Энтони Рейнольдс - Отметка Калта
— Нам все еще нужен практический результат, — говорит он. — Выполняйте приказы.
Ультрадесантники повинуются.
XXIV
Хол Велоф с ужасом наблюдает, как горизонт озаряется от края до края. Ему известно, на что он смотрит. Испепеляющий орбитальный огонь, сконцентрированный в одном месте. Он помнит географию Калта и точно знает, по кому бьет гнев орудий Ультрадесанта.
— Фелл, — произносит он.
Малок Карто кивает.
Горячий ветер хлещет по обезглавленной башне, взметая плащ Хол Велофа и забивая рот командующего серым песком. Качка башни вынуждает его широко расставить ноги, пол тревожно кренится под ногами. Такое ощущение, будто он стоит на палубе примитивной галеры. Неприятное чувство.
Сверху опустошение Калта выглядит еще более очевидным. Планета превратилась в истерзанный радиацией мир, на котором навеки останется метка Несущих Слово. Несмотря на пейзаж перед глазами, Хол Велоф какое-то мгновение гордится этим, хотя его кожа и покрывается волдырями.
На землю обрушиваются новые удары, горизонт озаряет новое пламя. Башня сотрясается от первых сейсмических толчков. Из зияющих окон сыплется дождь стеклянных осколков. Несущие конструкции гнутся и падают на землю. Башня оседает на раскалывающийся фундамент.
Объединенный огонь лэнс-батарей бьет по горизонту. Создаваемое им адское свечение высвечивает суровый факт.
— Ты знал, что произойдет, — произносит Хол Велоф.
Карто пожимает плечами, и этот жест вызывает у Хол Велофа ненависть. Это жест отрицания, безразличия к гибели чего-то драгоценного. Пожимание плечами демонстрирует ему, что Малок Карто уже на самом деле не один из сынов Лоргара, а становится чем-то совершенно иным.
— У Фелла была самая крупная армия, — говорит Карто, — а также самые большие амбиции.
Хол Велоф старается не чувствовать себя уязвленным, зная, что это абсурдно на фоне подобных разрушений. Он пытается довести слова Карто до логического финала, но ни в одном из выводов нет смысла. У него в голове постоянно крутится только одна мысль.
— Это ты устроил, так ведь? — спрашивает он.
— Разумеется, — отвечает Карто.
— Фелл и его воины погибли, да?
— Еще нет, — говорит Карто, возясь с замками на вороте. — Но скоро.
— Зачем? — спрашивает Хол Велоф, зная, что ему придется убить Темного Апостола. Карто переступил черту, хотя командующий и не знает, ради чего.
— Служба Темным Монархам требует определенных жертв, — произносит Карто. — К тому же нужна была достаточно соблазнительная цель, чтобы выманить Ультрадесант из их норы для трусов.
Карто поднимает руку и снимает шлем. Точнее говоря, он ломает шлем на части, чтобы снять. Изнутри валят клубы темного дыма, и Хол Велоф видит, насколько далеко зашел Темный Апостол в своем служении замыслу Лоргара относительно галактики.
XXV
Над землей висит электромагнитное марево. Ландшафт, расплавившийся до стекловидного состояния от жара многочисленных лэнс-ударов, колышется от пыльных вихрей, теплового излучения и дождя из пепла. «Теневой меч» проламывает себе дорогу сквозь разрушенные руины опорного пункта Федрала Фелла. Орбитальные орудия уничтожили стены убежища с пугающей легкостью.
Вентан слезает с «Теневого меча». Корпус танка горячий, раздается громкое пощелкивание остывающего реактора. В дымке движутся фигуры, но они в кобальтово-синей и золотой броне. Это Ультрадесантники, и они идут с ним.
Внешние датчики доспеха фиксирует в воздухе широкий диапазон экзотического излучения и убийственный коктейль из ядовитых элементов. Этого следует ожидать, когда высвобождаются столь могучие силы.
Шеренги ошеломленных воинов Легиона продвигаются в оплавленные руины вражеской крепости, прижамая болтеры к плечам. Смутно различимые гиганты бредут в химическом тумане, один вдох которого растворил бы легкие смертного.
Вентан вытащил пистолет и меч. Он не ждет, что в непосредственном будущем ему придется ими воспользоваться, но капитан должен выглядеть готовым к бою. Капитан не видит следов присутствия Несущих Слово, но знает, что те где-то неподалеку. У них кровь и выучка Легионов. Они пережили бомбардировку, и уже сейчас готовятся контратаковать.
Вентан ведет Ультрадесантников вглубь дымящихся обломков, которыми устлана пустошь. Позади едет «Теневой меч», гул двигателя пробирает до костей и ощущается спинным мозгом.
Кольцо Ультрадесантников сжимается вокруг центра твердыни, и в голове Вентана зарождается навязчивое подозрение. Оно смутное и неоформившееся, но настойчивое.
Разрозненные группы солдат братств каким-то чудом уцелели под обстрелом. Они слепы и глухи, обожжены и брошены. С ними безжалостно расправляются. Ультрадесантники не тратят массореактивные снаряды. Кто знает, когда будет пополнение? Врага повергают цепными клинками и кулаками, но столь жалкие цели не приносят удовлетворения.
— Говорит Вентан, — обращается он по воксу к собратьям-командующим. — Сообщите о признаках наличия сил вражеского Легиона.
Поступают только донесения о контактах с обваренными и искалеченными смертными солдатами врага, и Вентан ощущает, как его гложет мысль, что здесь что-то не так.
— Где Несущие Слово? — спрашивает он сам себя.
Если Федрала Фелла тут нет, где же он?
В центре крепости Ультрадесантники обнаруживают громадную воронку, кошмарную преисподнюю, наполненную электрическим пламенем и сожженным мясом. Почти ничего не уцелело. То, что в первые мгновения не уничтожил обстрел, обвалилось от последующих взрывов и пожаров на складах боеприпасов. То тут, то там Вентан видит следы перегруппировки и окапывания, но сложно различить что-то конкретное. Об этом позаботились точные удары Таурен.
Основное орудие «Теневого меча» поворачивается над головой Вентана, выискивая цель, но не находит ничего, заслуживающего стрельбы. В огне виден силуэт «Пылающего облака». Громадная машина разрушения высится над местом смерти врага.
Из дымки возникает покрытый пылью и копотью воин, который вскидывает руку в приветствии.
— Я думал, тут останется хоть кто-то живой, с кем можно будет сразиться, — говорит Сиданс.
— Я тоже, — отзывается Вентан, убирая меч в ножны и пристегивая пистолет к бедру.
— Полагаешь, они погибли при бомбардировке?
— Похоже на то, — произносит Вентан, хотя такое объяснение уже слишком удобно.
— Тогда эта крепость так себе, — замечает Сиданс. — Лорду Дорну нашлось бы, что сказать по этому поводу.
Вентан не отвечает. Слова друга подтверждают навязчивое подозрение, которое нарастало с момента первых выстрелов. Капитан замирает, когда мысли сходятся на изначальной неправильности случившегося.
— Эта крепость никогда бы не выстояла, — произносит он. — Это смешно.
— О чем ты?
— Зачем строить то, что мы можем за секунды сравнять с землей с орбиты? — спрашивает Вентан. — Зачем вообще строить над землей? В этом нет смысла.
— Возможно, они не смогли найти места под землей?
— Они могли найти, где уйти под землю, — говорит Вентан. — Бессмыслица. Проклятье, что же мы упускаем?
Дым и марево рассеиваются на ветру, и у Вентана появляется что-то вроде ответа, когда он видит в самом сердце крепости потрескавшееся сооружение. Оно похоже на укрепленный авиационный ангар, и смогло устоять под обстрелом. Секции крыши провалились внутрь там, где рухнули несущие стены. Вентан не видит в конструкции защитных элементов.
Это гигантский купол, украшенный сложной резьбой, с парой декоративных башенок и широким входом без ворот. Сооружение грандиозно, и Вентан понимает, что уже видел подобное.
— Как думаешь, что это? — спрашивает Сиданс. — Цитадель? Место для последнего боя?
— Нет, — отвечает Вентан. — Не цитадель, но теперь я знаю, что это. Я уже видел такие строения раньше.
— Где?
— В Монархии, — произносит Вентан. — Это храм.
XXVI
Ингениум Субиако не помнит, как заснул, но явно произошло именно это.
Можно понять. Никто не смог бы бодрствовать так долго, как он, трудясь в постоянном полумраке, без отдыха во тьме и не отрываясь от насущного дела. Он уверен, что спит, поскольку странствует по тем же посеребренным пещерам своих кошмаров.
Субиако приходил сюда ночь за ночью, погружаясь в ужасы, которые разворачиваются бесконечным циклом. От того что картина никогда не меняется, не становится легче, есть лишь мрачное знание о предстоящем кошмарном бегстве от тварей с многосуставчатыми конечностями и полированными стальными когтями, которые выбивают по камню «тук-тук-тук».
Пещера имеет все тот же странный серебристый оттенок. Она поблескивает от сырости, а за пределами поля зрения таится ставшая вездесущей угроза. Ему известно, что внешне твердые стены пещеры на самом деле вовсе не такие. Известно, что прячется по ту сторону хрупкого покрова реальности, и, как бы ему того ни хотелось, он не в силах избавиться от этого знания.
