Михаил Кликин - Идеальный враг
Зверь должен был погибнуть, как и все остальные. Его спас Курт. За мгновение до атаки киберов немец что-то почувствовал и закричал. Зверь среагировал мгновенно, залег, откатился. Остальные – не успели. Зверь и Курт выжили. Несколько человек были ранены, они еще могли отстреливаться. Остальные погибли сразу же…
Один из киберов не мог двигаться. Видимо, удар повредил его ходовую часть. У второго кибера было что-то не в порядке с координацией – он перемещался кругами, словно был к чему-то привязан. Вообще, невероятно, что они уцелели. Нас учили, что максимальная перегрузка, которую выдерживают боевые механизмы экстерров – пятнадцать – восемнадцать g. Возможно, падение смягчили деревья. Не знаю. С этим будут разбираться специалисты.
Зверь и Курт, а так же их раненые товарищи открыли огонь по киберам. Но разрывные пули штурмовых винтовок отскакивали от брони.
Если бы киберы могли нормально перемещаться, бойцы были бы обречены. Машины экстерров предназначены для защиты яйца – это настоящие мобильные крепости, несущие на себе тяжелое вооружение. Они не промахиваются. Их датчики фиксируют каждый шорох. Они замечают все.
Но системы киберов, с которыми столкнулся отряд Зверя, были повреждены падением.
Люди отползли назад, туда, где инопланетные роботы не могли их достать. Зверь к тому времени уже вызвал подмогу. Оказавшись в относительной безопасности, он хотел было связаться со штабом, доложить обстановку во всех подробностях, но обнаружил, что компьютер разбит.
Два отряда десантников прибыли через пару часов. Они одновременно вышли к кораблю совсем с другой стороны, не оттуда, где прятался Зверь с остатками своей команды. И тоже попали под обстрел.
А потом открылось яйцо.
Об остальном Зверь рассказывает очень скупо.
Один из киберов, тот, что ходил кругами, все же двинулся вперед. Вылупившиеся экстерры разбежались по лесу, вынюхивая добычу для своей шевелящейся в луже слизи самки. И, конечно же, сразу учуяли мясо: свежую мертвечину и еще живую человечину.
Патроны заканчивались.
А стремительные инопланетные твари жрали людей – живых и мертвых. Росли на глазах. Таскали куски тел к самке. Здоровенный покореженный кибер ломился по кустам, расстреливая последних бойцов. Другой прятался где-то среди обломков корабля.
И только тогда, поняв, что подкрепление, если и прибудет, то слишком поздно, Зверь решил отступать.
Они ушли с боем, издалека расстреляв жрущую, уже беременную самку. Их было восемь человек. Потом их стало шестеро – кибер заметил их спины и успел выстрелить дважды…
Это все, что рассказал нам Зверь.
Сейчас он уверен, что его арестуют и будут судить за то, что он оставил поле боя без приказа. Но я считаю, что он все сделал верно…
Настроение у всех отвратительное. Никто не ждал таких жертв.
А ведь и я мог оказаться там, с ними.
Я начинаю понимать, что это за война…
1
За Зверем пришли на следующий день после возвращения, вечером, в личное солдатское время.
Три незнакомых человека в гражданской одежде, и брехун, старающийся держаться в стороне, но похожий на незнакомцев повадками и внешностью, вошли в казарму, отточенным привычным движением сунули золотые корочки удостоверений под нос дежурному, целеустремленно проследовали в помещение четвертого взвода.
– Капрал Эмберто? – спросил один из них, остановившись возле койки Зверя.
– Да… – Зверь поднял глаза, медленно отложил книгу, которую он на время взял у Павла, неохотно встал, понимая, кто эти люди и что им надо.
– Следуйте за нами.
– Я обуюсь.
– Да. Ремень можете оставить здесь.
– Хорошо.
Притихшие бойцы смотрели, как неторопливо собирается их товарищ.
– Куда вы его? – осторожно спросил Гнутый.
– Недалеко, – невыразительно ответил один из чужаков.
– Он все сделал правильно, – сказал Рыжий.
– Значит, ему ничего не грозит, – так же бесцветно отозвался другой.
– Присмотрите за вещами, ребята, – сказал Зверь и невесело подмигнул напрягшемуся, прячущему за спиной свои записи Павлу. – Все будет хорошо.
– Возвращайся быстрей, капрал, – сказал Шайтан, впервые назвав командира отделения по званию.
– Сразу, как отпустят…
Они ушли: один человек спереди, два сзади, посредине Зверь со скрещенными на пояснице запястьями. И молчаливый брехун, смотрящий себе под ноги.
В казарме надолго установилось молчание. Потом кто-то сказал неуверенно:
– Они разберутся. Поймут, что иначе нельзя было.
– Ага, – хмыкнул мрачный Цеце. – Разберутся…
Гнутый, покачав головой, вернулся к своему занятию. Он через прутья клетки кормил своего хота кусочками мяса. Мясо это он раздобыл в бою, подобрал его во дворе Степана и тайком увез в кармане, нарушив тем самым десяток строжайших инструкций. Это было мясо экстерра. Самое обычное мясо, как уверял Гнутый. По его словам, он не первый год кормил свою ручную зверюгу этой пищей, рискуя из-за этого оказаться на тюремных нарах.
Павел взял книгу, оставленную Зверем, закрыл ее, провел ладонью по картонной обложке. «Война миров» Герберта Уэллса.
Старый фантаст словно предвидел будущее. Смертоносные машины и кошмарные чудовища. Все так и случилось.
Только вот разума у чудовищ не оказалось. И земным болезням они не подвержены…
– Немца тоже увели, – негромко заметил Шайтан. – Того самого, что со Зверем был.
– Курта, – напомнил Павел.
– Обвинить их не в чем, – сказал Ухо.
– В дезертирстве, – угрюмо отозвался Цеце.
– Они же никуда не сбежали. Вышли в зону эвакуации, как и было предписано.
– Оставив яйцо.
– И расстреляв самку.
– Но, возможно, не уничтожив.
– Так ты на чьей стороне? – возмутился Ухо. – Что-то я не пойму…
– На чьей бы стороне я не был, это ничего не изменит.
– Прекратите, – Гнутый дернулся, напугав хота. – И без вас тошно…
Снова все замолчали. Занялись своими делами, думая об одном.
До отбоя оставалось три часа.
2
Приказ зачитали на утреннем построении под звуки приглушенного Марша Героев, после того, как на плац с противоположных сторон были вынесены два флага: звездно-полосатый США и сине-золотой UDF. Громко и четко были перечислены поименно все погибшие. Таковых оказалось девятнадцать человек. Каждого наградили Орденом Мужества, троим присвоили новые звания. Посмертно. Объявили, что семьям героев незамедлительно выплатят полагающиеся компенсации, а прах погибших в запаянных цинковых урнах будет передан родным.
Что было в этих урнах на самом деле – никто точно сказать не мог. Экстерры, порой, не оставляли и костей от своих жертв. Только титановые жетоны с выбитыми номерами и с крохотной микросхемой цифровой идентификации.
Когда отзвучала речь, двадцать бойцов с винтовками в руках выступили из строя. Они передернули затворы, вскинули стволы к небу и спустили курки.
Под треск выстрелов солдаты обнажили головы.
Форпост номер восемьсот шестьдесят три понес первые потери.
И никто не сказал ни слова об умершем в госпитале Ниецки; никто не вспомнил о первой жертве рядового Некко.
3
Внеочередное занятие по тактике вел лейтенант Уотерхилл. Впрочем, рассказывать известные, многократно повторенные вещи он не собирался. Он хотел просто поговорить со своими бойцами.
– Капрал Ягич!
– Рядовой, сэр, – напомнил Гнутый, поднимаясь с места, понимая, однако, что лейтенант не ошибся.
– Вам присвоено временное звание капрала. С сегодняшнего дня вы назначаетесь командиром отделения.
– Есть, сэр! – Гнутый щелкнул каблуками. – Извините мое любопытство, но что со Зверем, сэр?
– Не знаю, капрал. Можете сесть.
Гнутый не спешил опуститься на удобное кресло:
– Еще раз прошу извинить меня, сэр, но мы все беспокоимся.
– Я тоже, капрал. Садитесь… – Лейтенант был спокоен. Зато сержант Хэллер пыхтел от сдерживаемого негодования.
Гнутый словно раздумывал. Он уставился в потолок, отделанный белым пластиком.
– Еще какие-то вопросы? – поинтересовался лейтенант, и сержант Хэллер фыркнул, будто разъяренный бык.
– Нет, сэр, – чуть помедлив, ответил Гнутый. Продолжая смотреть в потолок, он медленно опустился на свое место.
– И еще одна новость сегодня, – сказал лейтенант. – Семь человек из нашего взвода, уничтожившие раскрывшееся яйцо, получили благодарность с занесением в личное дело.
– Я так мечтал об этом, – пробормотал Рыжий, и сидящий рядом Цеце хмыкнул.
– А так же, – чуть повысил голос лейтенант, – отмечены денежной премией в размере недельного оклада.
– Вот это уже лучше, – не сдержался Цеце. Сержант Хэллер заскрежетал зубами.
