Л 5 (СИ) - Малыгин Владимир

А путь мой сейчас лежит на северо-северо-запад. Почему-то есть у меня твёрдая уверенность, что именно там появится возможность покинуть сей благословенный для местных и такой негостеприимный для меня и подобных мне остров…

Глава 6

До предместий Бирмингема добрался к исходу пятого дня. Особо не торопился, но и не тормозил. Измученные продолжительной ходьбой ноги гудели от нагрузки, тело требовало частого отдыха, и поневоле приходилось выполнять эти требования. В первые два дня я вообще немного прошёл, больше отдыхал. Потом постепенно втянулся в этот весьма увлекательный процесс и дальше только и успевал наматывать английские мили на подошвы английских же трофейных сапог. К вечеру подыскивал подходящий для ночлега закуток в лесу, желательно рядом с каким-нибудь водоёмом, где и обустраивался со всеми удобствами, смывал с себя пыль странствий, ужинал под неумолчное соловьиное щёлканье и отключался под звёздным покрывалом до утра. Ну и под пиджаком, куда же без него. Одним звёздным покрывалом согрет не будешь…

А сам Бирмингем я обошёл по большой южной дуге. Ещё не хватало в город заходить. Город не деревня, рисковать так не хочу. Мало ли…

В дороге меня никто не трогал. То ли везло, то ли просто старались не связываться, опасались моего решительного вида.

С продуктами в пути особо не заморачивался. Возросшие физические нагрузки требовали хорошего питания, поэтому на собственном организме не экономил, прикупал по мере возможности у крестьян всё необходимое. Вырученные за продажу трофейного оружия и велосипеда деньги ещё не все потратил, но кошелёк уже показал своё потрёпанное дно. Впрочем, грех обижаться, пока ещё на жизнь хватает. Война же вокруг, работы у людей нет, крестьяне за возможность заработать хоть какую-то реальную денежку руками и ногами хватаются. А то тут, в основном, натуральный обмен. Правда, говорят, что цены на продукты и жильё в провинции сразу же уверенно поползли вверх, как только из Лондона начали уходить его жители. Побежали, испугавшись ночных бомбардировок. Соглашаюсь, поскольку на своём собственном примере убедился в справедливости этих выводов. Жильё-то в столице сейчас значительно подешевело…

Ну а когда город остался точно за спиной, взял прямой курс на побережье, на Бангор. Забил мешок свежими продуктами, потому что больше нигде на покупку оных задерживаться не планирую. Денег осталось немного, но на переправу через пролив Святого Георга должно хватить по моим прикидкам. Но с этим я особо не парюсь. Вот когда перед фактом нехватки средств окажусь, тогда и буду что-то придумывать. А пока просто шагаю вперёд под весёлые птичьи трели. Сверху ласково пригревает солнышко, сапоги взбивают мягкую дорожную пыль и настроение у меня отличное! Похоже, успеваю как раз к началу Пасхального восстания в Дублине. Вот там-то у меня точно получится под шумок убраться с этого континента на материк и никто в общей неразберихе искать меня не будет…

На исходе четвёртого дня вышел к побережью. Заночевал почти что рядом с берегом. И с наступлением утра я тоже наступил… На мост Британия… По нему и перебрался на остров Англси, поплёвывая сверху в воды пролива Менай. Ещё день пути и, посмотрев, как местные перебираются вброд по мелководью на конечный остров Холихед, последовал их примеру. Всё, я почти на месте. Слева залив Карнарвон, справа Ирландское море, а передо мной во всю свою ширь раскинулся пролив Святого Георга. И за ним Ирландия. Осталось найти средство для переправы и постараться сговориться с лодочником. Или же, на крайний случай, тёмной ночкой экспроприировать подходящую парусную лодку.

На поиски нужного варианта у меня ушёл весь следующий день. Но уже через сутки я встречал рассвет в море, ёрзая задом по истёртой деревянной скамье потрепанного жизнью и волнами рыбацкого баркаса, оставшись без денег и без провизии. На дне котомки сиротливо болталась краюха хлеба и погрызенное с одного конца полукольцо копчёной колбасы. Хотелось бы сказать, что вовсю наслаждался морским путешествием и запахами моря, но… Баркас так сильно пропитался вонью тухлой рыбы, что даже поддувающий в спину свежий ветер не мог его выдуть. Так что не до наслаждения мне было, приходилось терпеть.

Над головой весело хломотал что-то своё такой же ветхий парус, а измочаленный форштевень с хлюпом резал серо-зелёную волну пролива Святого Георга. Волна резаться не особо хотела, возмущалась, выталкивала юркую и лёгкую лодчонку на свой покатый гребень, откидывала назад за спину и отплёвывалась в отместку солёными до горечи брызгами.

Так что вскоре я был мокр с головы до ног. Спина ещё оставалась кое-где сухой, что несколько примиряло с суровой действительностью. А потом лодочник не выдержал моих мучений, пожертвовал кусок древнего брезента. Только почему-то я уверен, что он больше за свой кораблик испугался — побоялся, что тот от вибрации рассыплется, слишком уж сильно меня трясти от холода начало…

Я думал, да что там думал! Я просто уверен был, что у меня отличный и тренированный вестибулярный аппарат! Действительность преподнесла неожиданный сюрприз…

Ночь-то я ещё нормально продержался, но с рассветом волна усилилась, и мой организм начал потихонечку бунтовать. И ведь разбунтовался, гад этакий, опозорил перед стариком. Хорошо хоть борт лодки был совсем рядом, оставалось лишь уцепиться руками покрепче в привальный брус и наклониться вперёд…

Однако, сколько же можно? Желудок уже давно пустой, даже желчь всю выплевал, а позывы так и не прекращаются. Я уже даже за борт не цепляюсь, распластался камбалой на банке, щекой на лохматый причальный брус навалился, плечом в доски борта упёрся. И шевелиться сил нет, только и успеваю рот открывать, мекать, да воздух в себя втягивать. Вперемешку с солёными брызгами. И всё это под сочувствующее бурчание лодочника…

Так что понимаете мою искреннюю радость при виде показавшегося к вечеру берега? Пусть он ещё далеко, и дойдём мы до него уже ночью, но сам вид тонкой тёмной черты прибавил сил и даже желудок перестал взбрыкивать, успокоился вроде бы как. Вот только сил уже не осталось. Соскользнул вниз, свернулся калачиком на дне лодки, брезентухой накрылся и задремал. Ну а то, что подо мной вода в решетчатых пайолах плещется, так я и сам насквозь мокрый. Литр туда, литр сюда… Главное, вода эта не снизу поступает, а сверху, брызгами налетает и на дне лужицами скапливается…

Зато с каким облегчением я сошёл на берег! Не знаю, радовался ли ещё кто-то так сильно твёрдой земле, как я? Только вот не совсем она твёрдая — почему-то так и продолжает раскачиваться подо мной. И небо туда-сюда мотыляется! Словно плавание продолжается. Пришлось присесть прямо на песок. Ничего, скоро всё пройдёт. Всё, отныне море я люблю только с берега… Или с борта самолёта…

Подошедший дед стянул с меня брезентуху, что-то буркнул, вроде бы как попрощался, развернулся и оттолкнул лодку от берега. Вот тебе и дед… Ему же сейчас в обратную сторону столько же идти, причём против ветра… Да ещё наверняка у своего острова сети поставит, недаром они у него с собой взяты…

После такого примера у меня и силы откуда-то враз появились! Поднялся, отряхнулся от песка и потопал к огням большого города чуть в стороне. Ну и что, что денег нет? Выкручусь как-нибудь, не впервой… Ну и время уже на исходе. Вот-вот должно восстание начаться!

Ну и стоило ступить на твёрдую землю, как желудок моментально пришёл в себя и ещё и возмутился своей пустотой, потребовал в срочном порядке эту пустоту чем-нибудь заполнить. Тут и пригодились хлеб с колбасой. Хорошо, но мало. Придётся терпеть до утра, а уж утром… Утром я обязательно что-нибудь придумаю!

Ладно, пора идти потихонечку. Заодно просохну на ходу и согреюсь. Движение вроде бы как жизнь? Да уж, особенно в моём разбитом состоянии. Вдобавок сильно хотелось пить.

Воду я нашёл почти в центре города. Окраина ничем не порадовала, из ближайшего канала просто не рискнул пить, какой-то он даже на первый взгляд грязный, поэтому пришлось брести дальше, до большой реки. Из неё и напился, радуясь, что темно и не видно, чистая ли на самом деле вода в этой самой реке. Уже не до переборов мне было. Тут же неподалёку и устроился на ночлег. Забрался в подворотню и прислонился к холодному камню, где и забылся до утра в зыбком сне.