи не заинтересована в захвате местных заложников, и их главная цель — контролировать саму станцию. С практической точки зрения это означает контроль доступа к ней, плюс резервные генераторы, потому что они знают, что мы теперь в любую секунду отключим основное питание от ветряных электростанций. Они могут использовать заложников, если решат, что попали в окружение, но все, что они пока видят — это одни мы, а мы выглядим не особенно опасными.
Капрал Тэм цинично хихикнула:
— Конечно, нет, правда?
— Нет, сами по себе нет. — Кэмпбелл махнул рукой в сторону страйкботов. — Я знаю, что ты этих ребят терпеть не можешь, Даз, но сейчас это все, что у нас есть. В любом случае, если я прав, они, вероятно, заперли рабочих — за исключением нескольких ключевых человек, которые нужны им для управления; нам нужно будет определить, где это, и забрать их. Нам, я имею в виду. Страйкботы направятся к резервному генератору, потому что если мы его не возьмем, все остальное не сработает.
— А разве не должно быть наоборот? — Даз поскреб свою щетину. — Защитить гражданских ботами и самим заняться генератором?
— Это ты почему решил?
— Ну, сардж, причина, по которой я не терплю ботов — это потому, что их не разведешь. У них нет фактора морали[168], и для них это большой плюс. Представь, ты террорист, у тебя куча заложников, и хорошие парни затевают штурм на твою позицию. Если наступающие войска — из людей, у тебя появляется думка типа: «Черт, я ухвачу одну из этих секретарш и пригрожу застрелить, это их немного приостановит». Но если в окна и двери лезут боты, что ты станешь делать тогда? Ты себя почувствуешь как Кливон Литтл в «Сверкающих седлах», когда ему угрожает толпа, а он приставляет пистолет к собственной голове и кричит: «Стоять! Если кто-то пошевелится, черномазому конец!»(_N_).
Далеко в Оттаве Эбан Ишанги приподняла бровь. Должно быть, это он про какой-то фильм, решила она. Она не определилась, следует ли ей позабавиться или оскорбиться.
— Я уловил твою мысль, — сказал Кэмпбелл. — Если идем за пленниками мы, они станут активом — как заложники. Если это сделают боты, пленные могут показаться просто еще одной вещью, которую боевикам придется защищать, поэтому они станут пассивом.
— Мне мой пример с кино больше нравится, чем твой с банком, но да, — сказал Даз.
— Стандартная тактика — это как только в деле замешаны некомбатанты, использовать людей, — сказал Кэмпбелл. А сказав, понял, что противник, похоже, немало знает о «стандартной тактике» коалиции. Интуиция заставила его встать на сторону нетипичной точки зрения Даза. Он снова оказался перед необходимостью принять решение, которое впоследствии может ему дорого обойтись.
Понимая, что колеблется совсем не по тем причинам, по которым следовало бы, он тихо выругался. Собирается он, как прежде, поберечь свою жизнь и карьеру?
Или он собирается заняться тем, что полагает лучшим для жителей этого города?
«Кто здесь командир?» — спросил он себя.
— Хорошо, Даз, я согласен: за заложниками идут страйкботы. Теперь посмотрим, что засекли ройботы.
Десаи все прекрасно видела. Город Зефра разбился на две части, с запертыми с одной стороны силами ООН, и только единственным патруль — с другой. Боевики тоже почти все находились с той стороны, хотя ее программы распознавания толпы показали несколько групп людей, движущихся на охват канадского комплекса. Они начали появляться час назад, и выслать несколько отделений им наперехват оказалось достаточно просто. Теперь все боевики были зажаты по разным зданиям и надежно контролировались. Десаи восхищалась чистотой исполнения этой отдельной операции; она прошла так быстро и бескровно, что, вероятно, вовсе не попадет в новости.
Другое дело — водоочистная станция. Как и тот факт, что руководство местной ячейки ФИФ, очевидно, выбралось из города невредимым, уехав на нескольких угнанных машинах, включая машину скорой помощи, захваченную после взрыва у медцентра. Это не к добру, размышляла она, особенно если они скроются. Судя по всему, один из полевых командиров с территории, ранее известной как Чад, был готов принять Нурию и его людей с распростертыми объятиями. А почему бы и нет? У них была общая цель — перекроить границы Африки по племенному признаку.
На Зефру (до которой им оставалось не так уж много километров) надвигалась стая беспилотных воздушных аппаратов, посланных одним из этих самых командиров. БПЛА коалиции поднялись в воздух и направлялись на их перехват, но еще не получили приказа вступить в бой. А где-то к юго-западу отсюда для подстраховки взлетала эскадрилья истребителей.
— Я их вижу, — кратко доложила Десаи. Моне взглянул на главную панель, где открылось новое окно, в котором отображалось видео с аэростата, все усеянное пятнышками. Далеко на горизонте, с неорганизованных территорий, появлялась стая беспилотников. — Сэр, похоже, это старые советские дроны-мишени[169]. Возможно, радиоуправляемые или переоснащенные для самостоятельного полета.
Эти беспилотники были двоюродными братьями игрушечных самолетиков, на которых летал ее отец, когда она была ребенком — хотя эти изначально строились под буксировку полотнищ-мишеней для тренировки в стрельбе. Размах крыльев у них, вероятно, достигал не менее десяти футов, а грузоподъемность была небольшой, но ощутимой. На их борту могло быть что угодно[171]: ядовитый газ, биологическое оружие[170], а может быть, просто пропагандистские листовки.
Она мгновенно забыла обо всем этом, когда начали
