Девид Геммел - Сумерки героя
Арик посмеялся над Ванисом, когда тот решил нанять себе охрану. "Он такой же купец, как и ты, Ванис. Думаешь, он рискнет подослать к тебе убийц? Если их схватят и они его выдадут, он лишится всего. Его дворец и все добро, что лежит в его подвалах, достанется нам. Клянусь небом, хорошо бы он на самом деле нанял этих убийц". - "Вам хорошо говорить, Арик. Вы слышали, как он выследил наемников, которые вторглись в его владения? Говорят, их было тридцать человек - и он их всех перебил". - "Чепуха, - осклабился Арик, - их было не больше дюжины, и я не сомневаюсь, что Серый Человек взял с собой больше половины своей стражи. Эти слухи распространяются, чтобы подкрепить его репутацию". - "Слухи, говорите? А то, что он убил Джорну одним ударом в горло, - тоже слухи? А потом убил Пареллиса его собственным мечом? Сам он, насколько я понял, при этом даже не вспотел". - "Двое глупых мальчишек. Боги, любезный, я разделался бы с ними точно так же. Что это тебе вздумалось посылать таких сосунков?" - "Это была ошибка. Я думал, они захватят его врасплох где-нибудь в саду. Кто мог представить, что они попытаются убить его на балу? На глазах у сотни свидетелей?" - "Ладно, все это дело прошлое, - отмахнулся Арик. - Серый Человек сдался без борьбы. Без единого сердитого слова. Ты уже думал, как распорядишься пятнадцатью тысячами Парлы?" - "Тридцатью", - поправил Ванис. - "Исключая мои комиссионные". - "Кое-кто сказал бы, что вы берете слишком высокий процент, друг мой", - перебарывая гнев, заметил Ванис. Арик засмеялся: "Кое-кто мог бы также сказать, что я как верховный судья Карлиса должен был бы расследовать, что толкнуло двух безупречных доселе юношей на подобное деяние. Ты тоже на стороне этих "кое-кого"?" - "Я понял вас. Пятнадцать так пятнадцать".
Эта беседа даже теперь, несколько часов спустя, вызывала дурной привкус во рту.
Ванис допил третью чарку "лентрийского огня", нетвердой походкой прошел через комнату и направился в спальню.
Постель с атласными простынями была приготовлена ко сну. Ванис разделся и тяжело сел на кровать. Голова кружилась. Он откинулся на подушки и зевнул.
Тогда к его кровати подошла тень и сказала тихо:
- Твои племянники тебя заждались.
***
Три часа спустя, когда уже рассвело, слуга принес Ванису свежий хлеб и мягкий сыр. Не услышав ответа на свой осторожный стук, слуга постучался громче. Опять ничего. Подумав, что хозяин еще спит, слуга вернулся на кухню и через полчаса попробовал еще раз. Дверь оставалась запертой, изнутри не доносилось ни звука.
Слуга доложил об этом дворецкому, тот отпер дверь запасным ключом.
Купец Ванис лежал на залитых кровью простынях с перерезанным горлом, зажав в правой руке маленький кривой нож.
Через час на место происшествия прибыл верховный судья князь Арик вместе с чернобородым магом Элдикаром Ма-нушаном, двумя офицерами городской стражи и молодым лекарем. Своему маленькому пажу, одетому в черный бархатный камзольчик, маг велел подождать за дверью.
- Это зрелище не для детей - сказал он. Мальчик, кивнув, прислонился к стенке.
- Все довольно ясно, - сказал лекарь, отходя от тела. - Он перерезал себе горло и умер почти мгновенно. Нож, как вы сами видите, очень острый. Единственный надрез рассек яремную жилу.
- Вам не кажется странным, что он перед этим разделся? - спросил Эддикар, указывая на кучу одежды около кровати.
- Что же тут странного? - возразил Арик. - Он собирался лечь спать.
- Он собирался умереть. И знал, что его найдут мертвым. Скажем прямо, господа: красавцем Ваниса назвать никак нельзя. Он лыс и чудовищно толст - одним словом, уродлив. И вот он раздевается, ложится на белые атласные простыни и устраивает все так, чтобы его нашли в самом непотребном виде. Он мог бы и не снимать с себя одежду. Теперь что касается самой раны. Это очень кровавый, болезненный способ самоубийства, требующий большого мужества. С тем же успехом можно было вскрыть жилы на запястье.
- Да-да, - сказал лекарь. - Все это весьма интересно. Однако перед нами мертвый человек в запертой изнутри комнате, и он держит в руке орудие собственной смерти. Мы никогда не узнаем, что происходило в тот миг у него в голове. Как я слышал, он всего несколько дней назад потерял любимых племянников и, должно быть, обезумел от горя.
Элдикар Манушан рассмеялся, и это прозвучало кощунственно рядом с окровавленным трупом.
- Обезумел? Да, иначе не скажешь. Сначала он из страха быть убитым окружает свой дом караульщиками и сторожевыми псами, а затем, обеспечив собственную безопасность, режет себе глотку. В здравом уме такого не сделаешь.
- Вы полагаете, что это убийство, сударь? - ледяным тоном осведомился лекарь.
Маг подошел к окну и посмотрел в сад.
- Если это убийство, молодой человек, то убил его некто, сумевший пройти незамеченным мимо стражи и злобных собак, взобраться на стену, совершить злодеяние и уйти опять-таки незамеченным.
- Вот именно, - ответил лекарь. - Я пришлю повозку за телом, князь, и напишу донесение.
С этими словами он поклонился Арику, кивнул Элдикару и вышел. Арик, взглянув на грузную тушу мертвого Ваниса, отдал распоряжение офицерам:
- Допросите слуг и стражу. Выясните, что они видели или слышали, пусть даже ночью они не придали этому никакого значения.
Офицеры отдали ему честь и тоже вышли. Элдикар отошел от окна и плотно закрыл дверь спальни.
- Хотите узнать, что случилось на самом деле? - спросил он вполголоса.
- Он покончил с собой, - прошептал в ответ Арик. - Никто не смог бы проникнуть к нему.
- Вот мы его и спросим.
Элдикар, подойдя к постели, опустил ладонь на лоб мертвеца.
- Услышь меня, - произнес он шепотом. - Вернись на время из Пустоты и войди в свою непригодную более оболочку. Вернись в мир боли. Вернись в мир света.
Раздутое тело внезапно содрогнулось, и из горла вырвался клокочущий звук. Мертвец затрясся. Элдикар запустил пальцы ему в рот и вытащил оттуда скатанный в шарик пергамент. Свистящее дыхание вырвалось из легких Ваниса, в ране на горле запузырилась оставшаяся кровь.
- Говори, - приказал Элдикар Манушан.
- Серый... Человек... - прохрипел мертвец и обмяк, дергая руками и ногами.
Элдикар дважды хлопнул в ладоши.
- Вернись в Пустоту, - повелел он, и тело снова застыло.
Маг, взглянув на пепельно-серого князя Арика, расправил на ночном столике мокрый комок пергамента, вынутый изо рта мертвеца.
- Что это? - прошептал Арик, прижимая к носу надушенный платок.
- Видимо, долговая расписка, которую Серый Человек обещал ему не предъявлять. Все обязательства Ваниса черным по белому. - Элдикар снова засмеялся - Можно сказать, что Ваниса перед смертью заставили проглотить собственные слова.
- Что же мне, арестовать его?
- Не будьте глупцом. Я же говорил, что игра еще не окончена. Какие у вас против него улики? Хотите сослаться на показания мертвеца? Нет, я не хочу этого. Грядут великие события, Арик, близится рассвет нового века. Дело закрыто. Как сказал лекарь, Ванис лишил себя жизни в припадке горя.
- Но как он умудрился? Стража, собаки...
- Что вам известно об этом человеке?
- Очень мало. Он приехал сюда с юга несколько лет назад. Ведет дела со всеми торговыми странами: Готиром, Чиадзе, Дренаем, Вентрией. Владеет огромным торговым флотом.
- И никто не знает, откуда он взялся?
- В точности - никто. Лалития пользуется его расположением, но он, по ее словам, никогда не говорит с ней о прошлом. Она думает, что он был солдатом, но не знает, в какой армии он служил; кроме того, он, по-видимому, хорошо знает все страны, с которыми связан делами.
- Жена, дети?
- Никого. Он как-то говорил Лалитии о некой женщине, которая умерла, но он спит с Лалитией больше года, а она так ничего полезного и не выведала.
- Боюсь тогда, что это так и останется тайной, - сказал маг. - Еще несколько дней - и Серый Человек исчезнет из этого мира, а с ним многие, многие другие.
***
Перед самым рассветом светловолосый человек в красной рубашке с вышитой на ней змеей, эмблемой купца Ваниса, подплыл на лодке к берегу у дворца Нездешнего. На мелком месте гребец вылез, вытащил лодку на берег и стал подниматься на утес через садовые террасы. У самого флигеля Серого Человека он снял с себя черную шапочку вместе со светлыми волосами. Войдя, Нездешний спрятал парик в потайной ящик у задней стенки глубокого шкафа и разделся. Красную рубашку он скатал в комок, кинул на сухие поленья в камине, взял с полки кресало и зажег огонь.
Настроение у него было мрачное, и гнет вины непонятно почему тяготил его. Ванис заслуживал смерти. Он был лгун, мошенник, чуть было не стал убийцей и послал на смерть двух невинных юношей. В любом просвещенном обществе его предали бы суду и казнили, говорил себе Нездешний.
Откуда же тогда это чувство вины? Этот вопрос не давал ему покоя.
