К. Джетер - Войны охотников за головами-2: Корабль невольников
Да, кое-какое пространство он получил, зато приходилось терпеть пассажира — добычу; со временем Сухлак перенял терминологию тех, кому мешал работать. Попутчики как назло попадались ему разговорчивые и несносные, а уж этот тви'лекк мог всем им сто очков вперед дать. Об Фортуна действовал Сухлаку на нервы — маслянистыми словами, елейными улыбочками, дешевой услужливостью. Весь полет Н'дру боролся с искушением ухватить клиента за жирные головные хвосты и накрепко привязать к самой дальней переборке, только бы не видеть его. Ну ничего, уже скоро…
Сухлак проверил, как поживает главный маршевый двигатель, придвинул навигационный компьютер. Как только его «охотничек» окажется вдалеке от этого сектора и дрейфующей мусорной свалки, можно будет без помех уйти в гиперпространство.
Ладонь зависла в воздухе над клавиатурой, сам же Н'дру не мог отвести застывшего взгляда от иллюминатора. В горле стоял такой огромный комок, что саботажник чуть не задохнулся.
— Что это?! — взвизгнул тви'лекк, тыча пальцем. — Что?..
— Корабль Бобы Фетта, — обреченно проговорил Н'дру Сухлак. — «Раб-1».
Слова были лишь констатацией факта, но заставляли сердце колотиться о ребра и учащали пульс
— Он не умер.
Доказательств было немного, собственно, всего одно, и оно величественно и неторопливо разворачивалось прямо по курсу. Весомое доказательство — «Раб-1», такая же эмблема Бобы Фетта, как и мандалорский дос-пех. Удлиненный овал в сечении, горб рубки, и по обе стороны от него — две мощные лазерные пушки, которые смотрели прямо на Зет-95.
И бездействовать они не собирались. Два разряда ударили в небольшой кораблик. Ослепленный Н'дру Сухлак почувствовал, что заваливается назад через спинку сиденья. Приземлился он на довольно округлые и крупные, но отнюдь не мягкие колени своего пассажира.
— Без глупостей, — прозвучал из динамика чужой голос, суховатый, хорошо узнаваемый и неправильно выговаривающий слова. — У тебя то, что мне нужно. Я иду забрать.
Оратору не хватало эмоций, и поэтому становилось еще страшнее.
— Немедленно.
В голове все помутилось, Сухлак уперся ладонями во впалую грудь тви'лекка и выпрямился. Взялся за спинку пилотского кресла, добрался пошатываясь до пульта. Зрение понемногу приходило в норму.
— Что… что ты собираешься делать? — запаниковал Об Фортуна.
— Ты же слышал, что нам посоветовал умный человек, — Сухлак заглушил двигатель, обесточил орудия и приготовился встречать гостя. — Ничего глупого.
Саботажник выглядел в точности так, как ожидалось: смуглый, жилистый, не в настроении, на небрежно слепленном лице — печать алчности. Одет он был в комбинезон, с которого тщательно спороли все знаки различия тиерфонской летной базы.
— Мое правило, — сообщил Боба Фетт владельцу комбинезона, — не вмешиваться в чужие дела. Если только…
Он стоял в проеме шлюза-переходника, не желая лезть в и без него тесную кабину.
— … не вмешиваются в мои.
— Да неужто? — Н'дру Сухлак с нарочитой усталостью испустил вздох. — Вот чего мне, оказывается, для жизни недоставало! Чтобы ты читал мне нотации!
— Для жизни нужно, чтобы я тебя не убил, — обронил Боба Фетт. — Буду счастлив поступить наоборот.
Хвататься за бластер или делать прочие театральные жесты он не спешил, хотя, как обычно, прежде чем покинуть корабль, навьючил на себя весь привычный арсенал. Одного вида оружия было достаточно.
— Ничего личного, — не без юмора продолжил охотник. — Просто дело.
Сопляк не ответил. Перевязь со стандартным лазерным пистолетом, принятом на воорркение в имперском флоте, в кобуре висела на переборке. Сухлак мог легко дотянуться до оружия, но продолжал стоять со скрещенными на груди руками, горящими от злости глазами и уныло поникшими плечами.
Может, не законченный дурак? Есть надежда.
— И о делах…
Услышав судорожное икание, Боба Фетт повернул голову. Тучный пассажир съежился у дальней переборки, подняв в раболепной мольбе руки с длинными когтями.
— Неоконченное дело, — сказал твм'лекку Боба — У нас с тобой.
Потные ладони Фортуны были похожи на слепых безволосых животных.
— Я… я лишь грязь… — пролепетал бывший управляющий Гильдии; его головные хвосты-лекку извивались, как бьющиеся в агонии разжиревшие червяки. — Грязь и пыль у тебя под ногами! Я — ничто! Нищий и твоими усилиями безработный слуга сильных мира сего. С тех пор как упокоился высокочтимый Кра-досск…
— Поправка, — равнодушно перебил его Боба Фетт. — Крадосска убили. Его загрыз Босск. И распорядился останками, как принято на Трандоше.
Тви'лекка затрясло крупной дрожью. Даже кривая ухмылка Сухлака едва заметно поблекла, а сам саботажник начал стремительно приобретать цвет весенней листвы. Наверное, тоже был знаком с трандошанским способом передачи наследства Обглоданные — кости Крадосска со следами зубов молодого поколения украшали ныне кумирню его старшего отпрыска и наследника.
— Раз ты так говоришь… что ж, тогда…
На оплывшем лице тви лекка проступило подобие заискивающей улыбки. Что-то разыскивая за темным визором мандалорского шлема. Об Фортуна протянул к охотнику лоснящиеся узкие ладони.
— Не вини меня за то, что я ищу себе нового хозяина и покровителя. Я столько времени был дворецким Крадосска! Предложи я услуги его сыну Босску, у меня сердце разорвалось бы от стыда!
— Если спросить меня, я скажу: разумные доводы, — вставил Н'дру Сухлак, устало разминая плечи; должно быть, затекли от долгого сидения за пультом управления. — Дай парню передохнуть, тебе что, больше всех надо?
Взгляд за узким визором шлема был столь холоден и тверд, что древние мандалорские воины, когда-то носившие точно такие же доспехи, могли гордиться единственным, кто уцелел из их племени. Боба Фетт отлично знал. как действует подобный взгляд, даже если собеседник не видит лица… Особенно если не видит. Серо-зеленый потрепанный шлем казался лицом существа, не знающего жалости. Боба Фетт пускал в ход любое оружие, а это — не хуже многих.
— Уже дал передохнуть, — напомнил охотник негромко, обращаясь к Сухлаку. — Ты не умер. Пока.
Саботажник облокотился на спинку пилотского кресла, посмотрел на своего пассажира, сокрушенно покачал головой.
— Это была лучшая из попыток, — сказал он.
— Но послушайте!.. Поймите же…
Объемистое тело тви'лекка колыхалось, будто наполненный жиром пластиковый мешок; острые зубы стучали.
— Не в понимании дело, — объяснил Боба Фетт. — Я все понимаю. Никто не хочет работать на Босска, я тоже. Как не хочу получать деньги сразу от двух хозяев. А ты?
Голубоватая физиономия Оба Фортуны стала сизой, с кончиков лекку срывались крупные капли пота и звонко щелкали по металлическому настилу.
— Но… но это же безумие! Это ложь! Ложь и вранье! — взгляд темных глазок метнулся к Сухлаку; Об Фортуна искал сочувствия. — Я всегда… всей душой!., был предан Крадосску! Клянусь!
— Преданность — хорошее слово, — фыркнул Боба Фетт. — Многозначное. Иногда ее покупают за деньги. Чужие.
Тви'лекк сделал попытку слиться с переборкой, а ведь охотник еще и не покидал шлюза-переходника. Что же будет, когда Фетт войдет внутрь?
Боба повернулся к Сухлаку.
— Сколько тебе обещано за доставку этой добычи?
В данном конкретном случае жаргонное обозначение существа, за чью голову назначено вознаграждение, было не совсем уместно; за Оба Фортуну никто ничего не заплатил бы.
— Достаточно, — с вызовом отозвался Сухлак.
Вот теперь Боба Фетт все-таки шагнул вперед. Двумя пальцами охотник порылся в поясной сумке, достал несколько монет и швырнул их на пульт.
— Вот. Доставка завершена.
Саботажник исследовал кредитки, словно подозревал их во всех смертных грехах как минимум трех религий.
— Маловато будет, — сказал он. — Понимаешь, о чем я?
Прошла, наверное, целая минута, прежде чем Фетт ответил.
— У тебя крепкие нервы, — медленно произнес он. — Хорошее качество, когда нужно выжить. Я восхищаюсь. Настолько, что дам совет.
Боба Фетт отступил к переходнику.
— Не пробуй меня провести, — сказал он. — Не надо.
Скорее всего, его никто не услышал; неудивительно — при таком-то визге. Если у отставного дворецкого еще оставались крохи самообладания, то они только что испарились. Тви'лекк вытянул перед собой когтистые руки и бросился вперед; лицо его исказилось от ужаса. Но нацелился Об Фортуна не на горло охотника, он стремился к кобуре с бластером, что висела на переборке возле кресла пилота Внезапный порыв завершился на груди Бобы Фетта, и охотник вместе с добычей покатились по металлической решетке палубы. Первым вскочил на ноги Фетт и пинком отпихнул разбушевавшегося тви'лекка подальше.
Об Фортуна поднялся на колени, в руках он сжимал бластер; дуло выписывало кривые, словно неумелый стрелок пытался прицелиться во все стороны света одновременно. Прежде чем длинные тонкие пальцы нашарили спусковую скобу, раздался пронзительный свист, потом тви'лекк вскрикнул от боли.
