Валентин Леженда - Скорость Тьмы
— Нет, — Под глазами фон Штауффенберга залегли черные тени. — В момент взрыва фюрер находился в самолете...
— Тогда мы не понимаем...
— Я тоже ничего не понимаю, — вымученно улыбнулся полковник. — Наверное, все мы просто сошли с ума...
Отец Альфред схватился за священный крест, Бонхеффер принялся тихо молиться.
— Нечистый оказался сильнее, — громко возвестил иезуит. — А ведь я вам говорил: обычное оружие здесь бесполезно.
— Да что уже спорить, — обессиленно махнул рукой фон Штауффенберг.
— И что с нами теперь будет? — пробормотал Фридрих.
— Об этом не беспокойтесь. Покушение разрабатывал лично я, никаких хвостов не осталось. Все сработано чисто: ни имен, ни зацепок. Но вы все равно будьте осторожны, гестапо уже развернуло масштабные проверки. Кое-кто лишится насиженного места, но все в конце концов свалят на вездесущих коммунистов.
— А вы уверены, что Гитлер выжил?
— Абсолютно. Мне сказал об этом сегодня Канарис. Адмирал лично видел фюрера в полном здравии и прекрасном расположении духа. Похоже, покушение ничуть его не огорчило и даже придало новые силы.
— Сын Сатаны! — отец Альфред несколько раз осенил себя серебряным крестом.
— А что говорит исполнитель, ну, тот лейтенант, пронесший на борт самолета взрывное устройство?
— Фабиан рассказывает странные вещи... — Фон Штауффенберг колебался, стоит ли говорить. — Он здорово изменился после покушения...
— Секундочку, полковник. — Граф Мольтке явно нервничал. — Извольте объяснить, что случилось с лейтенантом?
— Да ничего особенного с ним не произошло. Он рассказал мне о том, как поднялся перед самым вылетом на борт, оставил там бомбу, после чего ушел. Как ему это удалось, не знаю. Фабиан отказался объяснять. Все эти события очень странно на него повлияли, он стал совсем другим человеком.
— Вы успели его предупредить, что покушение не удалось?
— Да, я предупредил его, но он, как ни странно, вовсе не огорчился, а лишь сказал, что у нас рано или поздно все получится, потому что на нашей стороне Бог.
— Он именно так вам и сказал? — оживился отец Альфред.
— Я передаю вам все дословно, — подтвердил полковник. — Он сказал, чтобы мы продолжали пробовать... знаете, он говорил, словно... словно человек, узревший некую истину... И его глаза... Я раньше никогда не видел такого взгляда...
— Вашего лейтенанта наверняка будут искать. — Фридрих задумчиво глядел на висящее на стене деревянное распятие. — Полагаю, его многие видели на аэродроме...
— Я это продумал, — слегка усмехнулся фон Штауффенберг. — Он уже на пути в Цюрих с деньгами и новыми документами, да и внешне его будет нелегко узнать...
На последние слова полковника внимание обратил, пожалуй, один Ридель.
— Господи, да он просто не мог выжить, — внезапно истерично выпалил Гизевиус — Как, объясните мне, КАК фюрер мог остаться в живых, если самолет разнесло на куски прямо в воздухе?!
— Обломки по-прежнему ищут, — кивнул фон Штауффенберг. — И не факт, что их найдут, впрочем, как и тела. Куски самолета расшвыряло по огромной территории. Две речки, болото, холмистая местность... Поиски улик могут затянуться на месяц.
— Боже мой, что же выходит... — все не унимался Гизевиус — Получается, нам нет смысла с ним бороться. Его нельзя убить, он бессмертен, неуязвим, не стоит даже и пытаться. В конечном счете нас уничтожат, а он по-прежнему будет жить...
— Ханс, прекратите истерику! — резко оборвал коллегу Мольтке. — Мы все находимся в одинаковом положении, но истошно орете сейчас только вы...
— Гитлера можно убить, я уверен. — Полковник решительно оглядел присутствующих, — И я готов лично сделать это...
Ответом было напряженное молчание...
Чуть позже, когда все стали потихоньку расходиться, Фридрих все-таки задержал фон Штауффенберга и, отведя его в сторону, тихо спросил:
— Кажется, вы обмолвились, что лейтенант Шлабрендорф здорово внешне изменился. Что вы имели в виду?
— А вы внимательны, Ридель. — Полковник не спеша надел фуражку, затем натянул кожаную перчатку на здоровую левую руку и нехотя добавил: — Он весь поседел...
Оборотень издох в прыжке, не успев достать намеченную жертву.
— Быстро на пол! — крикнул Карел, опрокидывая журнальный столик.
Бэкер с Гретой подчинились.
Майор лишь мельком глянул на валяющийся в углу номера труп вервольфа. Вместо волка там лежал мертвый обнаженный мужчина.
Оставалось еще пять пуль.
Похоже, нападавшие не рассчитывали встретить ожесточенное сопротивление.
Второго волка Карел застрелил прямо в дверном проеме, не позволив оборотню заскочить в номер.
Затем в гостинице появились эсэсовцы. Автоматные очереди прошили журнальный столик.
«А старик, однако, еще ничего, — с удовлетворением отметил разведчик, принимая у подползшего Бэкера серебряные патроны. — Крепкий, молодым фору даст».
Тело действительно слушалось великолепно и было хорошо натренировано. Все-таки оперативных доноров готовили для боя. А обманчиво безобидная внешность была здесь только на руку.
— Дирк, прикройте девушку.
Бэкер быстро кивнул.
— Как только побегу, сразу за мной, и не отставать, понятно?
Объяснять дважды не требовалось.
Стрельба прекратилась. Ясно: их хотели взять живыми.
Оставляя за собой дымный хвост, в номер влетела газовая граната. Майор вскочил и пинком отбросил ее в угол комнаты.
— Не дышать...
В коридоре не ожидали, что жертвы решат прорываться. Трем эсэсовцам это заблуждение стоило жизни.
Как только Карел завладел автоматом, ставки в игре сильно поменялись.
— Вот ваш пистолет, Дирк, я отвлеку их, а вы уходите.
— Но...
— Внизу наверняка все перекрыто, так что пробирайтесь на крышу. Через несколько минут там и встретимся...
— Но у нас на соседней улице машина...
— Забудьте о ней, вперед...
Они разделились.
Майор подобрал с пола еще один «шмайсер», затем заметил на поясе у мертвого офицера газовую гранату. Карел мгновенно сорвал чеку и швырнул гранату на лестницу, по которой наверх уже бежали солдаты. Конечно, она их не остановит, но дымовая завеса не помешает.
Дав очередь прямо в центр удушливого дыма, майор побежал следом за скрывшимися в глубине гостиницы помощниками, которых ему теперь приходилось выручать.
М-да, веселенькое начало. Словно сглазил кто.
Добежав до конца гостиничного коридора, Карел заметил небольшое окно.
Присев на одно колено, прямо на зеленой ковровой дорожке дулом автомата он начертил невидимый символ: два скрещенных знака луны, перечеркнутые волнистой линией.
Затем майор разбил окно.
Холодный ветер несколько остудил его пыл.
Но он все рассчитал верно: слева от окна располагалась пожарная лестница.
Вскочив на узкий подоконник, Карел ловко перебрался на ржавую лестницу и тут же полез вверх.
Из разбитого окна вырвались пули.
Майор усмехнулся.
В этот самый момент один из преследователей переступил нарисованный на ковре невидимый символ.
Здание содрогнулось.
На нескольких этажах со звоном вылетели стекла.
Но Карел был уже на крыше.
Понятно, он не видел того, что происходило в коридоре рядом с высаженным окном, но отчетливо мог себе это представить.
Как только немецкий солдат переступил «Печать Тиамат», здание взбесилось. Полы верхних этажей, став хрупкими, начали лопаться, стены в коридорах сжимались, в воздухе стоял протяжный стон. Освобожденные «раскрывшейся» печатью силы собирали кровавый урожай. Крики эсэсовцев были слышны даже здесь, на крыше.
Майору сейчас было плевать, кто еще угодил в магическую ловушку, времени для бегства оставалось всего ничего.
Впереди за каменной трубой возникло едва уловимое движение. Майор вскинул руку над головой.
— Бэкер, не стреляйте.
Дирк выступил из тени, за его спиной маячил силуэт Греты.
— Оба в порядке? Отлично.
Карел зорко оглядел ближайшие крыши.
Вариантов отхода было немало. Хоть в этом да повезло.
— Что там происходит, это вы устроили землетрясение?
— Я всего лишь на время воспользовался теми силами, которыми пользуются они. Оружие врага иногда можно оборачивать себе во благо.
Здание снова содрогнулось, находиться на обледеневшей крыше становилось опасно.
— Внизу нас ждет машина, — снова счел нужным напомнить Бэкер. — Если удастся выбраться из подъезда ближайшего дома...
— Нет, этот вариант отпадает. Вон видите ту черную крышу, она граничит с гостиницей?
— Да, это городская библиотека, — кивнул Дирк, — Крыши действительно на одном уровне.
— Вот туда мы сейчас и направимся. — Карел осторожно посмотрел на Грету. — Боюсь, фройляйн, вам придется сегодня немного попрыгать...
