Мера зверь (СИ) - Изотов Александр

— Веларий хренов! — донеслось до меня от Дидрича, — Нашел время ступень поднимать!

Я свалился на землю, мимо протопали ноги, кто-то даже наступил на меня. В двух шагах застучали твердые хитиновые лапы — многоножка совсем рядом.

Пока вот так беспомощно валяешься, ничего не остается, как думать. Сквозь жуткую боль мысли ворочались в голове, пытаясь выстроить логическую цепочку.

Соколы удивились, откуда здесь эта тварь. Значит, кто-то пригнал ее по реке с самых болот. И получилось удобнее некуда — многоножка положит половину отряда, другую половину положат разбойники. Потери минимальные…

Кому же это надо? Управиться с такой тварью сможет только сильная мера.

Управиться… Меня резанула идея — словно кипяток, она ошпарила мозг, и я резко поднялся:

— А-а-а! — из моего горла вырвался хрипящий крик.

Вокруг толкотня, звон клинков — бой был в самом разгаре. Мне в грудь прилетело еще пару светлячков, голова стала проясняться.

Совсем рядом мелькнул вражеский клинок. Я, не глядя, отшагнул, перехватил руку и одним рывком сломал. Затем дотянулся и свернул ему шею, оборвав крики бедняги. Его меч оказался в моей руке.

Я закрутил головой — а где, на хрен, мое копье?

Мимо пролетела пара зверей, их словно из пушки запустили. Я обернулся, чувствуя неладное — прямо передо мной вздымалась, щелкая жвалами, огромная многоножка. Гроздья фасетчатых глаз, каждое размером с блюдце, уставились на меня.

Это был немного другой вид. Она вся заросла мхом, с тела свисали плети болотных растений, и запах тины бил в нос.

Меня толкнула волна страха, и сзади закричали звери. Эта тварь обладала не одним даром…

Время потекло, замедляя все вокруг. Страх на меня почти не действовал, я отдался дару Скорпионов, и видел магию только как исходящие от насекомого искры.

Вот многоножка затрепетала, по ее телу пошла судорога, и стихия заволновалась, предупреждая — сейчас меня убьют. Задрожала земля вокруг, по утоптанной поверхности пошли трещинки.

Чувство земли само пробудилось внутри меня, постучалось, словно хорошо знакомый друг. Отбросив меч и подняв руки, я попытался перехватить управление стихией. Я отбирал магию у чудовища!

Закрыть трещины, убрать обратно проклюнувшиеся каменные пики. Оттеснить назад магическое намерение твари…

У меня заболела голова, острые осколки боли пронзили череп, и я осел на одно колено. Сразу же почуялись боль и в проткнутом ребре, и в порезанной ноге.

Сильная тварь, сильная мера…

— Сильная воля! — прорычал я, и выдавил, — Унда ин террам…

И безо всякого копья вперед рванулась волна. Незримый удар прилетел в насекомое, и оно откинулось назад на несколько метров, упало на бок и заерзало лапами. Многоножка тут же вывернулась, зашаталась, как пьяная, затрясла головной частью, пытаясь оклематься.

Я оперся на ладонь, пытаясь встать. Заклинание было для меня все еще сильным. Тут на плечо опустилась рука, а потом меня подхватили под мышки и потащили назад.

— Белый, — пыхтел Матс, накрывая меня щитом, — Живой!

— Дидрич где? — сразу вырвалось у меня.

— Хозяин за телегами, все нормально. Ты молодец!

— А, — я тряхнул головой, — Что?

— Пока ты держал тварь, мы отступили к телегам…

— Держал? — в недоумении обернувшись, я посмотрел в лицо Матсу, а потом вспомнил свою идею, — Где Шона и Секай? Они нужны мне.

Показался край телеги, и меня прислонили к колесу. Но долго я сидеть не собирался, и сразу вскочил на четвереньки. Я разглядывал свои ладони, измазанные в пыли, и пытался прийти в себя.

Дидрич оказался тут же, рядом, и я облегченно выдохнул.

— А, нуль мне в меру, сколько ж в тебе силы? — выдохнул удивленно купец, пригибаясь за телегой от возможных стрел.

Сам он держал в руках увесистый боевой лук и тоже отстреливался. Звуки боя доносились до меня все еще, как сквозь вату, все плавало перед глазами, но я все равно попытался сместить ближе к купцу.

Я усмехнулся. Хорош телохранитель, ничего не скажешь — ползает на четвереньках рядом.

— Тут я, мастер, — послышался голос Шоны, — Звал?

— Где Секай?

Монгол тоже оказался рядом, но отозвался недовольно:

— Разве я обязан бегать по твоему зову, нулячий ты сын?

Я рывком встал, и, к счастью, обратно не упал. Тут же мне в руку сунули мое копье. Даже почудилось, что чутка прибавилось сил, но скорее всего, это было самовнушением.

Разбойники бегали с той стороны телег, но не спешили нападать. Охранники метко отстреливались из луков, нападающие тоже стреляли, но на том и заканчивалось. А некоторые бандиты без зазрения совести стаскивали с телег все, до чего могли дотянуться, и просто бежали к лесу.

— А-а-а, звериные глотки, нуль вам в меру! — кричал купец, стреляя из лука, — Не трогайте мой товар!

Ответом ему был лишь истеричный смех. Но среди нападающих тоже было не все гладко. Их главари носились среди подельников, хватали их за шкирку, и толкали обратно к телегам. Те же вскакивали, и все равно пытались рвануть к лесу.

— Звериная падаль! — орали главари, пытаясь заставить разбойников нападать, а не грабить, — В бой, шавки!

Но разбойники оставались разбойниками — они не хотели зря терять жизни, и первое нападение многому их научило. А я теперь был на сто процентов уверен, что тогда, рядом с селением Ящериц, нападали если не они, то точно их друзья.

Сороконожка еще крутилась на дороге, оправляясь от моего оглушения, и разбойники тоже опасались к ней приближаться. А некоторые особо умные главари толкали своих зверей к другому концу обоза, чтобы обойти его с той стороны и напасть на нас со спины.

— Белый, я долго ждать буду?

— Сколько соколов в отряде? — спросил я у Секая.

Тот удивленно отклячил нижнюю губу, а потом растерянно сказал:

— Шестеро, — но поморщился, покачал головой, и добавил, — Нет, пятеро живых.

— У всех дар? — я кивнул в сторону твари, которая уже смотрела в нашу сторону более осмысленным взглядом.

— Ты думаешь… — монгол поднял взгляд, а потом толкнул Шону в плечо, — Быстро, зови наших.

Юный сокол растерянно переглянулся со мной, вспомнив о том, кто его непосредственный командир. Я коротко кивнул, и Шона унесся вдоль телег, выкрикивая имена.

Тут между телег проскочил разбойник. Тот самый, огромный, с топором, который выжил тогда под завалами. Эту махину было легко узнать.

Враг пнул в щит Матса, и бедный Хорек улетел, как от тарана. Зверь попытался кинуться на Дидрича, но ошарашенно отмахнулся топором от моего копья, чуть не пробившего ему подбородок.

Я тоже отпрыгнул назад, разорвав дистанцию. И с досадой посмотрел на копье — чертов топор перерубил его.

Разбойник злорадно засмеялся. Пятая ступень зверя внушала страх — это уровень главы любого клана в Вольфграде. Интересно, как сильно у него развит личный путь?

— Двуха пустая, уйди, жив останешься, — прорычал громила, но тут дернулся, пытаясь увернуться. Ему в плечо воткнулась стрела Дидрича.

Разбойник заорал от обиды и несправедливости, и я почуял, что он набирает в ноги энергию земли. У меня подпрыгнули брови — и этот стихийник, причем довольно талантливый.

Зарычав, громила просто побежал вперед. Я расставил ноги, тоже одним глотком набрав из земли силу и закрутив ее в пружину. Тут же внутри вспыхнуло пламя — добавилась ярость еще одной стихии… Ну, посмотрим, как тебе это.

И мы столкнулись!

— Какого?! — удивленно уставился на меня зверь, когда я свалил его с ног, как куклу.

Мимо нас пробежали Секай, Шона, и еще трое воинов. Они прижали руки к голове, я ясно увидел, как искорки магии полетели в сторону сороконожки.

Несколько воинов со щитами прикрывали их от стрел.

— Стоять! — заревел громила, и рванулся, пытаясь меня скинуть.

Одной рукой я удерживал топор, а другой схватил его за кадык. Разбойник вдруг что-то почуял, его растерянные глаза на миг уставились на меня… и я, резко направив всю оставшуюся энергию в пальцы, сжал их и рванул на себя.