Пришествие Зверя. Том 3 - Хейли Гай

Когда Экхарт закончил, Курланд посмотрел на Кубика.

— Анализ данных еще не завершен, — сказал генерал- фабрикатор. — Может быть, до окончательных результатов еще годы.

— Тогда выскажите предположения.

Сервоприводы зажужжали. Кубик наклонил голову.

— Наша адаптация к орочьей технологии все еще несовершенна. Мы признаем, что не смогли в полной мере оценить различия между нашей версией и оригиналом. Возможно, телепортация луны прошла бы успешно, если бы приборы питались полностью от наших источников энергии. Впрочем, этого нам достичь не удалось.

— Ксеносы и люди не могут сосуществовать, — тихо произнес Веритус.

— Верно подмечено, инквизитор, — сказал Кубик. — Можно предположить, что случился конфликт технологий, который и привел к телепортации только половины луны.

— Куда? — спросил Курланд.

— Не знаю. — Кубик повел механическими пальцами. — Направление не имеет значения. Учитывая, какое количество энергии высвободилось, можно предположить, что улетевшую часть по прибытии на место ждала та же участь, что и оставшуюся. — Пальцы свернулись в тугие спирали. Это сильно напоминало жест досады. — Впрочем, я озвучиваю лишь догадки о причине провала. Нам понадобится еще много экспериментальных данных, чтобы полнее понять, что у нас получилось, а что — нет. Жалко, все сенсоры погибли.

Он повернул к Курланду свои окуляры, глядя с обвинением.

— Оборудование на «Глашатае ночи» погибло? — уточнил Ланьсан.

— Приборы для записи и сканирования — да, — ответил Курланд. — Все расплавилось, когда истребительные команды телепортировались обратно на корабль.

— Очень некстати, — сказал Кубик. — Очень.

Курланд и в тот момент не испытывал к нему особого сочувствия, а прямо сейчас — тем более. До него донесся шум толпы — это были голоса людей, которые пережили настоящую потерю, несравнимую с разочарованием механикуса.

Но граждане Терры все же торжествовали. Во всех часовнях и соборах проходили церемонии. Мертвых оплакивали, Императору возносили благодарность. Церемонии начались днем (который был теперь не похож на день) и продолжались до самой ночи. Вечером начался праздник. Во дворах жилых комплексов, на крышах мануфакториумов, на улицах и рыночных площадях собирались толпы. Они пели хвалу Императору и чествовали отвагу воинов, разрушивших лицо в небе, морду, которая издевалась над ними, угрожала им и столько дней кричала миру «Я — РЕЗНЯ!». Они торжествовали — лицо Зверя было уничтожено, и это отмечали, словно победу в войне.

Курланд не мог отказать им в праве на торжество. То, что они вообще не утратили способность радоваться, давало надежду. Но был и звук, который ему не нравился. Он слышал его с самого момента приземления, с той самой минуты, когда «Громовые ястребы» избежали бомбардировки метеорами. Он слышал его сейчас: два слога, которые перемежали молитвы Императору — его собственное имя.

Oн был героем Терры. Он вернулся окровавленным с Улланора и тут же принялся мстить Зверю, полный решимости низвергнуть его с небес. Он был творцом этой победы.

Что ж, Курланд признавал, что он — творец этой ночи. Его лишь смущало, что происходящее называют победой. Битва была выиграна... ценой новой катастрофы. И победа в войне еще не одержана. Он лишь разрушил одну из масок Зверя. Настоящее чудовище все еще находилось на Улланоре, на троне в столице своей новообразованной империи.

— Поздравляю, лорд-жиллиман!

Курланд поморщился от упоминания этого титула. Он посмотрел направо. Веритус присоединился к нему на укреплениях. Курланд фыркнул. Он не стал спрашивать, как Веритус узнал, что он здесь, — и вообще, предпочел бы, чтобы пришел Вангорич.

— С чем, инквизитор?

— С Караулом Смерти. С тем, что Верховные лорды официально признали его.

— Но Совет уже согласился на это. Еще до начала миссии.

Впрочем, он был уверен, что Месринг по-прежнему возражал. Однако Месринг не пришел в Великий Зал — он, как говорили, отдыхал. Если так, — что ж, все лучше, чем орать и нести всякий бред. Курланду подобное развитие ситуации виделось далее благоприятным.

— В любом случае, — сказал Веритус, — вы получили желаемое.

Курланд не заглотнул наживку.

— Если вы серьезно думаете, что таковы были мои намерения, — вы глупец, а в это я попросту не верю.

Веритус коротко кивнул.

— Вы никогда не были политиком, лорд-жиллиман. — Инквизитор подчеркнуто произнес название титула, напоминая Курланду, кем тот стал, хотел он того или нет. — Но вы повлияли на политику. Вы навязали свою волю Совету. Они приняли временное образование Караула Смерти, и теперь, когда орден оправдал себя, лордам придется признать его на постоянной основе.

— Постоянной? Думаете, остальные ордены согласятся, чтобы он продолжил существовать и после окончания войны?

— А вы думаете, больше не будет критических ситуаций, когда он понадобится?

Курланд не собирался продолжать этот спор, — тем более с Представителем Инквизиции.

— Я думаю, вы отыскали меня не для того, чтобы поздравить.

— Верно. — Взгляд старика под тяжелыми веками потемнел. — Караул Смерти хорошо сработал на штурмовой луне. Ваша стратегия борьбы со Зверем весьма здравая. Но мне интересно, как вы примените ее против Улланора. Как вы собираетесь обезглавливать орков?

Снова Курланду захотелось, чтобы вместо Веритуса с ним говорил Вангорич. Он не доверял инквизитору. Он хотел изложить свои планы Совету, но не собирался заранее рассказывать о них Веритусу.

Курланд пожал плечами. У него не имелось желания делиться с собеседником чем бы то ни было.

— Я не знаю.

Он с удивлением услышал сочувственный ответ.

— Я не завидую возложенной на вас ответственности. Мы живем в темные времена. Орки сильнее и более технологически продвинуты, чем прежде, а Империум уже не тот. Мы низко пали.

Это признание озадачило Курланда. Ну и дела — похоже, Веритус сам хотел что-то до него донести. Инквизиция желает излить душу.

— Я читал хроники, — сказал Курланд, надеясь разговорить инквизитора.

— Они далеко не полны. За тысячу лет столько всего забылось. — Веритус помолчал. — Есть архивы... — начал он, потом продолжил: — Во время Великого крестового похода у нас наверняка были возможности противостоять оружию Зверя.

— Вполне допускаю подобное.

Инквизитор внезапно сменил тему:

— А вы не думали, как Караул Смерти может нейтрализовать орочьих колдунов?

— О чем это вы?

Курланду стало интересно, что именно знает Веритус.

— Я видел данные Черных Храмовников, — сказал инквизитор. — Колдуны, так понимаю, — ключевая сила. Убейте их — и обезглавите врага.

Курланд вздохнул. С чего ему показалось, что есть что- то, известное ему и неизвестное Веритусу?

— Верно, — произнес он.

— Как Караул Смерти уничтожит их?

— Не знаю. — Курлаидом овладело мрачное веселье. — Как вы и сказали, будь это Великий крестовый поход, у нас были бы средства. Вулкан упоминал особое формирование — антипсайкеров, которых называют Сестрами Безмолвия, и их можно было бы направить против колдунов.

— Сестры Безмолвия, — повторил инквизитор. — Их так называют из-за обета молчания. Это редчайшие воительницы, воплощение псионической пустоты. В их присутствии псайкеры утрачивают свой дар.

— Вам кое-что о них известно, верно?

Интересно, сколько? Архивы Инквизиции были обширны, и память их длинна. Но Веритус так легко оперировал информацией.

Инквизитор кивнул, однако не стал ничего объяснять.

— Такие войска — воистину дар Императора, — сказал Курланд. — Если бы мы могли нейтрализовать псайкеров зеленокожих, полная победа стала бы вполне реальна. Но, как вы говорите, мы лишь ослабели со времен Великого крестового похода.

Веритус надолго замолчал. Затем тихо произнес:

— Не все ослабели.

— А кто нет?

— Сестры Безмолвия.

— Они что, все еще существуют?

Веритус кивнул:

— Думаю, да. Несколько.