Елена Старкова - Поцелуй Морты
В перерывах между чаепитием Майор курил трубку с каким-то душистым зельем, и в воздухе витали ароматы табака, яблочного варенья и лимона. Наталья рассказала о результатах своего гадания на Катю в станице Шапсугской. Майор очень удивился, узнав, что племяннице грозит опасность, и предложил повторить гадание вдвоем, чтобы сложить свои магические потенциалы и добиться благодаря этому большей ясности.
Наталья и Майор убрали посуду со стола в кухне, поставили на него таз, наполненный водой до половины. Майор бросил в него три заранее припасенных на такой случай уголька. По воде пошла рябь, а когда поверхность выровнялась, брат и сестра всмотрелись в устоявшуюся гладь. Постепенно сквозь воду проступило нечто похожее на изображение.
– Вот видишь, черный пес, – сказала Наталья. – Что это означает?
– Пса не вижу, – ответил Майор, пристраивая на носу старомодные круглые очки в железной оправе. – Мне вроде парень мстится, высокий такой и рыжий. Волосы длинные.
– А я когда дома в станице гадала, видела, что именно собака на Катюшу бросалась! – стояла на своем Наталья.
Она разнервничалась так, что щеки пошли красными пятнами. Майор обнял сестру за плечи, пытаясь успокоить:
– У каждой собаки есть хозяин. Давай на хозяина погадаем.
Наталья снова вгляделась в таз. Однако, несмотря на все усилия, ничего нового не увидела. С мольбой посмотрела на брата:
– У меня не получается.
– Ну давай я попробую.
Майор мягким жестом отстранил сестру, протер очки краешком рубашки и наклонился поближе к тазу. Вода в нем стала мутной, будто туда плеснули молока. И чем больше вглядывался Майор, тем менее прозрачной становилась вода.
– Да, защита мощная стоит. Что делать, ума не приложу… – Майор недовольно крякнул.
Сзади к ним тихонько подошла Саша и потянула деда за край рубахи.
– Что тебе, Сашенька? – ласково произнес тот. – Иди смотри свою сказку, видишь, мы с тетей Наташей заняты.
Саша силилась что-то произнести, ужасно, до слез раздражаясь, что не удается выговорить ни слова. Потом взяла Наталью за руку, подвела к комоду в гостиной, где на подставке стоял хрустальный шар, и ткнула в него пальцем.
Однако ни Майор, ни Наталья никак не могли взять в толк, что же хочет сказать девочка. Саша с досадой махнула рукой, подбежала к ноутбуку и что-то накликала на клавиатуре. Через несколько секунд на экране монитора появилась крупная надпись: Катя – Зрячая!
Наконец-то закончилась сессия, и сбившиеся в стайки студенты, а в их числе Дима, Катя, Лена, Шпиль и Шухрат, стояли перед главным зданием МГУ, возбужденно обсуждая результаты экзаменов. Закончилась для них сессия в целом благополучно, хотя античную литературу пришлось пересдавать чуть ли не всему потоку. Учитывая плачевные результаты общения народа с Нугзаром Виссарионовичем, деканат пошел навстречу студентам и назначил переэкзаменовку с более объективным преподавателем.
И вот пройден еще один этап их студенческой жизни, как высокопарно выразился декан факультета. Теперь можно передохнуть и расслабиться на вполне законных основаниях – да здравствуют каникулы! Пусть даже и пролетают они обычно так быстро, что глазом моргнуть не успеешь…
– Слушай, Сидор мой прекрасный, – толкнул Гарик локтем Диму, – что ты тих, как день ненастный, что ты гриву отпустил? Рыжую к тому же. Пошли по пиву вдарим?
– Нет, с пивом облом, – улыбнулся Сидоркин. – Мы с Катюшей идем в гости к ее родственникам.
Лена почувствовала, как незримая ледяная игла вонзилась в грудь как раз там, где находится сердце, и прошила ее насквозь, словно бабочку. Но она нашла в себе силы улыбнуться.
– Никак смотрины? – спросила она с едва заметной ехидцей. – Как мило! Ладно, жених и невеста, желаю хорошо провести время.
Дима посмотрел на нее немного виновато, а Катя счастливо улыбнулась, чем привела Лену в тихое бешенство. Ни капли деликатности нет у этой пейзанки дикой! Лене с трудом удалось сдержать слезы. Еще не хватало разреветься у них на глазах! Чтобы не заплакать, она впилась острыми ноготками в мякоть ладони, едва не проткнув кожу до крови. Но эта боль помогла ей дождаться, пока не ушли Дима и подхватившая его под руку Катя.
От Шпиля не укрылось раздраженное состояние Лены.
– Ленка, хочешь, я тебя провожу? – мягко спросил он.
– Только тебя мне сейчас и не хватало! – взорвалась Лена. – Оставьте меня все в покое!
Лена резко повернулась, чтобы Гарик с Шухратом не увидели хлынувшие у нее из глаз крупные, как горошины, слезы, и, не разбирая дороги, побежала в сторону наблюдательной площадки на Воробьевых горах.
– Смотри, Кум, плачет девка. Вот Димка дурак! – сокрушенно сказал Гарик, глядя ей вслед.
– Ты о чем? – удивился Шухрат.
– Да все о том же! Такая баба прямо в руки плывет, мечта поэта. Симпатичная, богатая, папанька с миллиардами. Так нет же, Катьку ему подавай. Ее ведь в приличный дом нельзя привести, деревня деревней… – И Гарик пренебрежительно махнул рукой, как бы говоря: мол, он-то на месте Димки своего шанса бы не упустил.
– А если это любовь? – мечтательно произнес Шухрат, возводя глаза к облакам над шпилем МГУ.
– Да какая по нынешним временам любовь? – заржал Гарик. – Эх ты, Туркестан…
– А ты баран московский, курдючный… – не остался в долгу Шухрат.
– Бе-э-э! – скорчил смешную рожу Гарик. – Ну что, пиво выдыхается? Пошли займемся делом…
Лена стояла у красной гранитной балюстрады наблюдательной площадки и, положив обе руки на холодный камень широкого парапета, из последних сил старалась унять бившую ее дрожь. Перед ней расстилалась замечательной красоты панорама Москвы с золотыми куполами церквей, огромной чашей стадиона и шпилями высоток, но Лена не видела ничего, совершенно ничего, потому что глаза застилали слезы. К тому же ее терзала жажда мести.
Дима оскорбил ее и должен за это расплатиться по полной программе. Сейчас Лене казалось: поговори с ней Дима откровенно, покаявшись и сожалея об их расставании, она бы простила его, и они остались бы друзьями. Конечно, это ни в коей мере не соответствовало действительности.
Нет, каков Дима! Она-то, дура, привыкла считать его своей собственностью и даже частью себя самой, но оказалось все наоборот! В голове не укладывалось, что он самый обычный бабник. Правда, горькая правда, что все мужики сволочи! Больше всего задело то обстоятельство, что на лице у него не было ни следа раскаяния или хотя бы намека на сожаление. Да и смущение, кажется, выглядело неубедительно. А эта деревенская коза рядом с ним – что может быть отвратительнее? На кого он ее променял? На эту плохо одетую и никогда не видавшую парикмахерской Дуньку с двумя русыми косицами? Катька так самонадеянна, что никогда не пользуется косметикой! Никто и никогда не видел на ее розовой мордашке даже намека на макияж!
Теперь Лене казалось странным, что она была когда-то уверена в Диминой любви и верности! Хотя, надо честно признать, сам он ей никогда в теплых чувствах не признавался и держался с ней по-дружески. Дура, дура! Она-то думала, что это проявление Диминой порядочности, а оказалось, надо было всего лишь затащить его в постель… Как же теперь быть?
Оставить все, как есть, Лене не позволял характер. Напакостить ему в универе? Пустить какой-нибудь унижающий и обидный слушок? Как бы это не обернулось против нее самой. В МГУ к Диме относились очень хорошо и студенты, и преподаватели. Раньше она этим очень гордилась, а сейчас… Что же все-таки делать? Словно в ответ на этот вопрос перед глазами у Лены возникла вывеска салона магии Норы Кибельской. Эврика! Надо просто обратиться за помощью к фее!
В чем именно должна заключаться помощь, Лена и сама хорошенько не знала. Действительно, чего же она хочет от Димы? Чтобы он вернулся к ней и полюбил по-настоящему, не так, как эту Катьку? Наверное, нет… Этого мало! Лена решила, что Диму обязательно надо приворожить. Приворожить крепко, а потом бросить, чтобы он страдал и мучился точно так же, как она сейчас…
Как только Лена подошла к салону Норы, она увидела у гранитного, похожего на портал подъезда длинную очередь желающих попасть на прием к ведунье: здесь были женщины разного возраста и, судя по одежде и прическам, разного достатка. Стоять в этой команде неудачниц хотелось меньше всего. Осмотревшись по сторонам, она заметила на стене рекламный щит с контактными телефонами салона. Оставалось только одно: набрать номер на мобильнике и записаться на прием в любой другой день недели. Именно так Лена поступила и уже собралась было уйти, как вдруг массивная дубовая дверь салона открылась, из нее выглянула миловидная девушка, по виду секретарша, и строго оглядела притихших дам.
– Кто из вас Елена Апулевич? – громко спросила она. – Лена! Есть такая?
– Есть… – Лена торопливо подошла ближе.
– Пойдемте со мной!
И секретарша под глухой ропот оставшихся снаружи клиенток пропустила Лену в приемный покой.
