Книга Трех (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

— Ты не держишь на меня зла? — спросила она серьезно. — Это очень важно.

Вот что на подобное ответить? Тем более, когда на тебя пытается прожечь зеленью своих глаз молодая, но очень перспективная ведьма. Поэтому я лишь отрицательно помотал головой.

— Ну и хорошо, — сказала Зыбунина.

— Катя, подожди, — успел я ухватить ее за руку. — Ковен, который перешел вам дорогу — это Белое пламя?

— Мне нравится, что большую часть времени ты предсказуемый. Это как-то успокаивает. Но иногда ты становишься проницательным. Даже слишком. Почти как ведьмак.

Вот и поговорили. Нет, на самом деле я был рад хоть и такому диалогу. Только сейчас стало понятно, что Зыбунина довольно важный для меня человек. Привлекала ли она меня как девушка? Не знаю, вряд ли я был готов ответить на этот вопрос. Хотел бы, чтобы наши пути разошлись? Однозначно нет!

Дни потекли по спокойному и привычному руслу. Пока остальные радовались второй смене, я превращался в ходячего зомби. Утро начиналось впотьмах — упрямство пока хватало делать попытки, чтобы приоткрыть проход в другой мир. Пусть у меня ни черта не получалось, недосып стал хроническим, а Якут еще пару раз предложил закончить наши бесполезные занятия. Но я был непреклонен. И не такие крепости брали.

Зато почти приблизился день осеннего равноденствия. Мишка достал карты Башен, проанализировал все и пришел к однозначному выводу.

— Мы должны находиться в Башне наверху. Под самым шпилем. Верхотура Башен стеклянная, пусть и не отличимая от каменной основы. У артефакторов оно золоченое, у вас матовое, у нас затемненное, — Мишка замер, глядя на пролетающего мимо фея. Тот сурово зыркнул, но ничего не сказал. — Максим, ты чего, спишь что ли?

Нет, на самом деле я не спал. Просто прикрыл глаза и очень медленно моргнул. Корпеть над книжками в библиотеке с каждым днем становилось все сложнее. Не спасали даже отсыпные выходные. Потому что Якут и в воскресенье заставлял меня вставать в шесть. Дядя Коля по телефону несколько раз спрашивал, что с голосом, не устаю ли? И надо сказать, я если еще и не сдался, то организм все чаще переходил на автоматический режим.

— Не сплю, не сплю. Надо взобраться на самый верх. Только когда?

— Если я все правильно понял, то в шестнадцать часов тридцать одну минуту. С секундами, само собой. Но можно и поторчать минуту другую в Башне. Надо лишь незаметно… Макс!

— Не сплю, — чуть не подскочил я на месте. — Незаметно спускаемся…

— Поднимаемся.

— Я так и сказал. Поднимаемся и все узнаем.

— Ты бы поспал, — предложил Мишка. — Нормально, а не как обычно. Отложи на пару дней реферат, все равно чушь какая-то получается. Ты вон своих однофамильцев два раза написал.

— Да тут непонятно. В одной книге сказано, что благородные Кузнецовы практиковали призыв костяного стража. В другой вообще об их ритуалах ни слова. И имена еще разные.

— Дашь посмотреть? — уже потянул руки Мишка.

— В следующий раз, — захлопнул я книгу.

— Дался тебе этот реферат. Столько написал уже, словно на кандидатскую.

— Мне надо успеть сделать его до конца ультиматума высокородных.

Про разговор с аристократами я успел разболтать, само собой. Максимов даже нашел устав принятия в фамилию и подтвердил, что минимальный срок для подобного — месяц. Но вот про Уварова так никто и не знал. Сейчас я только открыл рот для опрометчивого решения и замер. Сила вдруг стала истончаться, покидать меня, как уходит вода из наполненной ванны, стоит вытащить пробку. Все произошло так стремительно, что я почти испугаться не успел. Зато в ужас пришел Мишка. Во-первых, он почувствовал внезапно высвободившуюся огромную магическую энергию. Что там, даже Раиса Ивановна подняла голову, глядя в нашу сторону. А во-вторых, увидел мое удивленное лицо.

Но ритуал молчания сделал мне последнее китайское предупреждение. Примерно на половине сила замерла, больше не стремясь покинуть тело. А я урок усвоил. Пообещал молчать, так лопни, но слово держи. Сила, как известно, не воробей, вылетит — не поймаешь.

— Пойдем-ка действительно в комнату, — сказал я Мишке. — И правда надо поспать.

Как всегда при выходе большей части энергии я чувствовал некоторую слабость. Зато Мишка переключился и возбужденно рассказывал об учебе. Что-то об отличие трехлистного роголистника от остролиста. С виду они почти неотличимы, а вот действие их было ровно противоположным. Один являлся сильным ядом, другой чем-то вроде противовирусного препарата.

О тонкостях ведьмачьей фармакологии мне по счастливой случайности узнать не удалось. Если быть точнее, меня спас Рамиль. Ну как спас. Встретил у самого флигеля и буквально втащил внутрь. Правда, потянул не к комнате, а к доске с объявлениями.

— Вот, — ткнул он пальцем.

— Обновленные правила школы, — стал читать я. — Ученикам запрещается покидать территорию школы без соответствующего разрешения. Исключению подвергаются стипендиаты второго и третьего курсов.

— Пятый пункт, — нетерпеливо топтался на месте Рамиль.

— Ради собственной безопасности ученикам запрещается находиться под шпилем Башни без сопровождения учителя, — я пробежал весь текст и прочитал внизу страницы, — Звенигородцев К. В. Это кто вообще такой?

— Ну Макс ты даешь, — удивился Мишка. — Директор это. Только странно это. Из всего обновленного тут как раз пятый пункт. Я-то правила помню.

— Совпадение? — с кислой миной спросил Рамик.

— Куда уж там, — ответил я. — Если бы наш директор принимал самостоятельные решения, то я бы почти поверил, что он печется об учащихся.

— И что будем делать? — поинтересовался Рамиль.

— Как обычно, — ответил я. — Нарушать школьные правила и импровизировать.

Глава 10

— Попрошу не путать спиритизим с шаманизмом, — нараспев вещал Ментор. — Хотя эти предметы отчасти пересекаются, спиритизм завязан на силе. Зачастую вы можете встретить его отголоски и на ритуалистике. В основном там, где используются останки умерших. Но источник нашего предмета — сила.

Ситуация была патовая. Да, мы сидели в Башне. Полдела почти сделано. Вон там дверь, ведущая наверх. Казалось, просто встань, преодолей двадцать шагов и выберись за нее. Вот только вокруг одноклассники и Ментор. И они вроде как не собираются на минутку отвернуться, чтобы я проскользнул наверх. А время поджимало. И что, спрашивается, делать?

— Шафидуллин, хватит ерзать, рой лесавок тебе в гузно! Сейчас встанешь, если не можешь спокойно сидеть.

Рамиль посмотрел на меня с самым страдальческим лицом, которое я видел. И что нам остается? Надеяться на Байкова и Мишку? Вот только существовали определенные подозрения. Что, если подсказки у каждой Башни свои? И с нами они не пересекаются.

— Подождите минуту! — встрепенулся Ментор, уставившись в сторону входной двери.

Я перехватил его взгляд и увидел Якута, стоявшего в проходе. Тот не произнес ни слова, однако Щербатый поспешил к нашему наставнику. Хоть какой-то с него прок. Рамик, давай, если не сейчас…

Едва только Ментор скрылся за дверью, как раздался жуткий грохот. Это Рамиль под оглушительный хохот «неудачно» упал со стула. И заодно обратил на себя внимание всего класса. Я, не дожидаясь, пока друг встанет, выскользнул со своего места и быстро преодолев расстояние, толкнул небольшую дверцу.

— Шафидуллин! — раздался позади грозный окрик Ментора.

Но это уже пустяки. Я оказался на винтовой лестнице и помчался наверх. Проскочил следующий этаж, даже не подумав заглянуть в комнату над нашим классом, и выбрался на площадку под самым куполом Башни. Ну, это так говорится — выбрался. На самом деле жадно ловил ртом воздух и старался не обращать внимание на забитые ноги. А это я еще каждый день по лесу бегаю, спасибо большое Якуту.

Мишка оказался прав и не прав одновременно. Матовое стекло здесь располагалось лишь в виде скромных по размеру глухих окон, равномерно удаленных друг от друга. Я выглянул наружу — весь школьный двор как на ладони. Что еще? Посреди комнатки внушительный кристалл, обрамленный подобием постамента. Видимо, этот камушек аккумулировал энергию самой Башни. Ладно, все замечательно. А что дальше?